Слабак, или Месяц после смерти

– Не переживай за Грейнджер, Уизел. Я не дам ей скучать.

* * *

– …

– …

– Запущенный у Поттера дом.

– …

– А уж эти головы эльфов на лестнице - в приличных поместьях их уже много лет никто там не держит.

– …

– А пыли-то, пыли… И ещё пугало у входа. Кто-то действительно думал, что оно остановит Снейпа?

– …

– Одно радостное пятно - бабушку встретил… Ах, чёрт, её же надо предупредить!

– О чём?

– Что я умер. Она же не знает! Ещё ляпнет где-нибудь, где не следует…

– Малфой, а правда - как тебе удалось выжить?

– Семейный секрет, Грейнджер… Выживание Поттера тебя же не удивляет.

– У Гарри… свои возможности.

– А у Малфоев - свои.

– Твои родители… знают?

– Конечно. И, предупреждая твой вопрос - нет, Тёмный Лорд не в курсе. И ему сообщать не обязательно. Даже напротив - нежелательно.

– А как… узнал Гарри?

– Случайно. Можно сказать, силою обстоятельств мы одновременно выяснили, что не совсем мертвы.

– Так-так… Кажется, я поняла. Позавчера - это ты пил с Гарри, да?

– Дай-ка припомнить… Знаешь, всё как в тумане. Может, с ним, а, может, ещё с кем-то…

– Не придуривайся. Я и так знаю, что вы пили вместе. По какому поводу гуляли?

– Отмечали удачное начало загробной жизни. Как решишься помереть, Грейнджер, приходи - мы для тебя местечко в нашей тёплой мужской компании, так и быть, зарезервируем.

– Болтун. И позёр. Как всегда.

– Есть вещи, которые не меняются. Временами постоянство считают даже достоинством, слышала?

– Тебе такое достоинство отнюдь не свойственно.

– Просто я хорошо скрываю все свои достоинства.

– Нормальные люди скрывают свои недостатки.

– Банальные люди, Грейнджер. А я оригинален.

– …

– Вот видишь, тебе даже нечего возразить. Скажи - я прекрасно скрывал все годы нашего знакомства, как восхищаюсь тобой?

– Что?!

– Твоя мимика говорит сама за себя. Ве-ли-ко-леп-но скрывал!

– Ты восхищался мной?

– Разумеется. Как можно было не проникнуться уважением к столь пытливому уму и сильной воле, как у тебя? Как можно было не заметить твои выдающиеся успехи в учёбе? Как можно было не любоваться твоей начавшей расцветать к четвёртому курсу красотой? Не оценить твою очевидную верность? Не впасть в трепет перед твоей тяжёлой рукой?

– Тяжёлой рукой?

– Именно так. Как ты мне на третьем курсе пощёчину влепила - до сих пор в ушах звенит.

– Ах вот ты про что…

– Именно про это.

– Ты заслужил.

– Сейчас оно неактуально, не будем поминать. Главное - ты очаровательна, Грейнджер, особенно когда вот так вот смущённо рдеешь румянцем во всю щёку. И если бы на данный момент мне предложили выбрать самую прекрасную девушку в доме, я бы не задумываясь голосовал за тебя.

– Ага, потому что она - единственная девушка здесь. Не слушай этого сладкоголосого говоруна, Гермиона. Ему только сегодня попеняли, что он редко говорит комплименты, вот он и упражняется.

– Поттер! Между прочим, в этом доме ещё проживает моя бабка!

– Портрет твоей бабки, если быть точным. И она там страшна как смертный грех.

– Зато смертные грехи так притягательны своей порочностью…

– Совершенно не понимаю, когда вы успели так… спеться.

– Я вообще не пою, Грейнджер. Даже хогвартский гимн - и от того всегда отлынивал.

– Малфой, ты чего тут - охмурял Гермиону, что ли? Ничего у тебя не выйдет. Она не такая ду… в общем, она ни за что тебе не поверит, даже не надейся!

– Что ты, Уизел! Я тебе явно не соперник. Где мне до твоего шарма. Заполучить такую красавицу и умницу мог только человек с… мгм… незаурядной харизмой.

– Я, конечно, не уверен, что ты меня только что не оскорбил, но Гарри просил с тобой не драться, а потому я сделаю вид, как будто ничего не слышал.

– Очень великодушно с твоей стороны. Жаль, в нынешние времена не принято носить шляпы с перьями, кружевные манжеты и высокие ботфорты - без них традиционный поклон смотрится уже не так эффектно.

– И всё-таки, Гарри, мне кажется, ты даже не представляешь, чего этот шут гороховый может потребовать в обмен на свою поддержку. Толк от него может оказаться минимальный, а последствия…

– Назвать потомственного аристократа шутом, подумать только! Впрочем, могло быть и хуже, не так ли, милая Гермиона? Вы позволите вас так называть?

– Вообще-то, у Малфоя передо мной долг жизни, ты не забыл?

– Ой, Малфой, да называй как хочешь! Лишь бы прилично.

– Я ему не верю. Он всё равно может назначить цену.

– Отличная мысль, Уизли. Пожалуй, я потребую от Поттера любви до гроба и полкоролевства в придачу. «Сладкого».

– А «Волшебные вредилки Уизли» не сойдут? У меня есть доля в их бизнесе.

– Хочешь отделаться малой кровью, Поттер? Не выйдет. Мы, Малфои, стоим дорого. И нас нельзя купить чем-то, что носит фамилию «Уизли». Тем более, в твоих «Вредилках» сладостей мало, а те, что есть, обязательно с подвохом. Нет уж, «Сладкое Королевство», и никак иначе!

– Ладно, договорились. Только придётся подождать, пока меня признают живым и разблокируют счета.

– Подожду, но только если любовь до гроба начнёт осуществляться сразу. Скажите же, милая Гермиона, только такие вещи и имеют значение в бренном мире?

– Вы чокнутые, точно! Оба! С вами невозможно нормально разговаривать.

– Рон, ты можешь хоть совсем не разговаривать с Драко, только действуй, как надо, невзирая на своё к нему отношение.

– Хорошо, Гарри. Но я оставляю за собой право сказать «Я же предупреждал», когда всё кончится плохо!

– Лишь бы кончилось, Рон. Хоть как-нибудь…

* * *

– Предлагаю всем выпить чаю и обсудить подробности будущей операции.

– Согласна.

– Я тоже не против.

– Кричер, организуй нам, пожалуйста, чай. Прямо здесь, в столовую мы не пойдём.

– Будет выполнено, хозяин.

– Гермиона, ты передала моё пожелание, чтобы все посетили Нору?

– Передала инструкции по галлеону.

– Гарри, ты собираешься и нападение на Нору обсуждать при хорьке?

– Да. Я надеюсь, Малфой посоветует что-нибудь дельное. Я ещё ни разу не планировал операций - ни по защите, ни по нападению.