Слабо в меня влюбиться?
Шрифт:
Огнестрельное в виде попадания в голову сбивает Свята с ног. Распластавшись на заснеженном участке, он не думает вставать. Лежит себе в удовольствие, будто загорает на солнце.
– Тебе кремом спинку не намазать?! – со смехом выдаю штрафной вопрос.
Но и тот остаётся без ответа.
– Эй, курортник, пляжный сезон закрывается! Пора и честь знать!
Не на шутку обеспокоившись, буквально качусь до мистера Эвереста. И пусть я желал его «покорить», но никак не утилизировать.
Приблизившись к «сбитой кегле», успеваю выдохнуть с облегчением. Вполне
– Ты серьёзно? Решил желание загадать? Так вот попроси себе крупицу интеллекта, – задыхаюсь от возмущения, но всё же протягиваю парню руку.
И очень зря, ведь Аристов тянет меня за собой и вынуждает развалиться рядом.
– Я не спал с Лерой, – серьёзно заявляет он, отнимая повод усомниться.
Завидный план рушится, как карточный домик. Теперь Свят не кажется мне кричащей мишенью. Сердце наполняется сладостным чувством лёгкости, отчего ко мне не сразу возвращается дар речи.
– Вечерняя прогулка, якобы дружеская беседа, рука помощи… – недоверчиво перечисляет Свят, устремляя взгляд в ночное небо. – Какую игру ты ведёшь?
– Порой я и сам задаюсь этим вопросом, – усмехаюсь почти бесшумно.
– Я не дурак, пусть ты считаешь иначе, и давно всё понял, – впервые его речь не похожа повторение слов из детского алфавита. – Ты небезразличен к Лере.
Я определённо солгу, если стану это отрицать. Мы дружим, сколько я себя помню, по-другому и быть не может.
Сам того не понимая, Свят подкинул мне безупречную идею и уничтожил шансы Леры на выигрыш. Стоит мне притвориться влюблённым в Бойко, как рыцарь-переросток поспешит мне на помощь.
Я ведь к нему поспешил…
– Ты прав, болван здесь только я, – выдыхаю облачко пара. – Как же я устал скрывать свои чувства. Не могу я без Бойко, и сказать ей об этом тоже не могу, – на удивление лживые признания даются максимально легко. – Не знаю, как мне быть. Друга-парня у меня нет, чтобы тот дал совет.
Ждать приходится недолго, Аристов сдаётся на первой секунде.
– Я готов тебе помочь.
Бинго! И вот я снова король вечеринки!
– Буду очень тебе признателен, – выдаю с грустью, но тут же отряхиваюсь и улыбаюсь так широко, как если бы провёл вокруг пальца добродушного качка. – Вставай, мой новый лучший друг, угощу тебя горячим какао.
– А он без шоколада?
Лера
Это так странно… Странно именно по ощущениям. Сам факт, что мы с Яном больше не общаемся как раз закономерность.
Бабуля постоянно ворчала: «Допрыгаетесь, черти. Ой допрыгаетесь!». И хочется огрызнуться — накаркала! Но… нашу с Яном дружбу разрушили мы сами.
Мы не виделись всю субботу. Так мало времени, чтобы остыть, и так много, чтобы сполна прочувствовать, как много места он занимал в моей жизни. Мне не с кем посмеяться, не с кем погрустить. А сколько раз рука предательски тянулась к телефону! Не счесть…
Привычка. Это всё привычка. И раз уж говорится — клин клином вышибают, то сейчас самое время начать. Аристов Льдова не заменит,
но развеяться сойдёт.Одна беда — на часах без пяти семь. На горизонте едва забрезжил розовым холодный рассвет. Рановато для телефонных звонков. Но ведь можно написать сообщение? Когда проснётся — прочтёт.
«Как насчёт сходить куда-нибудь сегодня?»
Жму «отправить», особо не надеясь на утвердительный ответ. Как-то совсем не задались наши с Аристовым прогулки, сплошные косяки. Тем сильнее удивляет короткий вопрос:
«Куда?»
Ого. А он, оказывается, ранняя пташка. Похоже, инстинкт самосохранения у Свята напрочь отбит. Чёрт. Мне прямо нравиться его недальновидность.
«Предлагай» — набираю, закусывая довольную улыбку… которая через пять минут ожидания начинает меркнуть. Не вырубило же его от аномальной мозговой активности?
Звук входящего сообщения застаёт меня в ванной за чисткой зубов.
«Детка, чем занимаешься?»
Конкретно сейчас — заплёвываю дисплей зубной пастой.
Ничего так вопрос после суток молчания! Я-то ждала, что ответит Аристов, а не этот псевдожаворонок, то бишь дятел, у которого одно перо торчит из зада и то облезлое.
Хочется ответить как-то хлёстко. Чтоб Ян там умылся сливной волной сарказма! Но что такого едкого соврать, чтобы не выдать, как скучала сильно по нему, придурку? Не думала, конечно, что докачусь когда-нибудь, однако малодушно выбираю тактику Аристова.
Пусть ждёт до посинения, болезный.
В задумчивости возвращаюсь на кухню, где мой пост у окна уже заняла бабуля, фальшиво кряхтя и делая вид, что поливает фиалки. А то я не вижу, как блестит любопытством лукавый взгляд из-под белесых ресниц!
— Доброе утро.
— Поживём — увидим, — изрекает она себе под нос философски.
«Боулинг на Светланской. В одиннадцать. Не опаздывай» — а вот и Свят очухался, не прошло полгода.
— Что лыбишься? — заговорщицки хмыкает ба. — С кавалером своим помирилась?
— Интересно, с каким? — уточняю на автомате. С Аристовым мы не ссорились, а с Яна кавалер как волкодав из таксы.
Масштаб допущенной оплошности осознаю лишь подняв глаза от телефона.
— Батюшки… — Хватается за сердце бабуля и молвит с надрывом своего любимого Дона Корлеоне — Ты села не в ту лодку, внученька! Ты попутала берега!
— Да я просто…
— Ты молишься не тем святым! — перебивает патетично. — Ты надела апостольник с кожаными штанами!
— Ба, перестань! — молю, отвлекаясь на входящий звонок. — Привет, Свят.
Пытаюсь дать ей понять, что разговор крайне важный, да кто бы парился на этот счёт? Точно не моя голубка.
— Ты хочешь, чтобы я сказала, все как есть? — не унимается раздухарившаяся артистка. — Ты точно готова открыть этот ящик Пандоры?!
— Я невовремя? — частит на другое ухо Свят. — Извини, не расслышал. У тебя ремонт? Вешаешь шторы? Красишь заборы?