Слабости сильной женщины

– Рада видеть вас у себя, – улыбнулась она Лере – конечно, не узнавая ее. – Но, к сожалению, мы сегодня закрываемся пораньше. Обстоятельства, мне искренне жаль. Видите, гости уже почти разошлись.

С этими словами Вероника плавно указала на зал, действительно полупустой. А Лера и не заметила этого сразу и радовалась еще, что не много народу!

– Мне тоже очень жаль, – произнесла она с настоящей печалью. – Но я тогда просто посижу немного? У вас очень хорошо, Вероника, мне еще в первый раз понравилось. Вы, конечно, не помните – я приходила как-то с Валентином Старом.

– С Валиком? – улыбнулась Вероника. – Да, конечно, помню.

Но по ее вежливой улыбке и короткой лукавинке, мелькнувшей в глазах, Лера поняла, что Ника не может упомнить всех, с кем приходит в ее ресторан Валик Стар.

– Что ж, – улыбнулась она, – у вас еще есть время, и я провожу вас за столик.

Впрочем, времени у нее оказалось не слишком много. Лера села за столик под золотыми ветвями дерева, выпила немного вина – тягучего, сладкого, непонятно почему выбранного ею в карте вин; покурила, глядя, как расходятся посетители.

Самой ей уходить не хотелось. Хотелось сидеть просто так, не чувствуя на себе посторонних взглядов, никого не оценивая и никуда не торопясь.

Ника подошла к Лере, когда посетителей совсем не осталось.

– Видите ли, – сказала она с некоторым смущением, – мне очень жаль, что я вынуждена вас беспокоить… Но я уже пообещала своим друзьям вечер в узком кругу в день своего рождения, поэтому и закрываю сегодня пораньше.

– У вас день рождения? – поразилась Лера. – Надо же, какое совпадение, и у меня тоже, именно сегодня!

– Тогда сам бог велел! – вдруг рассмеялась Ника. Легкое напряжение в ее голосе тут же развеялось. – В таком случае, я вас приглашаю.

– Меня зовут Лера Вологдина, – улыбнувшись, сказала Лера. – Думаю, вы не запомнили мое имя тогда, а мне было бы неловко оставаться здесь сегодня безымянной. Спасибо вам, Ника.

– Я очень рада, – кивнула та, продолжая улыбаться.

Улыбка у нее была необыкновенно приветливая, и Лера снова подумала, как и два года назад, что так улыбаться может только женщина, постоянно уверенная в своей неотразимости.

Зал постепенно наполнялся новыми гостями. Уже повисал в воздухе негромкий гул, звенел женский смех, слышались приветственные возгласы. Вероника снова возникла рядом с Лерой, быстро пересадила ее за другой столик – поближе к середине зала, – незаметно познакомила с десятком своих гостей, улыбнулась, засмеялась, отвернулась, отошла, вернулась снова…

Лера и сама не заметила, как начала болтать о чем-то с симпатичным пареньком, оказавшимся актером какого-то экспериментального театра. Потом переключилась на разговор с другой Вероникиной гостьей – художницей из Петербурга. Потом потанцевала немного с банкиром, с которым познакомилась на одном из мероприятий «Горизонт-банка» и с которым они так мило расцеловались сейчас, словно были давними друзьями.

В общем, это была обычная светская тусовка – без эпатажа, без показной роскоши, без грубой пьянки. Лера бывала на таких не раз. Но сейчас она замечала совсем другое. Она вглядывалась в Веронику – смеющуюся, протягивающую руку для поцелуя – и думала: «А ведь она наверняка одна, эта блестящая женщина, и почему же ни тени печали нет при этом на ее лице?»

Лера сама не заметила, как выпила еще вина – но другого, не того, с которого начала вечер. А потом с удивлением увидела, что в ее бокале плещется коньяк, и поняла, что в голове у нее уже стоит звон, и всю ее охватывает чувство бесшабашности. Звон отдавался даже в кончиках ее пальцев, вся она была пронизана этим звоном.

«Пьяна я, что ли?» – с удивлением подумала Лера, и ей показалось, что даже во время этих мыслей язык у нее заплетается.

Ей все время хотелось подойти к Веронике и поговорить с ней. О чем? – она не знала. Это не был какой-то определенный разговор. Лере просто хотелось понять: как удается ей быть такой счастливой и спокойной, какой ценой достигается такое согласие с собою?

И она глотнула еще коньяка, чтобы почувствовать себя смелее.

Вероника как раз оказалась рядом – она то и дело переходила от одного гостя к другому.

– Скажите, Ника, – спросила вдруг Лера, словно со стороны слыша свой замедленный и звенящий голос. – Скажите, ведь вы одна, я правильно догадалась?

Это был совершенно бесцеремонный вопрос, но та самая бесшабашность, которую Лера чувствовала в себе, позволяла его задать.

– Одна? – удивилась Вероника. – Ну что вы, Лерочка! Вы же видите, как много у меня друзей!

– Нет-нет, я не о том, – настаивала Лера. – Вы понимаете, о чем я…

– А! – догадалась Вероника. – Вы имеете в виду спутника жизни? Ну почему же, бывают и спутники, ведь я вполне нормальная женщина и не так уж дурна собою.

Она смотрела на Леру веселым и немного снисходительным взглядом. Вероника тоже выпила немного, но даже голос у нее от этого не изменился, только щеки слегка порозовели – и то ровно настолько, чтобы она не выглядела слишком взволнованной.

Как будто не было тех двух лет, во время которых Лера научилась владеть собой! Она по-прежнему чувствовала себя девчонкой по сравнению с этой необыкновенной женщиной.

– Я только хотела понять… – произнесла она. – Я хотела понять, что же нужно, чтобы быть такой счастливой? Чтобы не жалеть ни о чем, не желать любви, если ее нет, – что для этого нужно?

– Ах, боже мой! – засмеялась Вероника. – Но это же так просто! Я уверена, что не скажу вам ничего нового, вы и сами это знаете. Другое дело, что знать – мало, надо этим проникнуться… Надо просто любить себя ради самой себя – и все! Уверяю вас, это единственное условие счастья в том мире, в котором мы живем. Все остальное – одни страдания и вечное недовольство собою. Вы понимаете?

– Да, – кивнула Лера, чувствуя, как при кивке голова ее мотается, словно у куклы. – Я понимаю, мне это даже уже говорили однажды. Один грек говорил, и точно такими же словами. Но мне это не удается…

Словно сквозь слой ваты слышала она слова Вероники:

– А это и не может удасться сразу! Этому надо подчинить всю жизнь, к этому надо стремиться. Ведь счастье приходит только в награду за труд, вы согласны?

– Я не знаю…

– Именно так, уверяю вас. Думаете, только для любви к мужчине нужен труд? Для любви к себе – ого, еще больший… – Вероника вгляделась в Леру повнимательнее. – Но мне кажется, вы чувствуете себя сейчас не совсем хорошо?

– Да, кажется, – пробормотала Лера. – Извините меня, Ника…