Слабые люди
Шрифт:
"Поразительная пустота. Мне нравится."
Навеянную мысленным осуждением завесу приподнял Третий, медленно вошедший в комнату с сервизной чашечкой чая в руках, поддерживающих и блюдце, при этом каменный взгляд, словно говоря: "Хоть капля прольется– уничтожу!", не отрывался от мутно-зеленого содержимого. Звякнув о стол, чашка неуклюже приземлилась перед гостем, немного расплескав свое содержимое. Тихое: "Черт. Сейчас уберу.", удаляющаяся на кухню худая спина. Тишина. На что смотреть, пока клиент изображает из себя хорошего хозяина? Стоит отдать ему должное– здесь довольно чисто и опрятно. Пусть и не впечатляющий, но все же ощутимый контраст в сравнении с предыдущими. Подняв глаза, Проводник молча проследил за тем, как серая от долгого употребления тряпка вытерла влажный след, затем сделал первый глоток. Посредственно, почти
–У нас самообслуживание. – ехидно сказал юнец и поставил перед ним сахарницу.
–Спасибо.
–Пожалуйста.
Он покачал головой.
–Обойдемся без любезностей и пустословия. Я приехал сюда и ожидал увидеть… кхм… более взрослого заказчика, а не подростка с юношеским максимализмом.
–Ой, ну все, началось, началось! – замахал руками на него Третий и рывком двинулся на кухню.
Вернулся он оттуда с пачкой табака, трубкой и маленьким ершиком. Положив перед собой газету, начал сосредоточенно чистить. Вытерев о штаны маленький железный фильтр, скорее похожий на малюсенькую боеголовку, вставил в цапфу мундштука, которая затем медленно вкрутил в чубук, чуть прищурив при этом глаза. Скатал щепоть чуть влажного табака в шарик, вложил в чашу, утрамбовал мизинцем, повторил, затем пафосным движением выудил из кармана зажигалку и продолжительно затянулся, выпуская порциями голубоватый дымок. Наконец, сделав глубокую затяжку, молодой человек закатил глаза, задержал дыхание и выпустил дым через ноздри, выждав перед этим секунд десять. Лицо невозмутимо, но тело еле заметно дрогнуло.
Проводник равнодушно следил за тем, как Третий довершил комбинацию очередью из пяти колец, затем продолжил:
–Ты обманул меня. Из-за тебя я приехал в такую даль, потратил деньги и ушел из места, где мог жить.
–Да-да-да, начинай ныть, вперед! – мальчишка выпустил дым ему прямо в лицо, – Что, молчишь? То-то и оно! – верхняя губа оттянулась наверх, обнажив серые острые зубы в неприятной, даже плотоядной ухмылке, – Ты убиваешь людей. Тебе это должно быть без разницы– кого на сей раз отправить на тот свет. – "А он прав. Ничего, кроме возраста и сопутствующей ему глупости, не отличает этого персонажа от всех остальных."– Более того, ты приехал сюда, судя по всему, издали, а значит, потратил кучу денег. Из этого, естественно!..– он подкрепил свои слова вальяжным взмахом руки, пыхнув трубкой, – Естественно, из этого следует, что тебе нужны деньги. А у меня они есть. – противно захихикал тоненьким голоском, – У меня есть то, что тебе нужно, а ты можешь сделать то, что нужно мне.
–Кажется, ты понятия не имеешь, что входит в перечень моих услуг…
Перед ним шлепнулся плотный конверт. Проводник пересчитал. Сойдет.
–Я слишком труслив для самоубийства, потому ты мне и поможешь.
–Да черта с два.
–Я доплачу. Еще треть обговоренной суммы– и можешь сразу забыть обо всех своих проблемах! Сам знаешь– большие деньги. Машину на них, конечно, из списка суперкаров не прикупить, но на обычный трейлер хватит. Берешь, покупаешь и уматываешь в любую сторону, в какую только захочешь! А не захочешь, так можешь остаться здесь– понаблюдать, как вокруг меня будут бегать всякие моральные уроды, которые у всех на виду будут обнимать это тело…– шлепок по животу,– …а затем, едва последний взгляд постороннего отвлечется на что-то поинтереснее, попросту потопчутся на нем, радуясь, что сумели, смогли дожить до этого счастливого дня! Соглашайся. Мне– смерть, тебе же шоу и деньги. Лучше варианта у тебя все равно нет, раз уж ты забрался в такую даль.
Противный щенок знал, на что давить и чем завлечь. Ох, паршивец! Тут и думать нечего, оставалось соглашаться или разворачиваться и уходить. Не выгодно.
"Контракт важнее!"– "Он еще ребенок. Вокруг него полно людей, которые озаботятся его уходом. Слишком опасно."
–Если тебе не хватило задора на самостоятельное решение проблемы, может, моя услуга тебе не так уж и важна?
–Обижаешь, дядь– еще как важна! Когда я нашел твое объявление, то сразу же скумекал, что это– мой шанс! Итак… ты предпочитаешь сделать это сразу или у тебя, ну, в правилах провести что-то вроде собеседования? Может, тест какой, нет?
–Я не провожу ничего из этого. Я просто говорю с людьми, даю им рассказать немного о себе, утвердиться на своей причине уйти. И я всегда знаю, что их причина не является
пустышкой или вымыслом. Они убегают от чего-то, с чем не могут или не хотят сладить, потому что не верят в то, что иной расклад в их жизни вообще возможен, ибо единственная рисуемая помимо смерти перспектива– отсутствие перемен к лучшему. Разве ты можешь утверждать что-то подобное?–Да!
–Нет. – мистеру Три не понравился ответ и он, сузив свои глаза и оскалив рот, приблизился почти вплотную к лицу Проводника:
–Это еще почему?!
–Ты слишком полон жизни.
–Жизни, значит…– мальчишка почти что самодовольно рассмеялся ему в лицо, – Может, дашь мне шанс реабилитировать себя в твоих глазах?
–Мне без разницы.
–И повода идти на попятный у тебя так же нет. Но я все же попытаюсь, ведь мы здесь, с тобой, за чашкой чая– общаемся! Так? – оскал сменился улыбкой, – Я не знаю, как объяснить тебе свои желания и помочь понять, что они не изменятся даже через тридцать лет. Скажу тебе так: я никогда ни в чем не был уверен, но в том, что этот идефикс никуда не исчезнет, уверен на все сто процентов! Можешь назвать меня дураком, обесценить мое стремление к смерти, как вы, взрослые, всегда это делаете, потому что не можете иначе контрагументировать мою позицию, но я тебе гарантирую– ничто не изменит сказанное. Я хочу умереть. Не сегодня, так завтра. Но не послезавтра. И не через недельку. Предложишь мне попытаться жить– так я откажусь, потому что я не хочу жить!
–Почему?
–Потому что никто не способен меня прогнуть!
–Почему ты не хочешь жить? – терпеливо переспросил Проводник, на секунду прикрыв глаза.
–Тебе это не важно. Твоя работа заключается не в том, чтобы спрашивать, а в том, чтобы просто слушать. Может, ты и привык к тому, что остальные твои клиенты– те еще нытики, но я не такой! Я– всего лишь трус, который не смог без тебя обойтись, и мне всего лишь нужно, чтобы ты был рядом. Не как друг, не как суррогат любимого, а просто как человек. Конечно, я мог бы купить ту новомодную куклу-шлюху, но, если честно, я не хочу, чтобы подобное безобразие нашли рядом с моим телом, понимаешь?
–Что плохого в кукле? Она идеально похожа на человека, если не считать искусственно выровненную кожу и отсутствие разума. А так ты бы мог загрузить ей на голосовой проектор свои любимые песни и спокойно засыпать под звуки ее плясок.
–Скучно, неинтересно, обыденно. Этим пускай старики тешатся, а мне нужен человек!
–Складывается впечатление, что ты хочешь уйти из жизни не потому, что не хочешь жить, а всего лишь ради трехдневной славы.
Третий тут же рассмеялся, хлопая себя по коленям, то откидываясь на стуле, но опадая на колени.
–Нет, нет! – закусив палец до крови, он смог приостановиться, – Нет!– взгляд холодных глаз, полных спокойствием,– Я не хочу славы… А давай перефразируем? Я хочу славы, но хочу ее точно так же, как… допустим, чизкейк. Не понимаешь? Ладно, еще раз! Я хочу славы точно так же, как… переспать со всеми первокурсницами в местном колледже. Ладно, не буду ходить вокруг да около: перспектива! Перспектива славы, как и секса с рядом не вполне определенных лиц женского пола меня привлекает, с этим я даже спорить не буду, но! Это мне совсем не нужно.
–Тебе нужна смерть. Беспричинная, просто произошедшая в один день.
–Да!
–Всего лишь слова, а я все еще не понимаю.
Третий вновь ухмыльнулся:
–Ну, вот и славно! А сейчас собирайся– идем пить чай.
–Мы же только что пили.
–Ты пил. А я чай пью в специальном месте. Кафе называется. Там я и попробую тебе все разъяснить.
На улице было ощутимо холоднее. Городок, в котором жил клиент, был убог и сер, прямо как его комната– даже многочисленные газоны изобиловали лишь искусственными цветами всех цветов радуги, лепестки и ленты которых за несколько лет полного игнорирования выцвели и поникли. Ни единого намека на многоэтажки, бесчисленные жилые комплексы, сплошь замкнувшиеся в растянувшемся на десятки километров спальном районе. Серые машинки, серые людишки. Данный населенный пункт располагался на севере с присущим его прелестям унынию, буйных, вырезающих символы на живых лицах своими колючими струями ветров, проливных дождей и сухой, морозной зимы, простирающей свои северные сияния как единственную цветную деталь во всем бледно-белом антураже на круглый год. Наверное, здесь оно было единственным развлечением, которое могли позволить себе жители города.