Слабые мира сего

Барака вновь поклонился и краем глаза заметил совершенно выбитого из колеи происходящим маленького послушника. Сделав страшное лицо, Барака показал ему, что нужно поклониться. Послушник понял это по-своему и просто бухнулся на колени, предварительно поклонившись обоим Светлостям. Яхья оглядел эту удивительную картину и, подойдя к нахальному гостю, тихо спросил:

— Значит, говоришь, Наисветлейший?

Повернувшись к стоящему на коленях привратнику, хранитель прошептал:

— На воротах кто-то остался?

Послушник отрицательно замотал головой и тихо пискнул.

— Тогда бегом на место.

В следующий миг отрок словно растворился в воздухе.

— Дверь закрой! — крикнул вслед хранитель. — Так. Ну, здравствуй, Наисветлейший Барака!

И, подойдя к стулу, на котором лежал его мешок, продолжил:

— Давай посмотрим, что ты тут принес. И разогнись, а то как бы от напряжения позвоночник в штаны не посыпался.

Барака выпрямился и изобразил на своем лице радость. Хранитель достал из мешка припасы и, открыв флягу, принюхался.

— Приятный запах. О, вяленое мясо! Отлично! И хватит рожи корчить, Наисветлейший! Садись, отобедаем, — скомандовал Яхья.

Этого Барака точно не ожидал. Присев на стоящий рядом стул, он с интересом наблюдал за хранителем. Тот поставил на стол две большие тарелки из белого оникса, разложил на одной из них хлеб, на другой овощи, сыр и мясо, налил пиво из большой фляги в бокалы из того же оникса. Затем, усевшись напротив послушника, поднял один из них:

— За гостя в моем доме и за то, чтобы впредь мы встречались только по радостным поводам!

С этими словами Яхья одним глотком осушил огромный стакан. Барака с восхищением следил за движениями хранителя и попробовал их повторить. Впрочем, это у него не очень хорошо получилось, он, чуть не захлебнувшись, зашелся кашлем. Яхья удивленно взглянул на гостя и расхохотался:

— Что, не пошло?

— Пошло, — отозвался Барака, — но не туда.

Яхья хлопнул его по спине и налил еще пива.

— Да, ты был прав, нахальная твоя рожа, пиво и правда отменное! Ну, рассказывай, что происходит?

— В смысле? — удивился послушник.

— Какого рожна все гоняют своих послушников туда-сюда, словно почта упразднена, и обмениваются ими за три месяца до посвящения. С чего вдруг столько суеты?

— Понятия не имею!

Яхья посмотрел на молодого человека в упор:

— Ты знаешь этого Озаса, которого к нам прислал ваш Владыка?

— Да, это мой друг. Как он?

— Хорошо. Живому все хорошо.

— Я подумал, у него проблемы.

— И ты пришел узнать, как у него дела?

— Ну, нет, конечно, меня Монту послал. И…

— Понятно. А гостинцы для друга были?

Барака посмотрел на Яхью и решил идти до конца.

— Не совсем, те, что для него, я за дверью оставил.

— А-а-а, понятно. Молодец, смелый. И, видимо, друг преданный. Гостинцы забери, он их все равно не получит, ему сейчас нельзя. Что там за письмо тебе Монту передал?

Барака достал свернутый папирус и протянул хранителю. Тот тут же снял печать и углубился в его изучение.

— Это для Владыки, — попытался возразить Барака.

Яхья только махнул рукой и указал молодому человеку на еду. Дочитав послание, хранитель посмотрел на гостя и тихо сказал:

— Ну вот, похоже, началось.

— Что началось? — пробормотал Барака с набитым ртом.

— Все, что когда-то начинается, когда-то заканчивается. И жизнь человека под этим небом, и жизнь зверя, и жизнь империи.

— В смысле?

— В прямом. Монту пишет, что тебе тоже не помешает тренировка. Ты, кажется, говорил, что готов искупить свой промах с подносом?

Барака, запивая пивом еду, закивал.

— Ну, вот и славно. Будешь этот месяц у нас с Монту личным курьером. Доедай, допивай, у тебя час на отдых, можешь лечь в моем кабинете на диване, а потом поедешь обратно в школу.

Барака проглотил остатки еды, взглянул на хранителя и глубоко вздохнул:

— Как скажете, Светлейший.

— Вот и славно!

* * *

Хэпри переступила порог школы Осириса и огляделась. «Так вот где ты учишься, мой любимый послушник». Она улыбнулась своим мыслям, затем быстро повернулась и посмотрела прямо в глаза тихо подошедшей сзади Ане.

— Вы что-то хотели?

— Да, я хотела сказать, что мы останемся тут на ночь, нам отвели кельи жрецов.

— Я бы хотела сама выбрать себе комнату, и поскромнее.

Ана недоуменно посмотрела на жрицу, затем вскинула брови и понимающе кивнула:

— Да, это разумно. Думаю, остальным стоит поступить так же.

— Вот именно. Только пусть выберут комнаты после меня.

— Хорошо.

Ана поклонилась и проследовала к остальным жрицам. Хэпри поправила накидку и с нарочито безразличным видом отправилась осматривать школу. Пройдя по галерее вдоль колонн, она очутилась в коридоре с множеством дверей. С замиранием сердца жрица подошла к одной из них. Несомненно, в этой крошечной келье проводил ночи тот самый юноша с горящим взглядом. Хэпри открыла дверь и вошла в комнату. Присев на кровать, взяла подушку и вдохнула аромат. Да, это его комната, похоже, даже запах до сих пор сохранился. Его голос, вибрации и его нежность к ней. В коридоре послышались женские голоса, Хэпри положила подушку и раздраженно открыла дверь кельи. По коридору, о чем-то шумно споря, шли несколько жриц из сопровождения Хатшепсут. Хэпри строго взглянула на развеселую компанию, и те мгновенно стихли.

— Женщины, вы не у себя дома! У нас более чем ответственная миссия! Выберите себе по келье и ведите себя достойно.

Жрицы поклонились и разошлись по комнатам. Хэпри вздохнула и, покинув комнату любимого, исчезла в поисках Владычицы. Пройдя по той же галерее из колонн, она вышла в главный зал и буквально нос к носу столкнулась с Хатшепсут и Небмаатрой. Последний, как показалось Хэпри, пребывал в чрезвычайном возбуждении.

— А вот и ваша преемница, Светлейшая. Где же вы пропадали?

— Простите, Светлейшие, я выбирала для себя келью.

— Зачем, милая? — удивленно вскинул брови Владыка. — Мы приготовили для вас лучшие комнаты.

— Благодарю вас, Светлейший, я нисколько в этом не сомневаюсь, просто мы не хотели бы нарушать ваш уклад своим приездом и просим дать нам возможность провести эту ночь в скромных кельях ваших послушников, поскольку их тут нет.

Услышав эти слова, Хатшепсут ухмыльнулась, а Небмаатра развел руками и обратился к Владычице:

— Ну что же, желание гостя — закон для хозяина! Надеюсь, вы, Светлейшая, останетесь в своих покоях?