Слабым здесь не место. Охота

Очередная привычка, возведенная в ранг ритуала. Обязательная чистка, правка и по необходимости заточка, особенно после охоты по предписанию. И если одноручный топор, как и щит, был сравнительно неприхотлив, то меч требовал особого ухода, в особенности на морозе, где теплая кровь не просто портила сам клинок, но и в некоторых случаях мешала высвободить его из ножен.

Это не заняло много времени, и вот, собрав все свои скромные пожитки, закинув тщательно уложенные седельные сумки на Таги и дважды проверив надежность затянутых ремней, он отворил мощные ставни, впустив в пристанище морозный ветер Изрытого котла.

Снега не было. Вопреки расхожему мнению столицы, вкупе со всеми поселениями ниже Рубежной, в котлах снег не шел постоянно. Во всяком случае не последние два десятка кровавых пар. Иногда, чаще всего именно ночью, выдавались часы, когда тот забывал о своем нескончаемом падении, и на небе, отливая белизной человеческой кости, висел лишь одинокий лун, окруженный блеклым сиянием далеких звезд.

Так было и сейчас, когда Тархельгас за поводья вывел Таги на вырубки. Он даже позволил себе на какое-то мгновенье остановить свое внимание, созерцая зловещую, но в то же время странным образом успокаивающую тишину леса, освещенного полным луном. Его света было достаточно, чтобы отчетливо различить порой казавшуюся размытой границу черного леса и ночного неба.

Сол взойдет лишь через несколько часов, а полный рассвет стоит ожидать и того позже. Так что лун еще долго будет следовать за Тархельгасом и Таги, оставаясь их единственным спутником.

За головорезов и прочих бандитов, встреченных случайно, охотник не опасался, а тех, кого по-настоящему следовало бояться, в этих краях уже стало куда меньше. Поэтому пока путь ночью оставался для него приемлем.

И все же старик Хэстер был в чем-то прав. Учитывая опыт последних кровавых лун, стоило Тархельгасу подняться на север и приблизиться к горам, как ситуация изменится, сделав его не охотником, а жертвой.

Странно, что именно сейчас он вспомнил не об ужасах, что творились на склонах Неупокоенных гор, а о младшей дочке Хэстера.

Следующее воспоминание разорвали в кровавую труху голоса охотника, четко обозначив ему реальную цель.

Он был вынужден повиноваться, лишь бы не слышать их. Накинул капюшон, натянул повязку, оставив открытыми лишь глаза, после чего влез в седло и пришпорил лошадь, следуя по вырубкам.

4

Не забывая слов заказчика из Выгребной Ямы о том, что некто искал Рыцаря Воющего Ущелья, Тархельгас решил объехать соседние поселения, и лишь под вечер пятого лика с момента выполнения последнего предписания испортившаяся погода заставила охотника найти укрытие среди живых. Это оказался один из двух очагов на окраине деревушки Отмороженные Пальцы. Богами забытое место, куда редко захаживали путники и бандиты, отчего охотник иногда использовал его для отдыха.

Идти вглубь селения, где людей было чуть больше, не было смысла и, что самое главное желания.

Сначала он позаботился о Таги, оставив ее в покосившейся конюшне, где ко всему прочему нашлось место еще двум лошадям и конюху, замотанному в изорванные тряпки.

Прежде охотник осмотрел Таги лично, а после, сняв сумки и оружие, но оставив седло и щит стража, позволил местному заняться лошадью, лишний раз напомнив о последствиях, если с ней что произойдет. Забитый и измученный страхом мужик нисколько не сомневался в словах постояльца, которого видел несколько раз. Он бы напоил его лошадь и так, желая избежать возможного наказания, но Тархельгас все равно оставил два медяка на краю корыта с водой, где плавали куски недавно разбитой ледяной кромки.

С сумками, переброшенными через плечо, и оружием на поясе охотник направился в очаг.

Так как до захода сола оставалось еще несколько часов, а может, и меньше (точнее не давала определить разыгравшаяся метель), посетителей здесь оказалось не много. Как обычно, пара мужиков местной пьяни да один путник, пережидавший непогоду. Здешние лесорубы завалятся сюда позже, едва стемнеет, а может, и вовсе выберут очаг, что в центре поселения. Поэтому у Тархельгаса еще было время передохнуть и проложить тропу дальше.

Он преодолел весь путь от двери до стойки хозяина, не поймав на себе ни одного взгляда редких посетителей.

– Найдется у тебя, чем заглушить голод внутри да залить его сверху?

– Если не побрезгуешь двухдневным тушеным мясом и самогоном из древесных стружек, то я в состоянии выполнить твою просьбу. – Древний старик, лишь по воле ВсеОтца не умерший еще десять кровавых пар назад, взглянул на охотника, узнав его.

Тархельгас положил металл на стол. Восемь меди, и не больше, прекрасно зная, за что платит.

– Как я понял, лежанки для ночлега у тебя не сыщется.

– Окромя своей, нет. Но ты волен расположиться с краю у печи. Там можно развалиться, а жар сморит тебя – и умять все не успеешь.

Охотнику подобный вариант вполне подходил.

– Что известно насчет вырубок, ведущих на северо-запад? Путь перемело или нет? – Тархельгас продолжил разговор, держа меж пальцев еще один медяк, который старик должен заслужить.

– Насколько поведал сидящий в том углу путник, ветер не менял своего направления несколько ликов, выдувая намоленный снег с вырубок отсюда и до самых Гнутых Ветвей. Дальше он ведет себя странно, но путь не перекрыт. Лошадь должна пройти без проблем.

Тархельгас было собирался вознаградить того за труды, как вдруг задал еще вопрос, не ожидая получить ответа:

– Насколько в этих края обычно поднимается ветер?

– Всегда по-разному. Но этот – свечей на пять.

– Откуда такая точность?

– У моей старухи ногу ломит. Значит, пять. Если сразу две, то около восьми, а коль не встанет с лежанки, то и на лик может затянуться.

Тархельгас прикинул в голове время, на которое он застрял в очаге, приравняв, как и принято в котлах, одну свечу к часу. Выбора у него особо не было.

– Ты и дальше будешь расспрашивать или все же дашь мне заняться делом? Никто другой тебе тут еды не подаст.

Охотник оставил на стойке медяк, честно заслуженный стариком, и пошел к столу рядом с печью, где бросил свои сумки.

Здесь, как и следовало ожидать, веяло теплом, но Тархельгаса волновало это куда меньше, чем факт того, что отсюда он видел едва ли не весь очаг, включая входную дверь и стойку хозяина, в то время как сам оставался укрыт блеклой тенью полумрака.

Расположившись за столом, Тархельгас достал из сумок карту вырубок с поселениями Изрытого котла и свечу, чтобы четко отмерить время, что он проведет в очаге.

Движение руки – и фитиль запылал тоненьким огоньком, начав не спеша плавить свечу.

Проложить маршрут до Лихих Каида с учетом услышанного также не составило труда. Это заняло у него ровно столько времени, чтобы он лишь немного не успел закончить до того, как принесли обещанное тушеное мясо и древесный самогон.

Старик ушел, не проронив ни слова.

Определившись с маршрутом, Тархельгас сложил одну из своих карт, после чего приступил к трапезе. Ел и пил медленно, зная, что торопиться некуда. Лишь наблюдал за мерным, можно сказать, едва заметным трепыханием огня, из-за которого изредка шипел жир и сало.