Сладкая боль

Кровь алым фонтаном ударила Зое в голову, но снимки оказались совершенно безобидными.

«Она просто издевается надо мной, — подумала Зоя. — И чего я так испугалась? Не в ее интересах вспоминать наше общее прошлое».

Хозяйка подлила шампанского в бокалы, глубоко вздохнула и, отбросив свои тревоги, спокойно села рядом с опасной гостьей.

Тамара и Жермен мило беседовали, как неожиданно в гостиной раздался мужской голос:

— Прошу прощения, но дверь была открыта!

Зоя вздрогнула, она хотела резко вскочить на ноги, но не ощутила их под собой.

— Что вам угодно? — удивленно спросил Жермен у непрошеного гостя.

— Я к мадам Симонин, мы договаривались о встрече.

Жермен посмотрел на жену.

— Ах да, я забыла тебя предупредить, — с остановившимися глазами от надвигающегося чего-то ужасного пролепетала Зойка, с трудом поднимаясь с дивана. — Мсье Серж Капю, — представила она гостя своему мужу.

— Прошу вас, — жестом пригласил Жермен Сержа сесть.

— Благодарю, но я всего на минутку, — вежливо улыбаясь, сказал он. — Дело в том, мсье Симонин, что несколько лет тому назад, а точнее одиннадцать, ваша супруга взяла у меня в долг десять тысяч долларов, что на сегодняшний день с процентами составляет уже двадцать тысяч. Я бы хотел получить свои деньги.

— Я ничего не понимаю. Ты мне никогда не говорила, что должна кому-то такую крупную сумму денег.

Зойка тянула паузу, стараясь понять: что это, блеф или у Сержа с Томкой что-то есть против нее. Глаза мадам Симонин бегали из стороны в сторону.

«Все негативы я давным-давно уничтожила. Маргаритка умерла. Они блефуют, требуя у меня деньги», — решила Зоя.

Передернув плечиками, она, обратившись к мужу, сказала:

— Дорогой, я тоже ничего не понимаю. Когда-то я и в самом деле занимала у мсье Капю несколько тысяч франков, но вернула, и больше никаких дел у меня с ним не было.

Жермен вопросительно посмотрел на Сержа.

«Ну и стерва эта Зоя», — усмехнувшись, подумал тот.

— Мне кажется, мадам просто забыла. Прошло столько лет... но я могу напомнить.

И Серж выжидающе взглянул на Зою, которая с презрением чуть отвернула голову.

«Не на ту напал! — торжествующе думала она. — Нечем тебе напомнить».

Все это время Тамара с недоумением поглядывала на участников «столь неожиданно» разыгравшейся сцены. Встречаясь взглядом с Жерменом, она всякий раз смущенно опускала глаза, как бы невольно говоря, что шокирована тем, что происходит в его доме.

— Да, и побыстрее. Надо сказать, что вы пришли весьма некстати. У нас гость, — нетерпеливо сказал Жермен.

— О! — понимающе кивнул Серж. — За деньгами всегда приходят некстати. Однако вот, пожалуйста, у меня сохранилась расписка, и не одна, — улыбнулся Серж и протянул конверт, при виде которого Зоя непроизвольно подалась вперед.

Жермен быстро его открыл и замер от потрясения, зажав в руке фотографии, на которых Зоя была снята вместе с двумя парнями в позах самой буйной эротической фантазии.

— Подлинные расписки будут доставлены вам, как только я получу деньги по чеку в банке, — вежливо сказал Серж, не сомневаясь в благоприятном исходе дела.

На авеню Фош не любят подобных скандалов.

Жермен метнул на сжавшуюся в крохотный комочек Зою такой взгляд, что сердце у нее на несколько мгновений остановилось, затем, не говоря ни слова, он бросился в свой кабинет и через минуту протянул Сержу чек на двадцать тысяч долларов.

— Я могу быть уверенным? — глухо спросил он.

— Шантаж — не мой метод! — чуть высокомерно произнес Серж. — Завтра вечером все расписки будут у вас. До свидания.

В коридоре хлопнула дверь, а в гостиной продолжалась немая сцена: ошалевшая от свалившейся на нее непоправимой беды, Зоя не могла пошевелиться; Жермен, потрясенный тем, что увидел, с немигающим взглядом стоял посередине салона; удобно откинувшись на мягкую спинку дивана, Тамара с удовольствием лицезрела последнюю картину затянувшейся пьесы.

— Простите, Тамара, — наконец нашел в себе силы Жермен, — я должен вас ненадолго оставить.

Едва он скрылся в кабинете, как раздался дикий отчаянный вопль, заставивший Тамару вздрогнуть и вспомнить папуасов-каннибалов. Брызгая слюной, готовая впиться ей в шею, подлетела к ней Зойка, истошно вопя:

— Стерва, гадина, сволочь! Добилась своего, убила меня!

Тамара резко и сильно оттолкнула ее рукой.

— От этого не умирают, иначе я бы уже давно была трупом.

Зойка, скрючившись, выла в безысходном отчаянии:

— Что ты наделала! Ты даже не представляешь, что ты наделала... И Серж — ублюдок...

— Он только взял то, что ты у него украла, — спокойно ответила на ее вопли Тамара.

— Радуешься, да?! Пришла, сделала свое мерзкое дело! — орала как сумасшедшая Зоя.

Тамара зло усмехнулась и жестким голосом произнесла:

— Я только сделала ответный визит. Ты же знаешь, вежливость всегда была моей отличительной чертой.

Выждав победную паузу и бросив полный презрения взгляд на уничтоженную Зойку, Тамара легкой походкой вышла из гостиной.

18

Зеркало блистало своей неподкупной гладью, а Тамара пристально всматривалась в него, пытаясь найти знакомые черты в новом лице.

— На первый взгляд я та же... и в то же время другая... но совершенно очаровательная женщина, — довольно улыбнулась она.

Постепенно восстанавливающееся психологическое равновесие возвращало к жизни подавленные страхом чувства и мысли, она все чаще думала о возможности встречи с Реми. Хотя надежды на то, что он по-прежнему ее любит, у Тамары не было.

«Только полная идиотка может быть уверена в чувстве мужчины, — вздыхала она, не забывая при этом добавить, — и наоборот тоже. Реми — красив, богат, — размышляла Тамара, — женщины так и вьются вокруг него. И если я все-таки решу появиться перед ним, то только тогда, когда буду убеждена, что я в полной безопасности, что Реми для меня еще не потерян, — грустно вздыхала молодая женщина. — Ведь с того дня, как мы расстались, прошло более полугода. Там, в этих проклятых джунглях, мне казалось, что как только я приеду в Париж, то сразу же побегу к нему, брошусь на шею... А что я ему расскажу? Про свое прошлое, к которому прикована цепями, про психа Муфарека?.. Нет, пусть уж лучше я останусь в его памяти потомком русских аристократов... Но как все-таки хочется его увидеть, прижаться к нему... Нельзя, нельзя, — собирая чувства в кулак, обрывала себя Тамара. — Реми — мужчина, а я сейчас не чувствую в себе достаточно сил, чтобы удержать его. Поэтому отправлюсь-ка я к Лере, надеюсь, обрадуется».