Сладких снов
Шрифт:
Брэду нравился Феникс. Он не любил холод и обожал гольф. Неважно, как часто я заговаривала об этом, он никогда даже не рассматривал возможность переезда куда-нибудь еще, даже когда ему предлагали работу в Вашингтоне (где мне очень хотелось бы жить, потому что это красивый, исторический и впечатляющий город) и Сиэтле (где я бывала раньше, и считала этот город великолепным до такой степени, что он стал первым местом, куда я отправилась, распрощавшись со старой жизнью — но когда я туда приехала, он не зацепил меня, как Карнэл, слишком большой, слишком мокрый, так что я не осталась).
Эти
— Пожалуйста, уходи.
Но он не ушел. Он подошел ближе и положил руки мне на талию.
— Тебе очень идет загар, всегда шел.
Я вцепилась в его руки и попыталась убрать их.
— Уходи, — повторила я.
Его ладони скользнули мне на спину.
— А твои волосы... Мне нравятся такие, выгоревшие на солнце.
— Это подделка, Брэд. Они не выгоревшие. Они покрашены пластмассовой кисточкой Доминика, голубого стилиста всех подружек байкеров.
Я продолжала отталкивать его руки.
Он надавил мне на спину, так что наши бедра соприкоснулись.
— Неважно, — пробормотал он и продолжил: — Тебе идет такая длина. Обычно я сказал бы, что женщине твоего возраста не следует носить длинные волосы...
— Брэд! — рявкнула я, перебив его, потому что он раздражал меня во многих смыслах. — Уходи!
Он не послушал меня, слегка отклонился назад, не отпуская меня, пока я пыталась расцепить его руки у себя за спиной.
— Сколько веса ты сбросила?
— Не знаю. Какая разница? Отпусти меня. — Я толкнула сильнее.
Он притянул меня ближе.
— Твоя вчерашняя одежда, — тихо проговорил он, и я попыталась вспомнить, что было на мне вчера. Обтягивающая майка в рубчик, на этот раз лососевого цвета, джинсы с ремнем и шлепанцы. Не высокая мода, но даже я признавала, что они сидели очень хорошо. — Боже, Ри, — почти простонал он. Я заметила, что он не сводит глаз с моих губ. Я знала, что это значит, и с опозданием поняла, что ситуация быстро ухудшается.
Я дернулась назад, но он только сильнее сжал руки.
— Брэд! Пусти!
Он снова посмотрел мне в глаза:
— Нам было хорошо вместе.
Я перестала вырываться и сердито глянула на него:
— Да, было. А потом перестало.
Он наклонил голову и уткнулся лицом мне в шею.
— Я соскучился по тебе, — прошептал он.
Я снова начала вырываться, извиваясь, но его руки только крепче сжимали меня, и я почувствовала, как его губы скользнули вверх к моему уху.
— Она мне изменяла, — прошептал он, и я замерла.
— Что, прости? — спросила я.
Он поднял голову:
— Хейли. Поменяла меня на новую модель.
О Боже.
— Я зарабатывал больше Скотта. Ее новый парень врач. Хирург. Очевидно, он зарабатывает больше меня.
Я не знала, как это понимать, хотя всегда подозревала, что Хейли была с Брэдом, потому что Скотт, ее муж, не был таким успешным, как Брэд, мой дом был больше, чем ее, и она могла позволить себе приглашать Гризеллу только раз в две недели, а не каждую неделю. Из того, что она говорила, я также знала, что она хотела большего. Мне не хотелось думать плохо о своей лучшей подруге, поэтому я много раз пропускала
мимо ушей ее замечания, но они всегда вызывали у меня странное чувство.Теперь я знала.
Меня охватило неуместное желание захихикать.
Вместо этого я начала:
— Брэд...
— Она трахалась с ним два года. Даже пока мы проходили через все, через что нам пришлось пройти, Хейли, зная, что я делаю это ради нее, работала над следующим ходом. Он наконец бросил свою жену ради нее. Хейли ушла от меня, Ри. Уже некоторое время назад. Отвернулась от меня, Одри, Джанет, Колина — от всех. Давно не разговаривала с ними... или со мной. Теперь она состоит в благотворительных комитетах больницы. Считает себя элитой. Вращается в высшем обществе.
Что ж, это объясняет электронные письма. Теперь они знают, что из себя представляет Хейли. Все они. Даже Брэд.
Мне стало труднее не захихикать.
— Это не моя проблема, — напомнила я ему.
— Милая...
— Брэд, это не моя проблема, отпусти меня, — повторила я.
Он притянул меня еще ближе и опустил голову:
— Я здесь, потому что ты была права. Мы можем все исправить. Можем вернуть то, что у нас было.
Я снова начала вырываться.
— Нет, не можем.
— Когда-то нам было хорошо вместе. Потом ты перестала следить за собой...
Я сузила глаза, безуспешно пытаясь вырваться из его рук.
— Я перестала следить за собой?
— Ты же знаешь, мне не нравятся женщины с лишним весом, — объяснил он.
Поверить не могу!
— Я начала есть, потому что чувствовала, что ты меня обманываешь! — закричала я.
— Дорогая...
— Перестань называть меня так!
— Ты вернулась, — ответил он, окидывая взглядом мои волосы, потом грудь, и снова посмотрел мне в глаза, — лучше, чем раньше.
Я отпустила его запястья и уперлась ладонями ему в грудь.
— Пошел вон!
Он не обратил на меня внимания.
— И мы снова можем быть вместе, даже лучше, чем раньше.
— Серьезно, это не круто.
Он приблизил свое лицо к моему:
— Я знаю, что ты делаешь с этим парнем. Я понял. Это больно, милая, ты отомстила. Мы оба нанесли удар, усвоили урок и теперь можем двигаться дальше.
— Я не наносила удар, ты, придурок, мы разведены, — заорала я, потеряв самообладание. — Ты трахал Хейли, это продолжалось пять лет, пока мы с тобой были связаны законом! Ты хотел уйти, я тебя отпустила и живу своей жизнью. Тейт не имеет к тебе никакого отношения!
— Милая, ты сама знаешь, что хочешь, чтобы я вернулся. Ты практически умоляла меня вернуться, даже узнав о том, что случилось. Ты же расклеилась, когда я ушел.
Я начала пихаться и извиваться, пытаясь вырваться и крича:
— Да пошел ты!
Наконец у меня начало получаться. Он силился удержать меня.
— Ри...
— Пусти!...
Я не успела сказать «меня», потому что неожиданно оказалась на свободе, но меня отпустил не Брэд. Тейт, мокрый от пота, в белой футболке с отрезанными рукавами, в черных спортивных штанах, обрезанных на середине бедра, и в беговых кроссовках. Мы были так захвачены своей драмой, что не слышали, как он вошел.