Сладких снов

Потом, словно притянутые невидимой силой, наши взгляды обратились к мужчинам.

— Тейт горячий, — прошептала она.

Она даже понятия не имеет насколько.

Я сделала глоток ледяного «Кулэйда». Вкусно и освежающе. У Тйлера и Венди сорвало бы крышу, если бы они узнали, что я пью, но это только делало напиток еще идеальнее.

— Лори, ты потрясающе выглядишь, — сказала Кэрри, и я перевела взгляд с Тейта на нее.

— Спасибо, милая.

— И дело не в загаре и классной стрижке. Ты выглядишь... — Она внимательно посмотрела на меня. — ...счастливой.

Это меня удивило.

— Да?

— Ну, за исключением расстройства из-за папы, но знаешь, глубоко в душе. Довольной.

Я посмотрела на Тейта.

— Это из-за него? — тихо спросила сестра, и я снова повернулась к ней.

— Что, прости?

— Из-за Тейта?

— Эм...

— Понимаешь, когда ты была с Брэдом... — Она помедлила, потом тряхнула головой. — Не знаю. Ты никогда не была собой, не была нашей Лори. Не рядом с ним. Когда ты была одна, ты была клевой, ты была собой. Когда он был рядом, что-то было не так. Словно ты ступала по яичной скорлупе, как будто тебе приходилось быть идеальной, и ты все время прилагала к этому усилия.

Я уставилась на нее, удивившись и не удивившись одновременно, ведь ее слова заставили меня осознать, что я действительно пыталась быть идеальной для Брэда, потому что считала его идеальным и думала, что должна соответствовать ему, чтобы его удержать.

Как же я ошибалась.

— Правда?

— Да, — кивнула она. — Мы с мамой говорили об этом... — Она помолчала. — ...много.

Я уже и так была удивлена тем, что она сказала, но это удивило меня еще больше.

— Вы говорили об этом?

Она повернулась ко мне.

— Он не был таким уж клевым, и я рада, что теперь ты это знаешь. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, чтобы выяснить. Это ужасно, и я бы хотела, чтобы тебе не пришлось проходить через это, но все равно, я рада, что ты знаешь. Он обычный парень и не самый хороший. Брэд милый и все такое, и он это знает. Но ты, создавалось впечатление, что ты не понимаешь, насколько ты красива. Как будто ты считала, что тебе больше повезло с ним, чем ему с тобой, когда все было совсем наоборот. С Тейтом... — Она замолчала и посмотрела в сторону.

— Что с Тейтом? — подбодрила я.

Ее взгляд вернулся ко мне.

— Ты просто кажешься... не знаю... собой. Как будто ты можешь быть Лори, быть собой, и это так классно, что ему это нравится, нравишься ты, такая, какая есть, потому что, ну, он клевый.

Я посмотрела обратно на Тейта. Она права: он очень клевый.

Но он также и многое другое.

— В Карнэле у меня другой мужчина, — выпалила я, и услышала, как моя сестра ахнула.

— Что? — прошептала она.

Я покачала головой и повернулась к ней:

— Кэрри, все так сложно.

— Что сложно?

Продолжая качать головой, я заговорила:

— Не знаю, мы с Тейтом, мы познакомились и не сошлись характерами. Ну, по большей части я не ужилась с ним. Он сказал кое-что обо мне, а я услышала, и мне стало обидно, и хотя он извинился, я не простила, и мы все время препирались, а потом вдруг — раз. — Я взмахнула рукой со стаканом, и виноградный «Кулэйд» едва не выплеснулся на мои джинсовые шорты. — Тоню изнасиловали и убили, и мы узнали об этом вместе, и мы больше не пререкались, на самом деле мы настолько далеко от пререканий, что даже не смешно. Мы нечто совершенно другое.

— Тоню изнасиловали и убили? — повторила она, вытаращив глаза.

— Тоня, — кивнула я. — Она работала на Тейта, и он уволил ее в тот вечер, когда ее изнасиловали. И он не был вежлив. Когда он злится — берегись. Он может многое наговорить, вот почему он назвал меня толстой и бестолковой, потому что он разозлился.

Она дернула головой и прищурилась:

— Он назвал тебя толстой и бестолковой?

Я опять кивнула:

— Он не хотел. У него взрывной характер. Когда он злится, то говорит много такого, чего не думает. Я наблюдала это три раза, и все три раза он потом сожалел. Он наговорил грубостей Тоне на глазах у всех, и она ушла из бара, и это был последний раз, когда ее видели в сознании. А потом она умерла. Тейт очень расстроился... В смысле, как может расстроиться крутой байкер-охотник за головами. Он вышел из себя и отправился за убийцей, и его не было месяц. Тогда Вуд рассказал мне, что Тейт трахает его сестру.

— Тейт трахает сестру Вуда? — спросила Каролина, и я кивнула.

— Так сказал Вуд.

— Вуд?

— Другой парень, с которым я сплю, — сообщила я, и ее брови взлетели вверх.

— Ты спишь с ним? — прошептала она, двигаясь ближе. Я тоже подвинулась поближе к ней.

— Не сплю в смысле «сплю», просто, знаешь, сплю и, может, немного обжимаюсь. Он рано встает, а я поздно прихожу...

— Лори! — прошипела она. — Как ты могла?..

— Не знаю! — прошипела я в ответ. — Тейт уехал из города, и он брал меня кататься на своем байке, и он поцеловал меня перед тем, как уехал. Но он не говорил мне, что уезжает. Он просто сказал, что хочет, чтобы я была на его байке, когда он вернется. А потом пропал. На месяц. И не звонил. Ничего. Просто испарился. Потом я забирала у Вуда свою машину, и он сказал, что видел меня на байке Тейта и не хочет говорить то, что должен сказать, потому что хочет, чтобы я была на его байке, но потом он сказал мне, что Тейт был с Нитой, сестрой Вуда, и что она замужем.

— На его байке? — спросила Кэрри в замешательстве.

Я покачала головой:

— Не знаю, я не понимаю. Думаю, это байкерский жаргон, типа приглашения на свидание или вроде того.

— А что Тейт говорит про то, что сказал Вуд?

В этом-то и заключалась загвоздка, так что я пробормотала:

— Эм...

— Что? — спросила она.

— Я его не спрашивала, — призналась я. — Когда он вернулся... — Я придвинулась еще ближе. — Кэрри, когда он вернулся, думаю, он пришел сразу ко мне, прямо в бар, он схватил меня за руку и потащил в коридор, и поцеловал меня, и сказал, что не нашел убийцу Тони, но хорошо снова оказаться дома, а потом я высказала ему все про Ниту, он разозлился, наговорил гадостей и ушел.

— Ты высказала все про Ниту в лицо большому крутому чуваку с взрывным характером?

— Да.

— Зачем же ты это сделала? — громко прошептала она.

— Не знаю! — прошептала я так же громко. — Я — это я, а Тейт — это Тейт, мы не слишком давно знакомы, но между нами все именно так.

— Когда это было?

— Два дня назад.

Сестра уставилась на меня:

— Я не понимаю, вы помирились?

— Нет, просто он был рядом, когда ты позвонила. Мы только закончили обмениваться колкостями, как позвонила ты, и... и... — Я глубоко вдохнула, потом глотнула «Кулэйда» и закончила: — ...и теперь он здесь.

— Теперь он здесь, — повторила она, пристально глядя на меня.

— Да, — сказала я.

Она продолжала смотреть на меня, потом покачала головой и пробормотала:

— Кое-что никогда не меняется.

— Что, прости? — спросила я.

— Милая, — прошептала она многозначительно, но больше ничего не сказала.

— Что?

Она приподнялась на несколько дюймов и посмотрела на меня сверху вниз.

— Позволь уточнить. Вы с Тейтом не ладите, а потом сразу ладите, скорее всего, потому что на самом деле вы поладили, просто один из вас этого не понял, и полагаю, что тот, кто не понял, — это ты. Потом он говорит, что хочет тебя на своем байке, чего, думаю, ты не поняла и что значит больше, чем свидание. Потом он уезжает и не звонит, и какой-то другой парень рассказывает тебе гадости о нем у него за спиной. Ты слушаешь эти гадости и веришь этому парню. Ты не звонишь Тейту. Когда он возвращается, ты не спрашиваешь у него, в чем дело. Ты просто слушаешь, что тебе наболтал какой-то парень с корыстным интересом. Тейт возвращается домой, ты высказываешь это ему в лицо, он злится, что тебе прекрасно известно, и уходит, но через день летит через полстраны, чтобы просто держать тебя за руку, потому что твой папа болен? Я правильно поняла?