Сладкий привкус яда

Несколько человек, стоящих на остановке, ждали вовсе не автобуса. Это стало понятно, когда одна из женщин в светлом пальто шагнула навстречу Родиону и, приняв воинственную позу, громко сказала:

– Совесть бы поимел, бандюга! Ты б еще в женскую одежду нарядился! Думаешь, раз бороду отпустил, так никто не узнает?

– Чего тебе, бабушка? – усталым голосом спросил Родион. – Денег хочешь?

– Да не нужны мне твои деньги проклятые! – взмахнула мясистой рукой женщина. – Бабушку нашел! Вот же сволочь жирная!

– Подлюка! Мы генеральному прокурору напишем! – подключился к солистке второй голос.

Затем дуэт заполнился волной многоголосья. Мы ускорили шаги. В спины нам неслись проклятия и ругательства. Когда до спасительных ворот оставалось не больше сотни шагов, путь Родиону преградили трое бритоголовых парней. Один из них, одетый в пиджак без рукавов на голое тело, с синими от расплывшихся татуировок руками, поднес себя почти вплотную к Родиону и, лузгая семечки, ежесекундно сплевывая под ноги, невнятно спросил:

– Кто такой? Почему не представился?

– Пошел вон, скотина, – вежливо ответил Родион.

Драки избежать было невозможно. Моля бога, чтобы Татьяна не вмешалась, я потеснил ее, плечом к плечу вставая рядом с Родионом.

– Ловко устроился, – не без зависти сказал парень. – Хочешь работать на чужой территории, а налоги платить кто будет?

Каким-то десятым чувством я понял, что Родион уже давит на кнопку пуска, и, опередив его, должно быть, на мгновение, апперкотом, снизу вверх, влепил свой кулак в челюсть наглецу. Удар был сильным, но не вполне точным. Я почувствовал острую боль в руке. Парень откинул голову, но устоял, и если бы Татьяна не заехала туфлей ему в пах, то я наверняка бы встретился с ответным ударом. Родион разгневанным лосем налетел на товарищей наглеца, сложенного болью пополам, и расчистил путь к воротам.

Нам пришлось обратиться в бегство, но это было не отступление, а маневр. Бритоголовые вовсе не думали преследовать нас, их поредевшие ряды уже уступали нам по численности, просто Родион уже слишком намозолил людям глаза, он был весьма сильным для них раздражителем – куда более сильным, чем редактор «Двинской зари», потому следовало пощадить нервы общественности и побыстрее исчезнуть с площади.

Я надеялся, что стрессы на сегодняшний день исчерпаны, что мы втроем вполне заслужили отдых и вечером где-нибудь в укромных недрах усадьбы накроем стол и без конспирации, без идиотских импровизаций обо всем поговорим. А главное – я объясню Родиону, какие чувства связывают меня с Татьяной, и очень убедительно попрошу его не целовать ее и не обнимать даже во имя Игры.

Но моим надеждам не суждено было сбыться. Едва мы зашли на территорию, едва Родион пожал руки охранникам, как один из них, избегая смотреть кому-либо в глаза, доложил:

– Митька умер.

– Какой Митька? – опешил я.

– Конюх наш, – пояснил охранник и добавил: – Водкой отравился сегодня днем.

Глава 35 НАД ПРОПАСТЬЮ

– Вот это работа! Вот это профессионализм! – кричал я, размахивая руками. Телевизор был включен на полную громкость, но все равно он мог заглушить мой голос. – И никаких тебе «Эскортов», никаких школ и курсов по подготовке суперменов!

– Не кричи, – спокойно сказала Татьяна и пригубила бокал с клюквенной настойкой.

Я круто развернулся на каблуках, подошел к девушке и склонился над ней, сидящей в кресле.

– Но я же предупреждал тебя, что конюха надо брать немедленно и вытряхивать из него признание! Говорил? А ты меня послушала? Если бы мы сделали это утром, то сейчас Филя сидел бы в СИЗО. Но по твоей милости он продолжает разгуливать на свободе, очень своевременно напоив отравленной водочкой осведомленного в его делишках дурака!

– Может быть, конюх сам хлебнул лишнего, – неуверенно возразила Татьяна.

Я даже спорить с ней не стал и махнул рукой. В том, что внезапная смерть конюха – хорошо спланированное и замаскированное убийство, я нисколько не сомневался.

– Ты говорила с начальником охраны?

– Говорила. Метиловый спирт в больших дозах. Но бутылки обыкновенные – такие в любой палатке купить можно.

– Никаких посторонних следов?

– Никаких. Один стакан, нож, кусок сала, луковица…

– Отпечатки пальцев?

Татьяна молча покрутила головой.

– Филя утром был в усадьбе?

– Как всегда. В восемь утра заходил к князю. Получил документы, отчитался за стройматериалы и к девяти поехал в банк.

– Может, кто-нибудь видел его у конюшен?

Татьяна снова отрицательно покачала головой. Я стонал и заламывал пальцы. От досады хотелось лезть на стены.

– Ушел! Из рук выскользнул!.. Я тебя очень люблю, милая моя девочка! Ты храбрая, ловкая, умная, но… Но это был тот самый случай, когда я не должен был слушать тебя. Я обязан был действовать так, как мне подсказывала интуиция.

– Никто не запрещает тебе действовать так впредь, – холодно произнесла Татьяна. – Я же не держу тебя за руку.

– Впредь! – язвительно повторил я. – Теперь Филя на долгое время затихнет, спрячет голову в песок, пока не разберется в новой ситуации. Для него появление Родиона – шок. Он будет ходить вокруг него кругами, присматриваясь, принюхиваясь, десятки раз выверяя каждый свой шаг. И если только он захватит приманку, поверит, что перед ним не Родион, а двойник, только тогда, может быть, у нас что-нибудь получится. На это может уйти месяц, два. А у тебя, если не ошибаюсь, договор заканчивается дней через пять? И мы с тобой помашем друг другу ручками…

– Мне кажется, ты этого ждешь с нетерпением, – усмехнулась Татьяна.

– Не надо ничего придумывать. Меньше надо думать про Родиона.

– Это все, чем ты можешь мне возразить?

– Я не хочу возражать тебе, потому что ты говоришь явную глупость.

– Я уже весь вечер слышу от тебя, что говорю глупости, что я дура, что занимаюсь не своим делом…

– Татьяна!

– Ну что? Что?

Я присел перед девушкой и взял ее холодные ладони в свои руки.

– Я не хочу задеть твои профессиональные чувства, – сказал я как можно ласковее. – У тебя прекрасные артистические данные. Ты ловкая, смелая, изобретательная. Но Игра, которую ты придумала, – неудачная затея. Это ошибочный путь.

– Тебе так кажется, – не согласилась Татьяна.

– Да ты посмотри, что творится в городе! Мы жестоко экспериментируем над живыми людьми! Дразним нищих виртуальным богатством! Я, конечно, не бог весть какой гуманист, но считаю, что это бесчеловечно!

– Не я, а редактор газеты придумал «генеалогическое древо», – ответила девушка. – С него все и начали завидовать друг другу.

– Но он бы его не придумал, если бы мы не распустили слух о гибели Родиона! – возразил я. – Ладно, оставим в покое горожан, они со своей завистью сами разберутся. Давай поговорим о нас с тобой. Я не хочу, чтобы Родион обнимал и целовал тебя. Невыносимо делать вид, что это в порядке вещей! Я ревнивый человек и могу не выдержать! Понятно?