Сладкий

У нее оставалось еще достаточно времени, чтобы собраться в дорогу. Билеты она заказала на сайте, а контакт хорошего знакомого редактора занесла в телефон.

– Патрикеев, – несколько раз повторила она, чтобы не забыть фамилию и не запутаться в огромном количестве имен в своей телефонной книжке. – Как лиса Патрикеевна.

Теплый душ, свежая укладка, одинокий ужин из зеленого салата и авокадо, и чашечка бледно-зеленого травяного чая без сахара.

В ярко-красный пластиковый чемодан отправилось нижнее белье, парочка водолазок и платье. Главное правило, которое Варвара усвоила от Олега, это всегда выглядеть женственно. Куда не глянь, дамы сплошь и рядом в джинсах, так что со спины порой и не поймешь, какого пола их носитель. К тому же, к красивой девушке в платье и отношение другое. Для такой чаровницы мужчины готовы в лепешку расшибиться. Вот только тот, который был ей нужен, не собирался этого делать. В смысле, разбиваться в лепешку. Разумов вообще был натурой цельной и непробиваемой.

– Так, что еще... – Варвара положила фен и косметику, духи и любимый гель для душа. – Колготки!

Колготки обязательно должны быть качественными, а качественные стоят дорого. Зато и вид потрясающий, и чувствуешь себя королевой. Как и с бельем – никто его не видит, но уверенности тебе оно точно придает.

– Все, пора! – она присела «на дорожку» в коридоре и несколько раз глубоко вздохнула.

Да, ей придется вернуться. Побег, а это выглядело именно так, всего лишь слабая попытка отсрочить неизбежное, а именно, мучительную борьбу с самой собой.

На вокзале, как всегда, было многолюдно, и Варвара немного отвлеклась, пока двигалась по эскалатору, а потом искала нужный выход на платформу. Пахло жженой резиной и горячим металлом, сквозило. Но от влажного холодного воздуха ее защищала шубка, которую она надела в последний момент, вовремя вспомнив, что все-таки едет на север. Не на крайний, конечно, но мало ли. К тому же, шубка была подарком Олега на ее двадцатичетырехлетие, и как бы ей не хотелось отгородиться от всего, что с ним связано, не выбросишь ведь это пушистое сокровище.

Поезд вытянулся темной лентой, и, как всегда, от одного только его вида Варю охватило немного тревожное чувство. Человек испытывает разные эмоции, когда отправляется в дорогу, но чаще всего, это именно вот такое будоражащее волнение. Все вдруг меняется, ты отрываешься от привычных вещей, и даже не догадываешься, что ждет тебя в пункте назначения.

В купе она оказалась вдвоем с приятной женщиной в возрасте. Семен Аркадьевич никогда не возражал против комфортных условий для переездов и включал расходы в командировочные. Уж там на месте, думала Варвара, можно будет обойтись не люксом, а полулюксом. Ей бы, конечно, нужно было сразу заказать номер в гостинице, да и по-хорошему, сначала изучить задание, но сил на это уже не было. Ничего, на месте разберется, не в первый раз.

– Домой едете? – спросила соседка после того, как раздался гудок паровоза.

– По работе, – коротко ответила Варвара.

На удивление, разговоров вести не хотелось. Нет, если бы сейчас был день, то, наверное, Варвара бы с удовольствием пообщалась с приятным человеком, но за сегодня ей пришлось столько перемолотить языком, что теперь хотелось лишь молчать.

– Духи у вас какие приятные, – не отставала соседка.

– Спасибо, – улыбнулась она и подумала, что Олегу они тоже нравятся. Сама она не очень их любила, но вот, поди ж ты, привыкла и даже не замечает, как автоматически наносит их на кожу.

Как будто метку – вот, мол, все для тебя.

Принесли белье. Несколько минут они обе занимались тем, что стелили постели, время от времени сталкиваясь бедрами и локтями и шепотом извиняясь.

– Хотите домашнего пирога? – предложила соседка, когда они вновь оказались друг напротив друга за небольшим столиком.

– Нет-нет, благодарю! Я, наверное, спать буду ложиться. У меня рано утром встреча. Надо выспаться, чтобы прилично выглядеть.

– Ой, в ваши-то годы, чтобы отлично выглядеть, никаких усилий прилагать не надо! Не будете против, если я посижу немного? Люблю почитать в дороге.

– Конечно, читайте. Как же хорошо, когда соседей нет, правда?

– Зато плацкарт битком. А за все хорошее надо платить. Да и на остановке подсесть могут.

Варвара стянула юбку и аккуратно сложила ее в ногах. Вагон ритмично покачивало. Вытянувшись и закинув руки под голову, она смотрела на то, как мелькают тени на стенах и верхней полке, и думала о себе, об Олеге, и о том, как же все сложно.

Егор

Новозеро

Топор с глухим звуком впился в колоду, и Егор поморщился, когда снег окрасился пятнами крови.

«Черт, никогда я, наверное, к этому, не привыкну...»

И все же, руки продолжали свое дело: освежевывали, потрошили. Холодильника в избе нет, зато есть небольшой подпол, но там свежее мясо долго не лежит, а тушенка уже в глотку не лезет. Так можно желудок посадить очень быстро, если все время питаться консервами. В городе об этом не задумываешься, жрешь все, что на тебя смотрит из красивой обертки или банки, а что там внутри? Поди, прочитай мелким шрифтом и есть не захочешь. Вообще вся эта мишура и фантики – сплошной обман, не имеющий к настоящей жизни никакого отношения.

Как там отец любил говорить: полезна та еда, за которой побегаешь или поухаживаешь. Ну, прав, чё. Кто бы спорил. Другой вопрос, что когда ты эту еду выследишь, догонишь, а потом вскинешь ружье, то почему-то самому сдохнуть хочется. От приступа жалости. Оно, конечно, быстро проходит, но реально бесит. Что-то там внутри еще осталось от этой самой сентиментальной мишуры.

А самое смешное, что так же и с бабами: ухаживаешь за ней, в глаза заглядываешь, веришь, всю душу перед ней выворачиваешь, а она, бац, и рога наставляет. И главное, с кем, с твоим лучшим другом! Экзотики захотелось, ревности, страсти. На, мол, смотри, я нарасхват! Ну, нарасхват, значит, того... хватай, кто успел. Баба что, друга терять жалко. А придется. Вместе им теперь точно не работать...

– Э-эх, – топор вновь сверкнул лезвием и вошел во влажное дерево.

Не иначе черт его попутал жениться на этой кукле. Повелся, как мальчик, на красивый фантик. Работал как вол, чтобы и квартира большая, и машина, а ей все мало было. Клинику открывали – все до копейки в нее уходило, так Юлечка злилась, губы дула. А то, что он сам и приемы вел, и за операционным столом стоял, ночами дежурил, чтобы расходы сократить – это ерунда. Только вроде налаживаться стало, и вот, на тебе – подарочек. Клялась и божилась, что ничего не было, да только видел он все своими глазами... Собрал вещи и сюда рванул. Остыть, подумать... Благо, было кому свои операции отдать. Ну а друг... Как в песне, оказался вдруг... Да и не вдруг, что он, Димку не знал? Знал, в соседних домах жили, в одну школу ходили. Только потом Егор к отцу на работу в больницу бежал, а Димон по подъездам девчонок щупал.

А так, Димка, конечно, финансист отличный. Он и предложил клинику открыть, мол ты хирург – руки золотые, а я башкой работать буду. Что ж, сработались всем на зависть, пока баба-дура не влезла. Хорошо, детей не успели завести. Как бы их такой оставить? Уж лучше вообще... никак. И из детдома не возьмешь, потому что одинокому мужику нет на то права. Фиктивный брак? Упаси господь еще раз в эти сети попасть, от этих бы избавиться.

Думай, Егор, думай...

Ты ведь сюда за тем и приехал, чтобы всю лишнюю хрень, как шелуху, с себя скинуть. В себя прийти. Думал, месяца хватит, а, поди ж ты, второй пошел... И ведь все больше затягивает эта лесная жизнь – даже спать наконец-то стал, а то без таблеток и стакана на грудь уже и не получалось. Руки по утрам трястись начали. А для хирурга это профессиональная смерть.