Сладкое королевство

Кстати, о нём.

— Людмила, — почти ахает директор.

— Я не задержусь здесь, — выпаливаю, продолжая таранить взглядом изрядно побледневшего Михаила. — Через пару минут заявление будет у вас, а меня не будет.

— Давайте успокоимся, — почти ласково говорит начальник, а у меня кровь долбит по вискам с такой силой, что хочется выть, но я терплю.

— Пожалуй, вы правы, — отхожу на несколько шагов, да и остываю, ловя озадаченные взгляды недоумевающих коллег.

— Пойдёмте в мой кабинет, — шеф ведёт ладонью в сторону своего кабинета и зыркает на сына, который лишь плечами пожимает.

А я из этого самого кабинета через полчаса препирательств выхожу свободной женщиной. Надо отдать должное начальнику — никакой двухнедельной отработки не требует и сохраняет все выплаты, даже обещает сохранить за мной возможность вернуться на своё место в течение месяца, если передумаю.

Ну что же, здесь я проходила практику ещё в институте, здесь же работала после целых шесть лет. Так-то меня всё устраивало, но вот сейчас что-то щёлкнуло. Меня просто переклинило. Не могу я видеть и слышать сыночка директора, он вызывает во мне клокочущую ярость, будто именно на нём я хочу сорвать всю боль, что ощущаю каждой клеточкой тела.

Доезжаю до дома и, укутавшись в тёплое одеяло, сотрясаюсь от давящих меня слёз. А когда слёзы заканчиваются, делаю то, чего сама от себя не ожидала, встаю и иду на кухню, прихватив ноутбук.

Включаю очередной урок по кондитерскому мастерству и приступаю к готовке. Мне больше не надо ни на какую работу. Я могу всецело погрузиться в кулинарию и не думать, что пора бы спать. А за приготовлением и поеданием сладостей я хоть немного отвлекусь.

За размерным вещанием педагога, что показывает, как правильно вмешивать муку, чтобы взбитые белки не опали и сохранили свою воздушность, встречаю рассвет. Мягкие лучи ласкают моё лицо, и снова ощущаю, как щёки намокают.

Жёсткими движениями тру глаза, громко шмыгаю и, сглотнув тягучие слюни, продолжаю вымешивать тесто. Бегло смотрю на часы и, поставив бисквит в духовку, иду в комнату — надо выспаться, а потом в магазин.

Закрываю глаза и слышу детский смех. Подскакиваю на кровати и понимаю, что духовка вовсю пищит, похоже, я отключилась. Ещё бы, всю ночь куковала, вымоталась.

Проверив будущий торт, составляю список продуктов и потихоньку собираюсь в магазин. Голова не варит, так что лезу в интернет. Пожалуй, приготовлю халву в шоколаде, сделаю своеобразные конфетки с мягкой начинкой.

Машинально надеваю всё чёрное и иду в супермаркет. Сколько там хожу, даже не знаю. Рассматриваю полочки с продуктами, читаю составы сыров. Хотя кому теперь какое дело, чем я питаюсь? Не для кого стараться, но беру очередной ломтик в руки и, ужаснувшись количеству консервантов, откладываю его в сторону.

— Смотрю, ты стала привередой, — слышу смешок за своей спиной.

Поднимаю глаза и в зеркале за полками холодильника вижу не кого иного, как Матвея. Бывший муж стоит и улыбается. После развода я не видела его почти три месяца — раздобрел, похоже, маман кормит на убой.

— Здравствуй, — оборачиваюсь, хочу улыбнуться, но сил нет.

— Ого, да на тебе лица нет, — резко меняется в интонации. — У тебя всё хорошо?

Слышу беспокойство в его голосе, как раньше, когда я могла прийти после тяжёлого рабочего дня, уткнуться в его шею, вдохнуть запах соляры и раствориться в мягком шёпоте, предлагающем просто поваляться.

Чувствую, как слёзы наворачиваются, и прячу лицо в ладонях.

— Люд, — тут же обнимает меня Матвей, и меня прорывает по новой.

Скулю и всхлипываю как побитая собака. Не могу остановиться, а бывший не торопится выпускать из объятий — гладит по спине и шикает успокаивая.

— Что случилось, малыш? — прижимает меня сильнее, а я лишь головой мотаю в ответ, не в силах вымолвить ни слова. — Всё так плохо? Хочешь рассказать?

Мычу что-то неопределённое и снова головой мотаю. В горле такой ком застрял, чувство, будто ещё немного и горло разорвёт. Не могу нормально дышать — сотрясаюсь и сильнее вжимаюсь в грудь бывшего, но такого родного супруга.

— Давай, я тебя домой отведу, — быстро трёт мои плечи, подбадривая, — а ты мне всё расскажешь, обещаю, выслушаю и помогу, если смогу.

— Я... у меня... — мямлю, — у меня вчера выкидыш случился, — шепчу в грудь Матвея и чувствую, он дышать перестаёт.

— Э-это был мой ребёнок? — испуганно спрашивает и отстраняет меня от себя.

Мотаю головой и кривлюсь:

— Это была случайность, в баре, я знаю только его имя... — вываливаю всё и сразу.

— Ого, вау, — опешивает бывший, но ведёт меня к кассам, где я рассчитываюсь, и мы идём ко мне.

Матвей молчит, тащит пару увесистых пакетов и, кажется, абсолютно машинально идёт в сторону нашей квартиры. Да и я не решаюсь рот открыть.

Заходим домой, я прячусь в ванной, смывая слёзы. Бывший хозяйничает на кухне — чайник включает, шуршит пакетами, наверное, покупки мои достаёт.

— Это ты так меня забыть хотела или развлекалась и отмечала? — в лоб заряжает вопрос, как только я появляюсь на кухне.

— Ходила на свидание, но оно было неудачным, — хриплю и откашливаюсь, сглатывая подступающие слёзы. — Познакомилась в баре с мужчиной, а потом я перебрала, и мы у меня оказались, — сажусь на край диванчика, будто это и не моя кухня.

Смотрю на Матвея, а он смотрит на меня. Брови в изумлении задирает и губы покусывает, но на моё искреннее удивление, не торопится уходить, видимо, ждёт дальнейшего рассказа...

Глава 13

Сидим на кухне, как раньше, чай пьём. Рассказываю как есть. Мол, познакомилась с мужиком в баре, про резинку порванную и про тест на беременность тоже говорю. А потом меня снова слёзы рвут на части.

— Ну-ну, — Матвей сидится передо мной на корточки. — Перестань мокроту разводить. Сама же говоришь, врач сказала, что смогла один раз, то ещё сможешь.

— Ты не понимаешь, — прячу взгляд. — Я всем сердцем полюбила этого малыша, я уже кроватку ему, — осекаюсь, — или ей подбирала, думала, как буду свою жизнь строить, где работать, как буду вечерами играть с ребёнком. Мечта стала явью, а теперь... второй раз на такую глупость я не пойду. Это в прошлый раз мне повезло, никаких болячек не подхватила...

— Ну-у-у... — тянет, и что-то явно не клеится у Матвея мысль.

— Видишь, — смотрю прямо в глаза бывшему, заставляя его смущаться. — Тебе тоже сказать нечего. Оно и правильно. Это была случайность, дар, чудо! — повышаю голос и, всхлипнув, продолжаю. — Такой шанс даётся лишь раз в жизни. Я не настолько праведная, чтобы мне ещё раз перепала такая радость.