Сладкое королевство

— Ага, а потом свекровь бы меня с потрохами проглотила и не поперхнулась, её дорогого сынишку обижать нельзя, — чувствую, как яд изливается из меня, понял он, а вот я не поняла.

— С ней я уже поговорил, она тоже мнение поменяла.

— Во-от как, ну я рада за вас. Так значит, ты в магазин неспроста притопал? Или твоя новая пассия недалеко живёт.

— Недалеко. Но мы разбежались. Она какая-то помешанная, у неё уже есть ребёнок от прошлого брака, а возьми и объяви мне, что беременна...

— Что прости? — перебиваю, потупляя взгляд. — От тебя?

— Не знаю, — становится темнее тучи. — Мы предохранялись, вроде.

— Вроде, это как? — зависаю и прячу руки под стол, чтобы не придушить Матвея и заодно освободить место для тарелок, которые принесла официантка.

— Ну, — косится на девушку, явно ожидая, когда та уйдёт... — она на таблетках была, говорила мне так, во всяком случае.

— Ну да, ну да, а старые добрые методы уже не работают...

— Кто бы говорил? — поднимает на меня глаза, и чётко читаю в них презрение, вот это поворот, так его зацепило, что я была с другим, ну, держи по полной тогда.

— Мы предохранялись, — шиплю, — презерватив порвался просто. Случайность. Понимаешь? А у тебя какое оправдание? Неудобно? Лень надевать?

— Не начинай, а.

— Матвей, не тупи! — почти взрываюсь. — Ты бросишь её с ребёнком одну? — испытующе смотрю, но ответа не получаю. — Ты же не такой человек, — вздыхаю. — Болван, но не сволочь.

— Но я её не люблю, — стискивает челюсти да так, что вижу, как желваки играют на его лице.

— Стерпится и слюбится, Матвей, стерпится и слюбится. Это она тебя приодела и манерам научила? Поди, и про рыбу она сказала, да? — понимаю, что мой бывший просто испугался ответственности, а вовсе не жаждет быть со мной.

— Но...

— Ты хотел по башке? — встаю и, схватив ложку со стола, заряжаю ею прямо в лоб Матвею, тот только и успевает что вскрикнуть, обращая на себя внимание других посетителей. — Ты её уже любишь, придурок, — усаживаюсь и поправляю тарелки, — если бы не любил, то и не надевал одежду, непривычную для себя, вон, — указываю на стоящее блюдо перед ним, — рыбу бы точно не ел. Я сколько лет пыталась тебя приучить её есть, и всё безуспешно, а здесь пара месяцев и вуаля, ты изменился до неузнаваемости, — выплёвываю слова, как пули, не давая бывшему вставить даже слог. — Собирай свою тушку и тащи её к дверям этой женщины, покупай цветы, кольцо и умоляй тебя простить. У тебя есть козырь — она носит под сердцем твоего малыша и не сможет отказать в милости даже такому идиоту. Всё уяснил? — стискиваю зубы и бросаю грозный взгляд.

Молчит.

— Ну! — подгоняю.

— Сейчас, что ли? — задирает брови.

— Вчера, Матвей, ещё вчера! — хлопаю в ладоши, будто гусей с дороги прогоняю. — Счёт я оплачу, свадебный подарок. Вали отсюда!

Какой послушный мальчик. Встаёт, видать, боясь меня разгневать, и снося столовые приборы, что с оглушающим звоном падают на плиточный пол. Извиняется и даже улыбается, кажется, ему просто не хватало пинка.

Наивная дура я, решила, что бывший воспылал ко мне чувствами. Поднимаю руку, подзывая официантку, и кричу вслед Матвею:

— Номер мой знаешь, звони, когда малышу годик будет, торт сделаю...

Оборачивается, бросает дикую улыбку и пулей за дверь. Что-то второй раз за день свахой подрабатываю, пора бы уже оплату требовать:

— Упакуйте всё с собой и принесите счёт, пожалуйста, — мило улыбаюсь недоумевающей официантке. — У моего друга срочные дела появились, ближайшие пару лет ему будет не до кафе, — добавляю куда-то в пустоту и ощущаю, как эта самая пустота пробирается мне в душу.

Боюсь, что её щупальца поглотят меня, почти задыхаюсь от её темноты и холода. Отправляю сообщение единственному лучику света в своей жизни и еду домой.

Поняв, что пора брать себя в руки, первым делом изучаю квартиру на предмет лишних вещей. Мне надо каким-то чудом высвободить место в кухне для ещё одного холодильника — помещение сейчас я не потяну, а работать как-то надо.

Решение приходит вовремя, ко мне приезжает Ксюха и:

— Ну, поверни кровать да поставь холодильник в комнату, пока.

— А спать я как буду? — стою над несчастной мебелью.

— Так, тебе только с одной стороны надо подходить.

— Хороша сестрица, — кривлюсь. — То есть думаешь, я больше никого не приведу сюда?

— Не знаю, что у тебя случилось, — плюхается на эту самую кровать, — не хочешь, не рассказывай, в душу лезть не буду. Но гарантирую, в ближайшее время точно не приведёшь. А с помещением потом вопрос решишь.

Вот мелкая...

А она права, ну раз это её идея, то и перестановку делать она мне будет помогать. Корячимся, переставляя кровать к стене. А потом и лишние вещи складываю в коробку навынос.

— И ты выкинешь этого милого поросёнка? — скулит младшая сестрица, рассматривая древнюю копилку.

— Надо? Забирай, — машу рукой. — Мне место нужно, раз уж я осталась без работы, устрою кондитерскую дома, пока учусь и клиентскую базу нарабатываю.

К слову о клиентах — утром следующего дня звонит первая дамочка — Дарья Дмитриевна не обманула. В их фирме много мам с маленькими детками, которым устраивают, как сейчас модно, большие праздники с шоу мыльных пузырей, кэнди барами, аниматорами и прочей развлекухой.

Оксана клятвенно обещает помочь мне с социальными сетями, визитками и фотками. Сколько бы я ни старалась так, как фотографирует сестра, не получается. Вроде и там же стою, и так же кручу несчастное пирожное, но оно не выглядит желанным.

Закупаюсь курсами — моих небольших сбережений как раз хватит на нужную технику и продукты. Но, опустив голову и скрипя зубами, иду к маме, памятуя о том, какая она у меня понимающая — рассказываю всё, почти всё. Умалчиваю о внезапной беременности от незнакомца и недолгом романе с бывшим.

Мама, конечно, в шоке, но она сильная женщина, и меня поддержит. Ревём на её кухне обе, а потом приходит отец, который и слышать не хочет, что его дочь будет сама пыжиться в новом деле. Требует прекратить разводить мокроту, обещает решить все проблемы.

Когда за твоей спиной стоят родители — это бесценный дар. Такая опора гарантирует и мотивацию, и силы действовать не унывая. Папа в подробности не вдаётся, предлагает засунуть мне свою заначку обратно под подушку, а технику он сам мне купит и привезёт — вовек не рассчитаюсь. Хотя отец жирно так намекает, что я теперь в рабстве и обязана еженедельно и пожизненно привозить ему сладости.

Отличный кредит получается. Беру деньги, а рассчитываться буду собственноручно приготовленной едой. Меня такой расклад устраивает, всё равно учебные торты и курды куда-то девать надо...