Сладостный обман

– Нет! – закричала Эллен. – Мы не оставим тебя, Ричард. Мы уйдем отсюда вместе.

Она бросилась к Ричарду, но Кэвин остановил ее.

– Он прав. Я посажу тебя на лошадь, пока сюда не ворвались Хант и остальные солдаты, – с этими словами он подхватил Эллен на руки и понес на кухню, где оставался единственный свободный выход на улицу, о котором не знал Хант.

– Нет! – визжала Эллен. – Мы не можем бросить Ричарда! Ричард!

– Кэвин! – голос Ричарда заметно слабел. – Бегите! Спасайтесь, пока у вас на это еще есть время!

Кэвин внес Эллен на кухню и посадил на стул.

– Послушай меня. Сейчас не время для истерики. Ты понимаешь меня?

– Да, – прошептала она сквозь слезы.

– Тогда бежим, – он схватил сумку и сунул ее в руки Эллен. – Прежде всего нужно спасти тебя. И не волнуйся, Ричард нас догонит.

Эллен поднялась.

– Но как же Ричард?

– Ричард умирает, – отчетливо произнес Кэвин. – Его уже не спасешь. Бежим! – Он взял ее за руку и потащил из кухни на улицу, где в тени изгороди стояли оседланные лошади. – У нас осталось всего несколько минут, больше Ричарду не продержаться.

– Не говори так! – воскликнула Эллен.

Они дошли до изгороди. Кэвин быстро привязал сумку к седлу одной из лошадей, затем усадил на нее Эллен.

– Если человек знает, что он скоро должен умереть, то он предпочтет смерть от клинка, защищая свою любимую.

Эллен зарыдала.

– Но мы не можем бросить его здесь! Его убьет Хант!

Кэвин повел лошадей к задним воротам дома, но, не доходя до них, он обернулся. Он понимал, что его поступок будет граничить с безумием. Чэмбри все равно уже не спасешь, у него снова открылась рана. А может быть, он получил еще одну, тоже в грудь.

Ричард принял единственно верное решение – ценой своей жизни дать им уйти. Будь он на его месте, он поступил бы точно так же. Но Ричард был его другом.

Кэвин повернулся к своей любимой.

– Ты видишь эту дорогу? – Эллен, захлебываясь слезами, кивнула. – Так вот, скачи по ней как можно быстрее. Ты понимаешь меня?

Слезы заливали бледное лицо Эллен. Она взглянула на Кэвина и все поняла. Он обернулся и снова посмотрел на дом, откуда продолжал доноситься звон клинков. Затем он ударил лошадь, и та понеслась вперед.

– Кэвин! – закричала Эллен.

– Скачи и не останавливайся, – крикнул он ей вслед. – Мы обязательно догоним тебя, клянусь, Эллен!

23

Кэвин понимал, что более безрассудного поступка он не мог сейчас совершить. Сознание подсказывало ему, что он сейчас должен скакать на лошади Ханта рядом с Эллен. Ричард умирал, и не было на свете силы, способной помочь ему. Кэвин должен был прежде всего позаботиться о любимой женщине, ведь именно это он и обещал Ричарду.

Да, некоторые поступки не поддаются здравому смыслу, и этот был один из них.

Кэвин вбежал в дом и, миновав кухню, ворвался в залу, на ходу вынимая шпагу из ножен. Ему самому потом было непонятно, почему он это сделал. Разум говорил ему, что его поступок граничит с безумием, Ричард все равно обречен. Но сердце подсказывало, что он не имеет права оставлять своего друга один на один с врагами. Смертельно раненный или нет, он не должен умирать среди врагов.

– Какого черта ты вернулся сюда? – крикнул Ричард Кэвину, продолжая отбиваться от наседавших на него двух солдат.

Ричард слабел на глазах, движения его стали замедленными. Казалось, что шпага стала слишком тяжела для него. И все-таки он бился, причем сразу с двумя противниками. Но неравный бой, казалось, подходил к концу – солдатам удалось прижать Ричарда к стене.

Кэвин подскочил к нему. Вдвоем они быстро отогнали солдат. Не ожидая появления нового противника, те отступали. Вскоре схватка переместилась в центр залы. И в это время раздался смех Ханта – герцог лично решил принять участие в схватке. Одет он был, как обычно, роскошно – в великолепно сшитый бархатный костюм, на шее у него болталась тяжелая золотая цепь. Его одеяние дополняла шляпа с голубым пером.

Солдаты развернулись, пытаясь зажать Ричарда и Кэвина между собой и Хантом.

– Какое неслыханное благородство! – язвительно заметил Хант. – Джентльмены решили биться вместе. Как я понимаю, из чистого любопытства – узнать, кому посчастливится умереть первым, – Хант зловеще улыбнулся.

Кэвин почувствовал, как по его телу пробежали противные мурашки.

– Не знаю, зачем вы разыскиваете Эллен, но мне это совершенно безразлично, – заговорил Кэвин, в то же время ища возможность выскользнуть из ловушки. Один он, правда, смог бы это сделать, но вдвоем с Ричардом, ослабевшим от непрерывного боя и тяжелой раны, осуществить внезапный прорыв к спасительной двери на кухне было невозможно. – Меня очень интересует одна вещь, герцог. Из каких это чувств вы пытаетесь столь дорогой ценой завладеть Эллен? Что вами движет? Я долго раздумывал над этим и пришел к единственному выводу – вашими действиями руководит страх.

– Вы просто не знаете, что она сделала, – герцог сдвинул брови и посмотрел на Кэвина тяжелым взглядом. – Но думаю, что и ваше отношение к ней сильно бы изменилось, если бы вы узнали, что ваша ненаглядная Эллен на самом деле…

– Замолчите! – Ричард бросился на Ханта. – Негодяй!

Выпад Ричарда был настолько внезапным и неожиданным, что ни солдаты, ни Хант не успели отреагировать на него должным образом. Герцог только и смог, что испуганно отшатнуться к входной двери. Но и это не помогло ему – клинок Ричарда мягко вошел ему в грудь.

Увидев на груди хозяина кровь, опешившие было солдаты с новой силой ринулись в бой. Но сейчас смелость их была безрассудной, основанной на слепом страхе перед герцогом. Они лихорадочно махали шпагами, но движения их были неуверенными. Кэвин немедленно воспользовался этим и вонзил шпагу в горло одного из солдат. Тот захрипел и рухнул на каменный пол. Теперь у них оставался только один противник. Кэвин подлетел к Ричарду и оттащил его от Ханта. Герцог был ранен, но явно не смертельно. Согнувшись и прижав руку к груди, Хант осыпал Ричарда проклятиями.

– Беги! Это наш последний шанс! – крикнул Ричард Кэвину. Чэмбри выпустил из рук шпагу, и она со звоном упала на пол. – Кэвин, спасайся! И скажи Эллен, что я любил ее!

– Ты сам ей об этом сможешь сказать, – Кэвин увернулся от неумелого выпада и, развернувшись, изо всех сил ударил нападавшего солдата в лицо. Тот мешком свалился на залитый кровью пол.

Это была последняя возможность вырваться из западни, и Кэвин решил немедля воспользоваться ею. Ричард уже не мог сражаться. Опустив руки, он, пошатываясь, стоял в центре зала. Сунув за пояс окровавленную шпагу, Кэвин подхватил его под руку и поволок к двери, ведущей на кухню.