Славься, Кей!

— Так точно! — Ария довольно улыбалась. — Ночная смена заступила.

— Вот же гхаргова отрыжка! Так!

Следующие слова были адресованы явно не Арии, аж застывшей от любопытства:

— Собрание комсостава через десять минут! — Отдала приказ Лимария в пространство. Помолчала, кого-то слушая, и в голосе ее залязгал металл. — Да мне (как же она там сказала?) монопенисуально, что рабочий день закончился! Через десять минут! И пусть хоть одна зараза попробует скалиться — замена ИБК заразы будет за счет заразы… и под моим присмотром!

* * *

— Кей? Мне идет? Идет?

— Идет. Иди сюда, зайка моя…

— Не пойду! Не хочу на кровати! Хочу перед зеркалом!

Кошмар отвернулась от зеркала, перед которым крутилась, рассматривая свои белые заячьи ушки и пимпочку-хвостик, и протянула руки:

— Иди ко мне, Кей!

— Эксгибиционистка. — Я подошел к ней, развернул Кошмар обратно лицом к зеркалу и надавил на лопатки, заставляя нагнуться. — А почему в зеркале они черные? И волосы?

В этот момент Кошмар поднял взгляд и посмотрел на меня в отражении.

— Покрасилась. Мне идет, дорогой?

И я отшатнулся.

— Твою же м-м-мать!

* * *

Впервые в этом мире я проснулся и с криком, и в холодном поту, и с колотящимся сердцем.

Ровно через четыре секунды в мою комнату с испуганным лицом влетела Лимария.

— Сон приснился. — Я попытался изобразить успокаивающую улыбку. — Не волнуйся, Лим.

Что характерно, сказал чистую правду. Правда, не выдержал и отвел взгляд от лица, которое только что видел во сне в отражении.

Лимария помахала в воздухе руками, проверяя показания меддатчиков летного скафандра, который я так и не снял, когда ложился, и облегченно перевела дух:

— Что-то страшное?

— Ну, ты же знаешь эти кошмары. — Рассмеялся я… кажется, принужденно, но, думаю, она легко спишет это на плохой сон. — У меня поджилки трясутся, а кто-то мои кошмары посчитает даже миленькими.

— А какие у тебя кошмары? — С огромным интересом спросила Лима.

— Не хочу об этом, Лим… ладно? — Я подмигнул. — Ты же доктор, должна знать, что с кошмарами надо бороться самостоятельно. Иди сюда.

— Хм… странный способ борьбы с кошмаром. — Доктор в задумчивости приблизилась к кровати. — Вообще-то, если рассказать, это помогает. И, кстати, тебе через полчаса на пилотирование.

— Знаю. Как-нибудь уложусь. Иди ко мне… зайка.

— "Как-нибудь" не надо… Э-э-э… а ты скафандр снимать собираешься?

— Либо я долго его снимаю и долго одеваю, и тогда времени останется только на "как-нибудь", либо…

— Нет! Снимать не нужно! Все на борьбу с кошмарами! А эта… "зайка"… она красивая?

"Когда спит зубами к стенке"

* * *

Полеты над ночной стороной планеты принесли не меньшее удовольствие, чем днем. Мы догоняли закатывающееся светило, убегали от встающего на горизонте, просто зависали над ночной поверхностью планеты, и я мог любоваться как россыпью огней от искусственных сооружений, так и призрачным светом звезд, отраженным от снежно-белой, с большим коэффициентом отражения, поверхности планеты.

Это при отключенных слоях на тактическом поле обзора. А когда включался тактический модуль, поверхность одевалась в масштабируемую красноватую сетку, усеянную метками высот и условными обозначениями.

При пилотировании у поверхности тактические слои можно было и не включать. Во всяком случае мне. Янтарь расширялся настолько, что доставал до поверхности, так что столкновение с поверхностью нам не грозило — поверхность я чувствовал так же, как корпус истребителя. Но, во-первых, летать с отключенным так-модулем было бы странно, во-вторых, сильно "наглеть" с Янтарем не стоило — кто знает, какие у них тут средства наблюдения за энергетами — не исключено, что меня УЖЕ засекли и сейчас с интересом наблюдают. Поэтому использовал я самый первый слой Янтаря — самый слабый и разреженный. И нечасто — только при маневрировании у поверхности. И предвкушал, что дают остальные восемь слоев.

Допускаю, что меня давно засекли, но ни поведение Лимарии, ни поведение Арии (и других инструкторов) не изменилось. Даже, если они делают вид, что не заметили — меня это устраивает. Хотя вариант с их незнанием куда лучше.

— Черенок! Атакующий маневр "Дора-три" по горизонту ноль-два.

— Кей! — Голос Лимы. — Ты устал.

Но, вопреки ожидаемому приказу возвращаться, последовала рекомендация настоящего мастера ядов:

— Тяпни номер тридцать четыре на четверть и заполируй сверху единицей Черной Луны. На два с половиной часа должно хватить.

— Эй, а мне? — Ария.

— А ты устала? — Удивилась Лима. — Хм, странно. Видимо, датчики твоего скафа сбоят. Ну, тогда возвращайтесь.

Ария досадливо цокнула языком:

— Нормально все. Не устала. Черенок, чего застыл?

— Кей? У тебя все нормально? — Забеспокоилась Лимария. — Телеметрия твоя мне не нравится… Ничего не болит?

Сейчас, когда мы висели на орбите, и я не пилотировал, голос Лимы снова всколыхнул неприятные мысли в отношении доктора. Изменения настроения с легкостью отслеживает даже земная аппаратура, а уж здешняя… Следить за своими эмоциями надо.

— Нормально все. Волнуюсь просто. — Главное, не врать прямо.

— Ну, если все нормально, то чего спишь?! — Ария. — Объект мобильный — ща уйдет из зоны поражения! Слабо поймать?

Я открыл тактическую панель:

— Объект атаки? Разведанные рубежи и параметры ПКО? Подсветка цели?

— Достаточно сказать "Приказ на атаку", черенок. — Проворчала Ария. — В приказе все есть.

Выскочили данные, быстро заполнив все нужные ячейки таблицы тактической задачи.

— Ага, получил. Принято, выполняю!

И постарался показать, что мне не слабо выполнить с низкой орбиты маневр прорыва ПКО с выполнением всех необходимых алгоритмов противодействия возможным средствам поражения, рухнуть до высоты двести метров и, выполняя хитровыкрученные противозенитные зигзаги на пяти махах, выйти на рубеж атаки с условным сбросом ракет и с торопливым сваливанием из зоны условной ПКО.

— Йаху-у-у!

Это, кстати, кричал не я, это кричала разошедшаяся Ария, которой полеты на сверхмалых доставляли огромное удовольствие… неужели не налеталась? Или дело в том, что за управлением находится не она? Адреналину больше?