Славянская мифология: эницклопедический словарь
Шрифт:
ПОГРЕБЕНИЕ — в традиционной культуре элемент похоронного обряда (см. Похороны), ритуал, воплощающий мифологизированные отношения между живыми и мертвыми, потомками и предками, этим и «тем» светом. В языческую эпоху у славян господствовал обряд трупосожжения на костре: кости с кострища собирали в горшок — урну, над кострищем насыпали курган. Для языческой погребальной обрядности характерным было сочетание противоположных устремлений: удалить на «тот свет», уничтожить мертвеца (и все, связанное со смертью, в частности вещи умершего) в огне погребального костра и одновременно сохранить возле живых благодетельного предка — отсюда возведение памятников (курганов и т. п.), собирание костей в урну — новое «тело» (см. об антропоморфизме глиняной посуды в ст. Горшок) и т. п. Ср. также древний обычай устраивать под курганом загробное жилище — дом-могилу (сруб, окруженный изгородью-частоколом)
Персонаж славянского фольклора, непосредственно связанный с обрядом П., - Баба-яга: Яга, лежащая в избушке на курьих ножках, расположенной на границе «того света» (леса), и помогающая герою волшебной сказки найти путь в иной мир, связана с образом благодетельного предка, обитающего в доме-могиле. Напротив, Яга, собирающаяся изжарить попавших к ней детей в печи, враждебна людям: ее саму сжигают. Обряд сожжения считался наиболее интенсивным способом удаления умершего (и вообще всего вредоносного) на «тот свет»: в описании похорон руса у арабского автора X в. Ибн Фадлана один из совершавших обряд говорит, что умерший с погребального костра тотчас входит в рай, погребенного же в земле едят черви. Черви, змеи и прочие «гады» воплощали опасность, исходящую от разлагающегося трупа: в русской сказке колдун говорит, что расправиться после смерти с ним можно лишь сожжением; из тела его поползут разные гады, которых также надо бросать в костер, иначе с ними уйдет от смерти сам колдун.
Смерть князя Владимира. Миниатюра из Сильвестровского сборника XIV в.
Древнерусское описание похорон Совия (вставка в «Хронику» Иоанна Малалы, XIII в.) включает три фазы обряда П.: Совия хоронят в земле, но там ему нет покоя, т. к. его едят гады; затем его хоронят на дереве, но там его кусают комары и пчелы; затем его сжигают, и он чувствует себя на «том свете» как дитя, спящее в колыбели. Погребение на дереве явно связано с представлениями о мировом дереве, связующем все зоны космоса: ср. древнерусское описание погребального обряда вятичей и других славянских племен, помещающих урну с прахом «на столпе на путях» («Повесть временных лет», XII в.), — столп здесь также воплощает мировое дерево. Умерший, отправляясь на «тот свет», в загробное путешествие, проходил через все зоны космоса, от дома (дома-могилы) до рая и т. п. Фазы погребального обряда соответствовали представлениям о перемещении умершего на «тот свет» из дома-могилы (для загробного путешествия в могилу помещали коней, лодку и т. п.); ср. мотивы дома-могилы и дороги на «тот свет» в похоронных причитаниях и т. п. Сам погребальный памятник — надгробие (в том числе могильный крест как аналог мирового дерева), курган (аналог мировой горы; ср. так называемый курган Крака, легендарного основателя Кракова, где совершались календарные обряды) — воплощал космическую модель; дом-могила был одновременно входом на «тот свет».
Вторжение заложных покойников (вампиров и т. п., ср. Нави) в мир живых в традиционной культуре преодолевалось специальными обрядами удаления трупа из могилы или пригвождения его к земле, «убийства» (осиновым колом) и т. п. Умершего раньше срока, холостого (и в силу этого опасного для живых) хоронили со специальными свадебными обрядами. Карнавальные похороны чучел и др. воплощений смерти и т. п. совершались во время календарных праздников: ср. П. ритуальной куклы Германа, Марены и т. п.
Лит: Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М.,1990.
В.Я. Петрухин
ПОГРЕБЕНИЕ ВТОРИЧНОЕ — обряд, распространенный в некоторых южно-славянских регионах: южной Македонии, юго-восточной Сербии, некоторых р-нах Боснии, Герцеговины и Далмации, северо-западной Словении, спорадически в Хорватии, северной и юго-восточной Болгарии, а также в греческой Македонии, православной Албании и Румынии. Обряд состоит из нескольких частей: раскапывают могилу (через три, пять, семь, реже девять и более лет), иногда в определенные календарные сроки (часто в одну из поминальных суббот); вынимают кости, очищают и моют их, поливают вином, складывают в определенном порядке в чистое полотно или горшок, относят в церковь; на следующий день совершают полный церковный ритуал погребения и зарывают кости в могилу (иногда их относят в костницу). Манипуляции с костями могут совершать и без специального разрывания могилы, а по случаю нового погребения в ту же могилу. Обряд чаще всего объясняют необходимостью проверить, не превратился ли покойник в вампира (об этом свидетельствует, по поверьям, нетленность тела); если вампиризм
устанавливался, то принимались защитные меры: труп сжигался или пробивался колом из боярышника. По другим представлениям, могилу раскапывали, чтобы еще раз увидеть покойника и воздать ему последние почести. У словенцев особым почитанием пользовался череп покойника.Свидетельства о П. в. сохранились с XIII в. Несмотря на запреты и суровые меры, принимавшиеся церковью для искоренения этого обычая, он дожил до XX в. и кое-где фиксировался еще в 50-е гг.
С.М. Толстая
ПОДМЕНЫШ (обменыш) — в мифологии восточных и западных славян ребенок, подброшенный людям нечистой силой взамен похищенного новорожденного. Считалось, что подменять детей могли богинка, мамуна, полудница, краснолюдки, дьяволица (з. — слав.) либо русалки, ведьмы, лешие, черти, банник (в. — слав.).
По севернорусским поверьям, такая подмена была особенно вероятной в бане сразу после родов, пока ребенок оставался некрещеным. Для родителей факт обмена не сразу становился очевидным, лишь со временем можно было заметить в ребенке признаки П.: рахитическое сложение, непомерно большая голова, тонкие руки и ноги, уродливое лицо с оттопыренными ушами, острые когти на пальцах рук. Но главной приметой нечеловеческой сущности П. был беспрестанный плач по ночам, визгливый крик и капризность младенца. Он либо ничего не ел, либо, наоборот, отличался прожорливостью; например, мог поглощать по крынке молока и буханке хлеба каждый час (рус.). П. плохо развивался, мало двигался, долго не умел ни ходить, ни говорить, был хмурым и неприветливым, однако иногда выделялся необычной силой, «был силен, как конь» (рус. арханг.). Как правило, такие дети постоянно болели и редко доживали до совершеннолетия (считалось, что они умирали в семилетнем возрасте).
В Вятской губ. верили, что П. (подкинутый людям лешим) имеет колдовские способности и, если доживает до зрелого возраста, становится очень деятельным человеком, приносит в дом достаток. Согласно польским поверьям, П. мог обогатить своих приемных родителей за хорошее с ним обращение; считалось, что он незаметно исчезает по ночам, а возвращаясь, приносит золото; однако, если ему не приготовили любимого блюда или как-то обидели, он навсегда исчезал из дома, а принесенное им золото превращалось в прах.
Самым надежным способом вернуть себе своего ребенка (и тем самым избавиться от П.), по широко известным представлениям, было битье подменыша розгой или прутом до тех пор, пока подбросивший его демон не заберет своего уродца, отдав людям их дитя. Такое битье совершалось как магический акт, который происходил в строго определенном месте (например, возле горящей печи, на пороге дома, на мусорной или навозной куче, на мосту, в поле на меже, на перекрестке дорог и т. п.). Орудием битья служили березовая или вербовая хворостина, прут орешника. Исполнителями могли быть мать похищенного младенца, специально приглашенная для этого знахарка, пастух, мальчик, родившийся у незамужней девушки. В фольклоре западных славян известно немало быличек о том, как в момент битья внезапно появляется виновница подмены (богинка, мамуна, чертовка), хватает своего плачущего детеныша и сердито бросает людям их ребенка. По другим поверьям, вернуть себе своего похищенного нечистой силой младенца можно было еще и таким способом: хозяйка делала вид, что готовит для П. кашу в половинке яичной скорлупы; при виде такой странной посуды П. до такой степени удивлялся, что, не произносивший прежде ни одного слова, он вдруг сообщал, что хоть и живет уже тысячу лет, однако такого чуда никогда не видел, после чего сразу же исчезал, а на его месте появлялся похищенный ребенок.
Чтобы предотвратить подмену, новорожденному завязывали на руке красный шнурок; надевали на него красную шапочку; старались ни на минуту не оставлять его в доме или бане без присмотра; даже во время сна мать старалась не поворачиваться к нему спиной; не гасили по ночам свет; строго следили, чтобы на лицо ребенка не падал лунный свет; окуривали на ночь колыбель или клали в нее растения-обереги, подкладывали под нее старый веник и т. п.
Лит.: Власова М. Русские суеверия. СПб., 1998. С. 363–367.
Л.H. Виноградова
ПОЖАР — стихийное бедствие, посылаемое людям в наказание за грехи как Божья кара. П. может происходить как от молнии, т. е. небесного огня, так и от огня земного.
Во избежание П. у восточных славян хранили в доме освященные предметы: ветку вербы, «четверговую свечу», а также головню с П., зажженного молнией. Причиной П. считалось нарушение запретов работать в летние праздники (на Илью, Марию, Паликопу и др.), проявление неуважения к огню, разрушение гнезда аиста, обида, нанесенная огненному змею, и др. Например, в Вологодской губ. полагали, что нельзя утром раздувать огонь, не помолившись Богу, т. к. от этого бывают пожары.