Славянская мифология: эницклопедический словарь

Спасти душу некрещеного ребенка или облегчить его участь можно поминовением на Троицкой неделе или в Семик — в четверг на седьмой неделе после Пасхи: в эти дни Д. н. можно «выкрестить». Женщина, у которой дети умирали до крещения, должна купить 12 крестиков и раздать их чужим детям. Верили, что за это 12 детских душ будет спасено по молитвам апостолов. Накануне Троицы красили яйца в красный и желтый цвет и раздавали их детям на помин некрещеных душ, а также угощали соседских детей варениками, пампушками и пр. Для этой же цели приносили на перекрестки дорог сотовый мед, веря, что ночью придут души Д. н. есть этот мед и что можно увидеть их следы на песке.

В народе полагали, что части тела Д. н. можно использовать в колдовстве: в России верили, что свеча из жира некрещеного младенца помогает ворам, на Украине и в Лужице для этой же цели использовали мизинец такого ребенка. Полагали также, что из тел Д. н. ведьмы готовят мазь для того, чтобы летать на шабаш.

Лит.: Кабакова Г.И. Дети, умершие до крещения // Проблеми сучасно"i ареалогi"i. Ки"iв, 1994.

Е.Е. Левкиевская

ДИВ, дива — в восточнославянской мифологии демонический персонаж. Упомянут в средневековых «Словах» — поучениях против язычества (в форме «дива») и дважды в «Слове о полку Игореве»: приурочен к верху дерева («Дивъ кличетъ връху древа») и спускается вниз («уже връжеся дивъ на землю»). Демон и женский мифологический персонаж со сходным именем известен у западных славян (обычно связывается с лесом), а также у южных славян (болг. самодива, синонимичное самовиле, см. Вилы). Слово первоначально было связано, с одной стороны, с русским «диво» и родственными славянскими обозначениями чуда, а с другой — со славянскими и балтийскими словами в значении «дикий», происходящими из «божий» (ср. укр. дивий — «дикий», старослав. «дивии», ср. др. — рус. люди дивия и т. п.). Развитие в славянской традиции отрицательных значений слов типа «дикий» иногда связывают с влиянием иранской мифологии; у иранцев родственное слово превратилось в обозначение отрицательного мифологического персонажа — дэва. В значении «бог» у иранцев выступало переосмысленное обозначение доли: ср. слав. Бог. Оба эти взаимосвязанных процесса объединяют славянские и иранские языки и мифологии. След древнего индоевропейского значения «бог ясного неба» можно видеть в мотиве падения Д. на землю.

Лит.: Иванов В.В., Топоров В.Н. К проблеме достоверности поздних вторичных источников в связи с исследованиями в области мифологии // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. Вып. 6.

В.В. Иванов, В.Н. Топоров

ДМИТРИЕВ ДЕНЬ — день памяти св. Димитрия Солунского, отмечаемый православными 26.X/8.XI.

Д. д. считался началом полугодия, называемого у сербов митровско и продолжающегося до Юрьева дня, который открывал второе, джурджевско (т. е. юрьевское), полугодие. Пограничный характер праздника отразился в поверье, согласно которому в ночь на Д. д. (как и на Юрьев день) ведьмы сбрасывают с неба луну, превращают ее в корову и доят.

Д. д. был началом зимы, ср. календарные приметы: «В Дмитриев день зима лезет на плетень» (рус.); «Пришел к нам святой Дмитрий на белом коне». По болгарскому поверью, в Дмитриев день «дядо Димитър» тряс своей белой бородой и из нее сыпался первый снег.

У южных славян Д. д. считался основной хозяйственной границей года, отделяющей летнюю его часть от зимней. День, следующий за Д. д., назывался во многих местах разпус. Тогда заканчивались сроки долговых обязательств и хозяйственных договоров, наниматели расплачивались за полгода работы со слугами, овчарами, пастухами, после чего заключались новые договоры на следующую половину года. В Македонии в Д. д. в селе устанавливали новый деревянный календарь, на котором обозначали размеры долгов, а также имена должников и заимодавцев. Д. д. обозначал также завершение скотоводческого года, начинающегося в день св. Георгия, а сами святые Юрий и Димитрий считались покровителями скота. В связи с этим овчары, чабаны и пастухи устраивали празднества в корчме, которые длились несколько дней, кололи курбан, посещали «сборы» в соседних селах.

У восточных славян Д. д. отмечал завершение осеннего брачного сезона, т. к. только до этого дня (в преддверии рождественского поста и последующих праздников) можно было засылать сватов. «Святы Змiцер — ён на ўсiх хiцер: салады салодзiць, пiва робiць, сыноў жэнiць, дачок выдаець»; «До Дмитра дiвка хитра, а по Дмитрi хоч за старця, аби не остаться». В канун Д. д. отмечали Дмитровскую субботу, на которую приходились основные осенние поминки по умершим (см. «Деды»).

Следующий за Д. д. день св. Нестора у болгар и сербов принадлежал к «мышиным» праздникам. В Лесковацкой Мораве в сам Д. д. совершалось ритуальное изгнание мышей. У сербов Косова Поля 27.Х/9.XI, в день, называемый «слугой святого Димитрия», запрещалось открывать сундуки, чтобы у змей не раскрывались пасти. В некоторых регионах Д. д. связывался с волчьей темой. У восточных славян считалось, что с Д. д. до весеннего Юрьева дня «волки распущены» и потому нападают на скот. К Д. д. приурочены запреты шить, кроить полотно, прясть, ткать, чесать шерсть, работать со скотом, чтобы избежать нападения волков на овчаров и на стадо.

Т.А. Агапкина

ДОДОЛА, «пеперуда», «прпоруша» — в южнославянской традиции весенне-летний обряд вызывания дождя, а также центральный персонаж или участник этого обряда. Название додола характерно для сербских, западноболгарских и ряда македонских областей, тогда как в Хорватии название обряда и его участников — prporuse, preperuse, barbarusa, pepeluse. На большей части болгарской территории, а также в македонских и восточносербских регионах распространено название пеперуда и т. п. Обряд фиксируется и в других балканских традициях (греческой, албанской, румынской), где известен под названиями, близкими южнославянским. Название додола восходит к традиционным зачинам и рефренам исполняемых во время обряда песен (серб. «Oj, додо, oj додоле», з. — болг. «Ой, додуле, дай Боже, дож!»); пеперуда — «бабочка» — к песенному мотиву полета бабочки, выпрашивающей у Бога дождь. Более архаический смысл названий додола/пеперуда/прпоруша связывает их с именами Перуна и его действиями или эпитетами (литов. dundulis буквально «раскаты грома», латыш. dudina perkuonins — «погромыхивает громом»).

Обряд включает обход домов, пение песен, танцы, обливание или обрызгивание участников водой, получение подарков от хозяев. Центральный персонаж процессии, которого водят по селу, — обычно увитая зеленью девочка-сирота, реже мальчик. Перед каждым домом участники процессии поют, а Д. танцует все время, пока продолжается пение. Непрерывное движение (кручение, повороты) Д. во время пения и обливания водой — один из основных элементов обряда. После исполнения обрядовой песни и танца перед каждым домом хозяева дома окатывают Д. водой (ср. с.-х. поговорку «промокла, как додола»), что должно вызвать дождь (в случае продолжения засухи обряд повторяется). Затем хозяева одаривают исполнителей, причем в ряде областей запрещается давать картошку, яйца, бобы, чтобы не вызвать град. Собранные подарки и продукты участники процессии делят между собой; часто устраивается совместная трапеза. Обряд исполняется во время засухи, в основном в период от Юрьева дня до Вознесения или Петрова дня. В западных областях южнославянского ареала участники обряда — преимущественно неженатые парни; в восточных — девушки и девочки. В северо-восточной Болгарии обычай может сочетаться с ритуалом имитации жертвоприношения, например, у капанцев тот же состав девушек после исполнения обряда пеперуда приступает к изготовлению куклы Герман, которую затем «хоронят» с той же целью вызывания дождя. В сербских и западно-болгарских областях в обряде Д. зафиксировано ношение, волочение креста, что сближает Д. с другим обрядом вызывания дождя: серб. крстоноше, болг. кръсти.

Обливание додолы (пеперуды) водой (с. Чакаларово, Кырджалийский округ, Болгария)

Зелень — как правило, необходимый атрибут участников обряда. Ветками, цветами и травами украшают основного участника или несут их во время обхода домов. В обряде используются ветки липы, бука, дуба, бузины, вербы, лоза дикого винограда, плющ, дикая герань, различные травы, бурьян, венки из цветов, лопухов и крапивы. Нередко центральный персонаж настолько закрыт зеленью, что выглядит как большой зеленый куст. По окончании обряда ветки, венки, букетики и пр. выбрасывают в реку и купаются сами.

Имитируя дождь (капли), обливание Д. нередко совершают через решето или сито; Д. быстро вертится, чтобы разбрызгать вокруг себя побольше воды. В восточной Сербии совместную трапезу устраивали на отмели посреди реки. В восточной и центральной Сербии после обхода села Д. топят в реке крест с безымянной могилы.

В Сербии и Болгарии визит участников обхода в каждом доме завершается гаданием с ситом: хозяйка бросает пустое сито так, чтобы оно покатилось по двору; если оно переворачивается дном вверх, это сулит плодородный год, в противном случае ожидают неурожая. В Лесковацкой Мораве хозяйка толкает сито, выкрикивая: «Полное! Полное!»

А.А. Плотникова

ДОЖДЬ — в народной традиции объект почитания и магического воздействия. Власть над Д., как и др. атмосферными явлениями, приписывается представителям иного мира — покойникам и особенно висельникам и утопленникам, которые считаются хозяевами и предводителями туч — небесных стад коров, быков, волов и т. п. Сербы для отгона грозовых и градовых туч обращались к последнему в селе утопленнику или висельнику, называя его по имени и заклиная отвести своих «говяд» от полей и угодьев. Во время засухи жители Полесья оплакивали мифического утопленника Макарку, размешивая воду в колодце палками и голося: «Макарко-сыночек, вылезь из воды, разлей слезы по святой земле!» Колодцы, источники и др. водоемы на земле, по народным представлениям, связаны с небесными водами как сообщающиеся сосуды, поэтому воздействие на земные воды вызывает «отворение» небесных вод. Во время засухи часто шли к источникам, колодцам и рекам, освящали воду и молились, вызывая Д., обращаясь к святым. Нередко ходили к заброшенным источникам, прочищали их, обливая друг друга водой, вызывая Д. Совершались обходы села, полей, молебствия у колодца или реки. В Полесье часто в колодец сыпали мак, бросали деньги, соль, чеснок, освященные травы, зерна пшеницы и ржи, просфору и др., лили освященную воду, вычерпывали всю воду из колодца, бросали в воду глиняные горшки, кирпич, черепицу, считая, что Д. «запирают» горшечники и черепичники.

В западной Болгарии и в восточной Сербии известен специальный обряд, исполняемый во время засухи с целью вызвать Д.: девушки лепили из глины куклу по имени Герман и затем, имитируя погребение, закапывали куклу на берегу реки или бросали в воду. См. также Додола. В подобных ритуалах оплакивания слезы магически уподоблялись Д. В Полесье с той же целью и с той же мотивировкой исполнялся ритуал похорон лягушки: дети ловили лягушку, убивали ее, убирали в одежду из тряпочек, клали в коробок, голосили по ней, как по покойнице, и закапывали у криницы; на «могиле» чертили рукой крест. Вместо лягушки могли убивать какое-нибудь другое маленькое животное или насекомое — рака, ужа, крота, медведку, вошь и т. п. Ужа и насекомых иногда подвешивали на дереве или заборе. Верили, что после этого пойдет Д.