Славянская мифология: эницклопедический словарь

Названия Кострома, Коструб являются производными от слова костра, которое в восточнославянских языках и диалектах означает ‘остатки культурных растений после их обработки’, а также ‘жесткие части растений (прутья, розги)’, ‘непригодные для употребления растения и их части’. Эти значения находят соответствие в материале (солома, сорняки, прутья), из которого изготовлялось чучело К. в русских обрядах «похорон К.».

Связь К. с растительностью подтверждается и в обрядах. Некоторые игры с участием Костромы (Коструба) воспроизводят процесс обработки растительного сырья и превращения его в полотно. К. берет прядиво, обтирает его, заливает, мнет, трет, прядет прядево, снует, навивает, ткет, мочит и колотит холсты. После этого К. заболевает и умирает, а затем встает и танцует.

Именно этот заключительный эпизод игры и обряда (смерть и последующее воскресение Костромы) дал повод для восприятия образа К. как сезонного духа (духа растительности) и для сопоставления его с другими культами и обрядами, посвященными исчезающим и возвращающимся духам и божествам, ср. Масленица, Иван Купала, Марена и др.

Лит.: Зилинский О. Из истории восточнославянских народных игр (Кострома-Коструб) // Русский фольклор. Л., 1968. Т. 11. С. 198–212.

Т.А. Агапкина

КОШКА, кот — домашнее животное, наделяемое в народных представлениях двойственной символикой и различными демоническими функциями и часто выступающее в паре с собакой.

К. оценивается неоднозначно: и как чистое животное, и как нечистое. Говорят: «У кошки шерсть погана, а рыло чисто; у собаки рыло погано, а шерсть чиста»; «Собаку можно целовать в морду, а не в шерсть, кошку — наоборот». По болгарским поверьям, К. радуется смерти хозяина, а собака плачет; К. добавляет хозяину мучений в аду, раздувая пламя под его котлом, а собака носит воду и заливает огонь. Поверья объясняют происхождение К. как от дьявола, так и из рукавицы Божьей Матери. В легенде о всемирном потопе К. спасает Ноев ковчег: затыкает хвостом дыру, которую прогрызла мышь, сотворенная дьяволом.

Убивать К. запрещено, иначе ни в чем не будет удачи. Считается, что если человек будет спать с К., у него помутится рассудок. Опасно везти К. лошадьми, потому что лошадь от этого сохнет. К. запрещено впускать в церковь. К. и собаке нельзя давать есть пищу, освященную в церкви. Однако у поляков на Пасху им иногда специально давали освященного хлеба с маслом. Этот обычай объясняется народным представлением, что люди имеют хлеб благодаря К. и собаке: согласно распространенной легенде о хлебном колосе, за непочтительное отношение к хлебу люди ныне пользуются хлебом, который Бог оставил только на долю К. и собак. Плохая примета, если К. (любая, не только черная) перебежит дорогу или встретится в пути. Охотнику и рыбаку встреча с К. сулила неудачу в лове. В связи с этим старались не упоминать К. во время охоты или называли ее иначе (например, запеченкой).

В облике черной К. часто представляют нечистую силу. В то же время К., как полагают, способна видеть нечистую силу, невидимую для человека. В образе К. может появляться черт. В кошачьем облике представляют души умерших, особенно тех, кто искупает после смерти свои грехи или умер не своей смертью. В виде К. показывается смерть маленьким детям. В черной К. видели также воплощение болезней: холеры и «коровьей смерти».

Русские верят, что черные К. и собака оберегают дом от попадания молнии, однако считают и опасным присутствие их в доме во время грозы. Это объясняется поверьем, что во время грозы Бог старается поразить черта молнией, а черт прячется от Бога, обращаясь в К., собаку или другое животное. У украинцев известен рассказ о том, как лесник во время грозы увидел черную К., которую не брал гром, и застрелил ее освященной оловянной пуговицей. После этого ему во сне явился св. Георгий и сказал, что он убил сатану, который семь лет дразнил святого.

К. присущи черты домашнего покровителя. Присутствие ее в доме благоприятно сказывается на хозяйстве и скоте. Верят, что счастье в дом приносит краденая К. А в несчастливом доме К. не водятся. При переезде в новый дом хозяева часто пускают в него сначала К., а лишь потом вселяются сами. Входя вслед за ней, хозяин идет в угол, который должен облюбовать себе домовой. Принесенную в новый дом К. сажают на печь рядом с дымоходом, т. е. туда, где, по распространенным поверьям, обитает домовой. Нередки рассказы и о домовом, который обращается в К.

К. используют в народной магии и медицине. Верят, например, что у черной К. или кота имеется чудодейственная кость. Если добыть ее, она сможет сделать человека невидимым или наделит его способностью все знать. Тот, кто в полночь на перекрестке дорог наколет такой костью себе палец и подпишется кровью, получит себе в услужение черта-домового, который будет приносить в дом краденые деньги, зерно, молоко от чужих коров и т. д. (см. Дух-обогатитель). В некоторых русских губерниях для предотвращения начавшегося падежа скота считалось необходимым зарывать павшую скотину в хлеву вместе с живой К. Чтобы уберечься от холеры, проводили вокруг села борозду маленьким плугом, в который запрягали К., собаку и петуха, непременно черных. Опухшее вымя коровы лечили, царапая по нему когтями домашней К. Ребенка, больного чахоткой, купали в купели вместе с черной К., чтобы болезнь перешла на К. От насморка следовало нюхать дым обжигаемого кошачьего хвоста. Белую кошачью шерсть использовали как средство от ожога.

По народным представлениям, кот способен благотворно влиять на сон. Поэтому образ кота, как и зайца, часто встречается в колыбельных песнях. Перед тем как впервые положить ребенка в колыбель, туда кладут кота, чтобы ребенок крепко спал. Представление о родстве К. и зайца отмечено у сербов, считающих, что заяц произошел от К.

В народной культуре К. выступает символическим аналогом медведя, а собака — волка. В восточнославянских сказках, в русских и лужицких быличках нечистая сила, напуганная медведем (черт, кикимора, водяной и т. п.), называет его «кошкой». У русских крестьян известен способ вызывать с помощью К. лесного духа — «боровика», имеющего медвежий облик.

А.В. Гура

КРАЖА — в народной морали греховное, «нечистое» дело, наказываемое как обществом, так и высшими силами; в обрядовой практике — магический прием, придающий добытым таким способом предметам особую сакральность и магическую силу. Широко применяется в разнообразных обрядах как охранительного, так и продуцирующего характера. Является способом «остранения» предмета, выведения его из привычного ряда, придания ему черт чужого, случайного, найденного, «нездешнего», посланного из иного мира.

У южных славян распространен обычай символической кражи новорожденного ребенка из семьи, где один за другим умирали младенцы, в семью, где дети росли здоровыми и благополучными. Это должно было уберечь новорожденного от предначертанной ему судьбы.

В обрядах вызывания дождя (см. Дождь) наиболее действенными оказывались краденые предметы: горшки и черепица, которые бросали в воду; рушник, который мочили; веник, из которого в некоторых районах Болгарии делали куклу Германа; пряжа, из которой за одну ночь изготовляли полотно или рушник; плуг, который словенцы бросали в воду, и т. п. В западной Сербии при приближении градовой тучи женщины крали у соседок муку, а затем возвращали ее, надеясь, что подобным образом туча «вернется» восвояси, не причинив вреда.

Для магического обеспечения плодородия поляки считали нужным украсть семена для засева, особенно проса, капустной рассады и т. п. Сербские пчеловоды полагали, что первый рой следует покупать, второй — одалживать, а третий — красть. Корове ради удоев и благополучия рекомендовалось дать травы с чужого луга или украденной у пекаря хлебной закваски. Когда домашняя птица переставала нестись, хорватские крестьяне старались украсть у соседей гусиные или утиные яйца и подложить их под своих птиц, сознавая, что это принесет вред соседу, который должен будет, в свою очередь, прибегнуть к К. Хорватские сваты, выходя из дома невесты после сватовства, старались украсть что-нибудь «живое» (например, петуха): это должно было способствовать счастливому браку. Если в семье умирали дети, новорожденного повивали первый раз завязкой от мешка, украденной на мельнице (Сербия).