Славянский кокаин
Шрифт:
— Для меня он — прежде всего больной, — гордо парировал доктор.
— Конечно, я понимаю. Но он совершил преступление, и если мы не сможем его допросить, то, возможно, у вас больных станет намного больше.
Завотделением слегка изумился, а потом сказал:
— Я понимаю. Я просто хотел сказать, что в том состоянии, в котором он находится сейчас, вам трудно будет от него что-либо узнать.
Они вышли из лифта и направились за врачом.
— Он еще в реанимации. Только прошу вас, обязательно наденьте халаты. Я уже устал скандалить с вашими коллегами, которые охраняют моего не приходящего
Около дверей в реанимацию расположились два милиционера. Когда Денис и Лада подошли, они потребовали документы. Лада показала удостоверение, а доктор тихо бурчал:
— Бардак! И это служители закона. Подчиненные не знают своих начальников! А если вот так какой-нибудь бандит придет и покажет какой-нибудь документик, сейчас же все можно подделать, они его тоже пропустят к больному?
Один из охранников так глянул на бедного доктора, что тот сразу же примолк.
Но вот наконец Александра принесла два халата. Денис и Лада надели их, а засуетившийся врач затараторил:
— Я все понимаю, но больной действительно находится в критическом состоянии, множественные переломы, к тому же тяжелейшее сотрясение мозга. Я, как доктор, просто не могу вам позволить долго там находиться! Прошу вас, не больше десяти минут. Я буду стоять здесь, за дверью, и как только десять минут истекут, я войду за вами в палату. Предупреждаю!
— Мы все поняли, — сказал Денис.
Но доктор не унимался:
— Я понимаю, я чту закон! Вы стремитесь все разузнать по горячим следам, но, поймите, если вы превысите время, то, возможно, вообще никогда больше не сможете допросить пострадавшего!
— Да поняли мы, поняли! — рявкнула Лада и втолкнула Дениса в палату. — «Пострадавший»! Ничего себе. Кто еще тут пострадавший — это вопрос.
У самого окошка на высокой кровати лежал китаец, который напал на Ладу. Вокруг него вились трубочки и проводки, мониторы показывали биение его пульса и еще что-то непонятное. Вид у него был, прямо сказать, не самый здоровый. Черные круги под глазами, перебинтованная голова, гипса килограммов десять.
— Ничего себе ты его отделала, — открыл рот Денис.
— Не надо преувеличивать, я его не отделывала, я его с балкона скинула, — уточнила Лада.
— Да, да, забыл. Ну и как мы его допрашивать будем? Он же лежит как труп. Без сознания, наверно.
— Если бы он был без сознания, врач бы нам об этом сказал и не пустил бы.
— Так он и не пускал…
Лада подошла к кровати и нагнулась над китайцем.
— Эй, вы можете говорить? — пропела она ему над ухом.
Китаец дернулся и медленно открыл глаза.
— Оао! — хрипло произнес он, щурясь от света и узнавая Ладу.
Но рука не поднималась, а доставляла, судя по всему, нестерпимую боль, так же как и голова.
— Лежите спокойно, и через десять минут мы уйдем. От вас требуются только односложные ответы на наши тоже совсем несложные вопросы. Если вам легче кивать, можете это делать. Кивните.
Он
кивнул и тут же опять хрипло запричитал.— Тогда лучше отвечайте. Как вас зовут?
Тот что-то проговорил на своем языке.
— Отлично! Он что, не знает русского? — спросил Денис.
— Не понимай, — простонал китаец.
— Уважаемый, — склонилась опять над ним Лада. — Когда мы попросили вас кивнуть головой, вы кивнули. В вашем нынешнем состоянии у вас плохо получается притворяться.
Китаец молчал, только все сильнее щурил свои и так узкие глаза.
— Ладно, — сказал Денис. — А если я тебя немного по голове постучу, ты вспомнишь хоть какие-нибудь русские слова?
Китаец немедленно отреагировал:
— Да, да! Я знай русский слова!
— Как вас зовут? — спросила его Лада.
— Чайна…
— Хм… — удивилась Лада. — А, тогда так. Откуда вы?
— Цин Янг Пак…
— Кто поручил вам мое убийство…
При слове убийство Цин Янг запричитал еще больше.
— Оао. Не понимать… Ваша звать врача. Очень плохо!
— Начинается! — сплюнул Денис.
— Послушайте, Цин, — терпеливо продолжала Лада. — Вам угрожает опасность.
— Какая? — тут же четким голосом спросил китаец.
— Этого мы пока не знаем. Знаем только, что угрожает. Мы можем вас оградить от этой опасности. Если вы нам все расскажете…
— Позовите врача, мне правда плохо, — уже чисто и без малейшего акцента сказал китаец.
— Охотно верю. Но у нас с врачом договор. Он не придет, пока мы отсюда не выйдем, — при этих словах Лада обеспокоенно посмотрела на часы. — А мы, будьте уверены, не выйдем отсюда, пока вы нам все не расскажете.
— И потом вы не слишком-то доверяйте этому врачу, Цин, — загадочным тоном произнес Денис. — Кто его знает, может быть, он подставной. Его еще проверить надо. Ну сами посудите, задание вы провалили, ваша жертва жива. Значит, она теперь мешает еще сильнее, чем прежде. Да и вы живы… пока. А зачем это нужно людям?..
— Каким? — встревожился испуганный китаец.
— Каким? Это у вас нужно спросить. Скажите нам, кому вы теперь не нужны? И мы сможем вас защитить, обещаем. Кто заказал убийство? — таким железным голосом проскрежетала Лада, что даже Денис вздрогнул.
По щеке китайца скатилась самая настоящая слеза. Решение давалось ему непросто. Он побледнел и выдавил из себя:
— Колмаченко…
В эту секунду в палате появился доктор:
— Все! Вам пора!
Китаец дернулся и хрипло выкрикнул:
— Не надо доктора. Я боюсь… Уберите… Помогите!
Но силы оставили его, физическое и психическое напряжение дали о себе знать, и он потерял сознание. Лада и Денис вежливо улыбнулись и, попрощавшись, оставили изумленного доктора с его пациентом.
— Кто такой этот Колмаченко? — спросила Лада.
— Сейчас выясним. — Он достал сотовый и набрал номер своего дяди. — Привет, это Денис. Ну почему ты всегда меня узнаешь, эх, не быть богатым! Конечно, как всегда по делу… Да, нужна помощь. Когда я тебя в последний раз просил? Хорошо, тогда этот будет последним. Понимаешь, счет идет на минуты, надо как можно скорее… Сегодня… Спасибо, ты меня правда очень выручаешь! Мы едем… Я и Лада… Ну вот видишь, и тебе приятно будет… Пока.