Славянское реалити-шоу
Шрифт:
– А чего это ты обзываешься? – обиделся Сеня. – У самой-то, какие мысли? Молчишь? А что ж так? Извилины неожиданно распрямились?
– Прекратите ругаться! – вмешался Пугач. – Будет вам сейчас костёр. Что бы вы делали без умного и запасливого дяди Емельяна? В погребе сложены сухие колотые дрова. Когда мы с Галчонком в марте переселялись к вам в пещеру, я большой погреб забил сухими дровами – под самую завязку. Как это – зачем? Да на всякий пожарный случай!
– Подожди! – изумился Егор. – Но ведь в большом погребе, как я помню, было два деревянных вентиляционных короба? Наверняка, талая вода через них и затопила погреб – до самого потолка…
– Не, не затопила!
– Зачем?
Пугач растерянно поскрёб пятернёй в затылке:
– Не знаю, честное слово! Действительно, зачем? Ведь при хорошей вентиляции даже дрова лучше хранятся, не отсыревают.… Нашло, наверное, что-то…. А, может, я – натуральный провидец? На подсознательном уровне, например…
Они оперативно развели – по углам условного квадрата с длинной каждой стороны в три с половиной метра – четыре небольших костерка, вытащили из погреба все дрова (абсолютно сухие!), на их место загрузили съестные припасы, вытащили затычки из вентиляционной системы. Через два часа все четыре костерка дружно сдвинули в единый большой костёр – на середину всё того же условного квадрата. На подсушенные места настелили толстые слои ёлового лапника, предварительно нагретого у огня, поверх которого и установили – вплотную друг к другу – шалаши, снятые с плотов.
– Пока и так сойдёт! – решил Егор.
– А потом, когда земля окончательно подсохнет, – размечтался Сеня Браун, – я всем такие шикарные землянки отрою…. Английская королева позавидует!
– Не хочу жить в землянке! – непреклонно заявила Галина. – Ещё чего не хватало! С грудным младенцем – в землянку? Емельян, ты же починишь нашу избушку?!
Пугач внимательно посмотрел на почерневшую избу, из многочисленных щелей которой до сих пор вытекали струйки воды, и неуверенно пообещал:
– Конечно, починю. Высушу, подлатаю, исправлю…
На обед из щук, пойманных накануне Федониным, девицы сварили отличной ухи, сдобрив её полбой и мелко порезанной репой. Устроившись кто где, все славяне ели с заметным аппетитом, серьёзно и вдумчиво, установившуюся тишину нарушало только бряканье ложек о днища мисок и тарелок, да тоненький комариный писк…. Было ясно, что всех мучают одни и те же вопросы: «А что делать дальше? Где спать? Чем питаться? На что надеяться?».
Ловя на себе брошенные вскользь вопросительные взгляды, Егор, наконец, не выдержал и отставил свою миску в сторону:
– Ладно, дамы и господа! Слушайте внимательно ответы на вопросы, которые крупными буквами написаны на ваших мужественных лицах…. Первое, надеяться мы должны только на себя! Даже на Госпожу Удачу и Его Величество Счастливый Случай не советую уповать…. Второе, спим пока в шалашах. Когда всё вокруг хорошенько подсохнет, тогда и землянки отроем, и избы восстановим…. Третье. Половина мужского коллектива (жребием определим), активно занимается рыбалкой и охотой на водоплавающую дичь. Другой-то пока, после этого весеннего паводка, всё равно нет, потонула…. Вторая половина начинает без устали готовиться к посевной кампании: поднимать пашню, носить свежую землю, песок и торф, удобрять – всем подряд…. Женщины же занимаются хозяйством и детьми. У меня, собственно, всё. Вопросов нет? Просто отлично! Мы прорвёмся, ребятки…. Обязательно прорвёмся!
Глава семнадцатая
Концлагерь – на изломе сентября
Весна и лето прошли уже в привычных трудах и заботах. Они полностью восстановили и отремонтировали баню и обе избы. В одной поселились Пугачёвы, в другой – Федонины. А Леоновы и Поповы-Брауны трудолюбиво отрыли
себе по просторной землянке – в крутом склоне невысокого глинистого косогора. Рыбачили, охотились, благо в лесах опять появились зайцы, барсуки, косули, куропатки и рябчики, а на берегах ручьёв и озёр – упитанные толстощёкие бобры….Сеня Браун соорудил новую отличную коптильню, женщины занялись заготовкой мяса впрок. Колосились рожь и пшеница, зеленели овощные грядки, обещая щедрый осенний урожай.
А вот запасы соли, захваченные с собой во время поспешной водной эвакуации с Чёрного холма, подошли к концу уже в самом начале июля.
– Командир, сходи в нашу пещеру, попробуй разжиться солью, – попросила как-то ранним утром Галина Быстрова-Пугачёва. – Только набери побольше: надо же на зиму и гусей-уток насолить. Чего бочкам простаивать пустыми? Грибы, опять же, скоро пойдут…
Егор только плечами пожал: вопрос о том, сколько продлится санитарный карантин (один год, или – пять?), связанный с прошлогодней техногенной катастрофой, до сих пор оставался открытым. Будет очередная зимовка? Не будет? А раз однозначного ответа нет, значит надо рачительно запасаться всяким и разным продовольствием….
Захватив с собой топор («мохоруб» – в данном случае), и нехитрые рыболовные снасти, он бодро зашагал в сторону Чёрного холма. Решил вот и порыбачить заодно, разжиться карасями и линями, обитавшими в Чёрном озере.
«Саньку надо бы предупредить», – подумалось с запозданием. – «Да она же за земляникой ушла в поля, и Платона прихватила с собой. Только к обеду вернуться…».
Не доходя до входа в пещеру метров двести пятьдесят, Егор – по чуть заметной тропинке – свернул в сторону. Подойдя к могиле шеро-бароно Платона, он отвесил низкий поясной поклон и положил на каменный холмик небольшой букет свежих полевых цветов, собранных по дороге. Постоял, помолчал и вдруг насторожился, могилу явно кто-то трогал: она стала заметно выше (если бы ниже – можно было бы списать на коварный весенний паводок), а чёрный кусок базальта, заменяющий памятник, был развёрнут – относительно первоначального положения – почти на девяносто градусов.
– И как это прикажете понимать? – чуть слышно пробормотал Егор.
«Может, стоит раскопать могилу?», – предложил любознательный внутренний голос. – «Вдруг, там и тела-то никакого нет?».
Но Егор решил, всё же, не тревожить останки старого цыгана, ещё раз поклонился – до самой земли, развернулся и продолжил намеченный путь.
Родная пещера встретила сыростью и затхлостью, на полу чуть заметно подрагивали большие желтоватые лужи, каменные стены были покрыты изысканными узорами бело-розовой плесени. В том месте, где когда-то был солончак, он обнаружил только крохотный прудик с тёмно-зелёной водой, полный жирных головастиков и крохотных жуков-водомерок. Очевидно, бурный весенний поток смыл всю соль – без остатка…
Что-то словно бы подтолкнуло: совершенно неожиданно для самого себя, он пошёл дальше по главному коридору, через проём в искусственной кладке попал в нежилую часть подземного помещения, прошёл метров двадцать-тридцать вперёд и остановился – как вкопанный…. Передатчик-излучатель снова исправно работал! Ласково подмигивали красные и зелёные лампочки, чёрные и серые точки загадочно мерцали на квадратных и прямоугольных экранах дисплеев, вогнутая сетка радара медленно и величественно вращалась вокруг своей оси…. Более того, к агрегату добавился приметный блок, которого раньше не было. Егор подошёл ближе, ладонями осторожно потрогал незнакомый, чуть слышно гудящий тёмно-синий ящик, установленный поверх кожуха агрегата.