След оборотня

– Ваше королевское величество, прибыл его благородие Родмин, – прервал ход его мыслей голос лакея.

– Пусть войдет, – быстро сказал король. – Можешь ли ты, несмотря на понесенные тобой потери, вооружить хотя бы дюжину гвардейцев пиками с наконечниками из дамаста Йев? – с ходу спросил он, не дав магу времени на приветствие или поклон.

– Когда ваше величество желает их иметь? – ответил Родмин, удивленный нарушением этикета.

– Сегодня вечером.

– Да, могу. – Он слегка задумался.

– Превосходно, тогда возьмешь командование ими на себя, ждите упыриху в дворцовых садах, там, где ее видели в последний раз.

Приказ был ясен, но видно было, что Редрен хочет что-то еще сказать. Он стоял нерешительно, как будто колеблясь.

– Родмин, скажи мне, – не выдержал король, отбрасывая прочь все свое монаршее высокомерие. – Кем я, собственно, правил эти пятнадцать лет? Я думал, что людьми…

Маг поднял взгляд и быстро посмотрел на короля: с лица монарха, казалось, упала маска аристократической скуки, открыв лицо смертельно уставшего человека…

Никто из суминорцев до сих пор не видел своего властелина в столь жалком состоянии. Родмин молчал, ожидая, что будет дальше.

– Я знал, мало того, что знал, сам ведь при необходимости этим пользовался… Продажная стая! Ради власти, золота и шлюх они готовы меня ночью в одном мешке с королевой в ров спустить. Впрочем, это мне никогда не мешало, в конце концов королевский двор не обитель кастрированных монахов. Мне эта игра знакома, сам любил в нее играть, но всегда полагал, что всему есть какие-то границы! Ладно, если бы меня когда-нибудь отравили. Что ж, сам виноват, значит, не хватило прозорливости. Посадят сюда какого-нибудь коронованного мясника из Кара, потому что он даст им больше золота, – тоже ничего не поделаешь, в конце концов это такой же человек, как и другие, ну или почти. Но упыриху?! Проклятие! Кто же они такие, если даже это им все равно? Говори!

– Каждый может стать упырихой или вампиром, ваше величество, так уж повелось, и словами здесь ничем не поможешь, – коротко ответил Родмин. – Законы Онно нерушимы, а жизнь при дворе им благоприятствует… – спокойно добавил он.

Редрен замолчал, словно от удара обухом по голове. Впервые до него дошло, что для того, чтобы уничтожить чудовищ, недостаточно их только убивать…

– Иди и делай, как я сказал, – отозвался он после долгого молчания.

Родмин поклонился и скрылся за дверью.

– Спасибо за науку, – прошептал монарх, глядя ему вслед.

В этот день он не хотел больше никого видеть и ни с кем разговаривать. Он провел много часов, беспрестанно всматриваясь в зеркало. Мрачное настроение не покидало его до вечера, а когда наступили сумерки, он приказал подать ему кубок усыпляющего отвара из трав. Ему хотелось спокойно проспать эту ночь и утром проснуться без забот – или не проснуться вообще…

Слуги сняли с него одежду и быстро приготовили постель. Он лег, а вокруг, как обычно, встали вооруженные стражники. Сон пришел почти сразу – спокойный и крепкий.

Отвратительное кваканье ворвалось в мир лениво плывущих сновидений, разбив его в бурую пыль. Еще не до конца проснувшись, он лежал, не открывая глаз, а до его отуманенного разума медленно, словно издали, с большими промежутками, доносились отдельные вопли, крики, звуки ударов, треск ломающегося дерева. Он невольно прислушался, и тогда звуки явно ускорились, следуя один за другим уже почти непрерывно и словно приближаясь к нему.

– Кажется, драка, – наконец понял он и тотчас же полностью проснулся…

Шум и лязг обрушились на него со всех сторон. Замедленная карусель событий обрела нормальный темп. Редрен открыл глаза: он находился в самом центре циклона – упыриха свирепствовала в спальне! Половина охранявших его гвардейцев валялись на полу, словно драные лохмотья, а остальные отчаянно атаковали упыриху, пытаясь пригвоздить ее пиками к стене.

Они сражались бесстрашно, без какого-либо уважения к сверхъестественной твари. Видна была школа Ксина, но, несмотря на это, они не в состоянии были противостоять скорости и силе упырихи и гибли один за другим под ударами окровавленных когтей. Однако и она не оставалась безнаказанной. Изящные стальные наконечники уже несколько раз с хрустом погружались в ее высохшее туловище. Однако каждый раз она ломала торчащие из нее древки, словно палочки, и снова, ощетинившись обломками пик, пускалась в убийственный танец, сея смерть направо и налево.

Кто-то швырнул в нее факел. Он попал, но пламя не охватило обрызганного кровью платья.

В дверях спальни неожиданно столпилась прибежавшая из сада дружина Родмина. Они молниеносно выстроились в две шеренги и, топча трупы, двинулись вперед, загоняя упыриху в угол. Острия Йев словно толкали ее туда одним своим блеском. Уцелевшие гвардейцы с новым энтузиазмом присоединились к прибывшим.

Судьба упырихи, казалось, была решена. Окруженная у стены, она какое-то мгновение словно ждала гибели и, когда она была уже почти у них в руках, вдруг рванулась в отчаянную атаку и, нырнув под рядами пик, налетела прямо на людей. Крик, стоны, суматоха. Сомкнутый строй превратился в беспомощную свалку. Могучие удары когтей разбросал всех в стороны.

Упыриха двинулась в сторону сидевшего на постели короля. Четверо гвардейцев тотчас же бросились к нему, прикрыв Редрена собственными телами. Их доспехи едва не поломали ему ребер.

Солдат из группы Родмина, один из тех немногих, кто еще держался на ногах, подскочил и ударил пикой повернувшуюся к нему спиной упыриху. Магический дамаст до конца вошел в спину королевы…

Она не издала ни звука, так же как и все это время, лишь судорожно дернулась вперед…

Стон изумления и ужаса пронесся по комнате – острие само вышло из ее тела! Подвело самое совершенное оружие против нечисти! Наконечник не развернулся в ее теле шипастым кустом, лишь распух и сморщился, словно краска на мокрой доске.

Теперь они были беззащитны.

Уже никем не удерживаемая, она подошла к ложу и, сбросив лежавших на нем гвардейцев, выволокла из постели Редрена.

«Прикажи им прекратить!», возникла мысль в голове короля. Казалось, в его мозгу копаются чьи-то липкие пальцы.

– Сложить оружие! – К горлу подкатила тошнота.

Солдаты послушно, хотя и с неохотой, положили пики на пол и отошли к стенам.

«Пусть уйдут, а маг пусть останется».

Редрен задрожал от отвращения и упал бы, если бы не державшие его когти.

– Выйдите! Родмин, ты останься, – приказал он, превозмогая комок в горле.

Она отпустила его, когда маг закрыл дверь за последним гвардейцем. Уходя, они унесли раненых. Король и маг остались наедине с трупами и упырихой. Редрен, пошатываясь, подошел к ложу и тяжело сел.

Легким движением когтей она дала знак Родмину. Тот подошел к ней, вытирая кровь со лба.

Королева выпрямилась и скрестила руки на груди. Гримаса отвращения промелькнула на лице мага.

– Я должен передать ее волю, – обратился он к Редрену. – Она заметила, что я легче, чем ты, господин, переношу соприкосновение разумов…