След пары

— Ты связался с ними? — спросила его мать, наклоняясь к отцу. Ее глаза сверкали ярким золотом. Она была сердита и печальна. И, как будто выражения лица было недостаточно, Арик чувствовал исходящие от нее страх и боль.

— Да, — ответил Мейсон. — Они застряли в пробке, но все же решили приехать сюда.

— Сын…

— Я понимаю, папа. Я сказал им, что мы позвоним, как только получим известие, но будет лучше, если они отправятся домой.

— Дело не в том, что мы не хотим, чтобы они приезжали, — добавила его мать. — Но мы знаем, что им станет легче, когда мы узнаем о состоянии девочек побольше.

Арик мысленно видел перед собой окровавленное лицо Джордан, слышал ее поверхностное дыхание, вспоминал порезы и синяки, которые были у нее… повсюду. Ярость овладела им. Ему было трудно ясно мыслить. Он хотел убивать.

Он поднял глаза. Отец пристально наблюдал за ним.

— У тебя будет шанс найти того, кто это сделал, сын.

Арик обернулся на звук шагов. Невысокий пожилой мужчина с седеющими волосами, которого он знал всю свою жизнь как дядю Уильяма, вошел в приемную. Правая рука Альфы, он направился прямиком к отцу Арика.

— Состояние Элли стабильное. Ей понадобится несколько часов, чтобы прийти в себя. Завтра или послезавтра с ней все будет в порядке.

Его мать уткнулась лицом в шею отца. Она тихо рыдала, пока он обнимал ее.

— А Джордан? — спросил его отец.

— С ней сложнее. У нее было сильное сотрясение мозга, а еще столько ран и порезов, что нам пришлось сделать переливание крови.

Арик проглотил едкий комок страха. Пусть уже этот доктор поскорее скажет, что с Джордан все хорошо.

— С ней все будет в порядке? — выдохнул он.

Дядя Уильям улыбнулся.

— Я думаю, да. Из-за черепно-мозговой травмы нам пришлось ввести ее в искусственную кому.

— О боже мой. — Его мать зарыдала громче.

Уильям схватил Арика за плечо. Тому потребовалось мгновение, чтобы понять, что его зверь рычит.

— Мне жаль. Как только отек в ее мозгу уменьшится, мы выведем ее из комы и посмотрим, как она отреагирует на терапию.

Сильная пульсация сжала его грудь. Арик не мог дышать. Джордан, его сексуальная, дерзкая Джордан, была в коме, страдала от боли, и он не знал, как помочь. Он не знал, кто это сделал. И эти люди все еще спокойно ходили по земле.

— Когда вы преследовали нападавших, не показался ли вам знакомым чей-нибудь запах? — голос отца вытащил его из темной ямы, которую он мысленно копал для этих ублюдков.

— Нет. В том районе было много волков и других паранормалов, так что, может быть, это нападение было адресовано именно людям.

Волк Арика зарычал. Зверь хотел вырваться на свободу, кусаться, охотиться и убивать тех, кто причинил боль его паре.

Боль в груди усиливалась с каждой мыслью о Джордан. Мысль о ее красивой улыбке и сексуальных притягательных глазах заставила сердце заныть. Воспоминания о ее мягком хрипловатом голосе повергли волка внутри в дикое отчаяние.

Арик упал в черное кожаное кресло и закрыл лицо руками. Он не справится, если она не выйдет из комы. Он любил ее. Это откровение пробило дыру в его сердце. Его женщина. Она была его любовью. И теперь лежала в постели, с трубками в носу и во рту, борясь за выживание.

— Мне нужно что-то сделать, — прорычал он.

Мягкая рука погладила его по затылку.

— Милый, с ней все будет в порядке.

Убежденность в голосе матери немного ослабила давление в его сердце. Арик оторвал лицо от ладоней и повернулся к ней.

— С ней все будет в порядке.

— Я…

— Слушай меня очень внимательно, Арик. Тебе был дан дар. Пара. Тот, кого ты глубоко любишь, судя по выражению твоих глаз. И ты не можешь позволить сомнению проникнуть в твой разум сейчас. Ты должен верить всеми фибрами своего существа, что все будет хорошо. С ней все будет в порядке. Джордан — боец. Ты это знаешь. Мы знаем.

Он кивнул. Это была одна из вещей, которые он любил в своей паре. Она не плакала и не ждала, когда кто-нибудь поможет, она пыталась спастись сама. Он знал, что из нее получится фантастический лидер, когда придет время.

— Джордан нужно время. Я предлагаю нам поговорить о том, как мы можем помочь ей, пока она приходит в себя, — сказала его мама.

— Что ты предлагаешь? — Он не мог мыслить ни о чем другом.

— Я пойду к ней домой и прослежу, чтобы там было чисто, опрятно и чтобы все растения были политы.

Он с трудом сглотнул.

— В этом нет необходимости, я могу это сделать.

— Нет, ты не можешь. Ты будешь здесь. Ты знаешь, что твой волк не отойдет дальше, чем на несколько сотен ярдов от пары, которую должен защищать.

Она была права. Даже когда они разговаривали, у него то и дело возникало желание броситься в палату, где находилась Джордан, и посмотреть, что с ней.

Его отец сел напротив.

— Мы пошлем группу стражей на поиски.

Его братья кивнули.

— Я надеюсь, что, когда Элли очнется, она сможет дать нам какую-то зацепку по нападавшим. Может, они сказали, почему напали на них.

Арик ущипнул себя за переносицу и попытался не думать об отпечатках пальцев, которые он видел на шее Джордан. Два больших отпечатка остались на ее горле после попытки задушить.

— Нам нужно позвонить Калебу. — Его мать потерлась щекой о его плечо. — Он захочет узнать об Элли.

— Я уже это сделал. Он уже в пути.

Натан взял банку газировки со столика в зоне ожидания, наполнил стакан льдом и принес своей матери.

Она улыбнулась и взяла стакан. Его мать не пила газировку. Но она всегда была осторожна и старалась не ранить их чувства, поэтому поставила стакан на столик рядом со своим стулом.

— Это уже третий раз, когда что-то случилось с Джордан. Но мы же позаботились о белых волках.

— Да, но что, если это были не белые? В этом районе есть бродяги. Большинство из них не имеют стаи, правда, им дела нет до людей.

Джейк отпил газировку из своей банки.

— Элли — не человек.

— Нет, но некоторые из них видят в этом своего рода предательство. Очевидно, что люди должны быть ниже в пищевой цепочке, чем мы.

— Есть волки, которые действительно так думают? — с отвращением спросил Натан, садясь рядом с Мейсоном.

— Больше, чем ты думаешь, — ответила его мать.