Следопыт

Смолин поднялся, подал команду, и собака уверенно пошла вперед. Пограничник еще пристальнее стал вглядываться в лес. За каждым деревом, под любым кустом, в овражке, в ветвях ели мог затаиться нарушитель с автоматом в руках. Ко всему будь готов!

Глаза Смолина видели весь лес сразу и каждое дерево и кустик в отдельности. Казалось, ничего подозрительного не было среди красавцев дубов, до сих пор не потерявших бронзовых своих листьев и среди долговязых обнаженных осин, и там, в дальней роще ольшаника. Но вот Джек насторожился, ощетинился и зарычал. В гуще молоденьких елочек Смолин сразу же увидел силуэты людей. Шепотом отдал команду:

— Ложись!

Прильнув к земле, чуть склонив голову и двигая острыми ушами, Джек всматривался в ельник. Оттуда дали автоматную очередь. Смолин ответил — огонь по огню. Степанов поддержал его. Подоспели солдаты, и завязалась перестрелка. Диверсанты вынуждены были принять бой…

Смолин приказал двум солдатам обойти ельник слева, а сам в сопровождении Степанова подался вправо, перебежками, от куста к кусту. Джек не отставал от Смолина: ложился, переползал, бежал.

Пограничники надвигались со всех сторон. Огненная петля вокруг диверсантов сжималась все туже. Внезапно огонь со стороны нарушителей прекратился. Смолин тоже перестал стрелять. Что это значит? Ушли или перебиты?

Сквозь ельник, изрезанный пулями автоматов, он увидел распластавшиеся на земле две черные фигуры.

Только двое! Где же остальные? Неужели успели удрать? Да, похоже на то.

Осторожно Смолин подполз к убитым. Они лежали, уткнувшие в землю. Перевернули их на спину. Увидел заросшие лица. На крепких ремнях подвешены гранаты, автоматные диски в чехлах, кинжалы в ножнах.

Как ни торопился Смолин, но он внимательно, с острым любопытством вглядывался в обезвреженных диверсантов. Никогда не привыкнет человек видеть зверя в облике человека. Сколько зла натворили на земле эти два молодчика с испитыми лицами, сколько людей сделали несчастными!

— Ефременко и Гарбузов, оставайтесь здесь. Каминский и Филиппов пойдут на связь. Мы продолжаем преследование. Выполнять! — скомандовал старшина.

Джек отдохнул и до крайности был возбужден и озлоблен выстрелами. Он бежал с прежней, как и в начале преследования, резвостью. Свежий след он брал верхним чутьем. Смолин дал собаке полную волю.

Пробежав около двадцати километров оврагами, лесами, топкими лугами, вязкими пашнями, Смолин чувствовал себя способным преодолеть еще столько же. Он мчался за Джеком, готовый каждую минуту открыть огонь по врагу. Еловые ветки, покрытые дождевой росой, хлестали по разгоряченному лицу. Пот заливал глаза. Ноги попадали в колдобины, полные весенней воды, цеплялись за корни и кустарник. Смолин падал и поднимался, прежде чем Джек успевал натянуть поводок.

Славился Смолин и на заставе и в комендатуре своей рассудительностью, хладнокровием. На этот раз ситуации была такова, что только стремительное преследование могло завершить дело. Увлеченный погоней, Смолин забыл о себе и о своем верном друге.

Неожиданный встречный огонь напомнил ему, что и он и его Джек тоже смертны.

Старшина залег у толстой сосны и под ее прикрытием начал поливать пулями кустарник, скрывший диверсантов. Падая, он скомандовал: «Ложись!» Джек повиновался, но с какой-то странной, необычной для него медлительностью. Он сначала опустился на колени, потом уткнул морду в землю и вдруг беспомощно, безжизненно завалился на бок. Мох вокруг его головы густо покраснел и чуть задымился на прохладном воздухе.

Смолин посмотрел в широко раскрытые глаза Джека, на его редкие седые усы, поникшие уши, атласно-розовые изнутри и замшевые снаружи, на его ослепительно-белые клыки. Что-то надломилось в груди Смолина: ему стало трудно дышать и смотреть…

После непродолжительной перестрелки диверсанты стали отходить. Сначала прикрывались огнем, а выбравшись из кустов, вскочили и побежали. Смолин увидел их спины между дальними деревьями. Они бежали изредка оглядываясь, как шакалы. Старшина понял: огнем автомата их уже не достать.

Они скрылись в лесу. Смолин мысленно проследил их дальнейший путь. Конечно, теперь они не станут метаться из стороны в сторону, петлять след. Побегут прямо, чтобы скорее добраться до крупного населенного пункта, до железнодорожной станции.

— Не доберетесь! — заскрежетал зубами Смолин.

Он не ошибся. Диверсанты вышли как раз туда, где он подрезал им путь, — к лесной просеке, ведущей к железной дороге. Они пробирались друг за другом. Первым шел высокий и худой, в меховой шапке и кожаной куртке, подпоясанный ремнем. Вторым — плечистый, в потрепанной шинели, в расстегнутой до последней пуговицы, с могучей волосатой грудью. Оба были вооружены автоматами и гранатами. Такие живыми не сдаются.

Затаившись в кустах, Смолин хладнокровно, почти в упор навел на идущего впереди автомат и дал короткую очередь. Диверсант упал. Второй бросился бежать. Смолин хотел уложить его, но сдержался вовремя: «Пригодится для допроса». Он только резанул его струей пуль по ногам.

— Лежать! — скомандовал он рухнувшему посреди просеки бандиту.

Дрожащие руки с короткими толстыми пальцами поспешно потянулись к оружию и сейчас же бессильно упали.

— Сдаюсь… не стреляй, — простуженно прохрипел враг.

Смолин поднял автомат нарушителя, ощупал его карманы и в изнеможении, вдруг охватившем его, сел на пенек, рукавом гимнастерки вытер мокрый лоб, лицо. Потом достал портсигар, закурил, выпуская дым густыми клубами.

Из-за летучей гряды весенних туч показался малиновый край солнца. Лучи его гигантскими копьями ударили в землю. Задымилось насквозь мокрое обмундирование старшины. Светлее и теплее, совсем по-весеннему стало в глухом лесном царстве.

Неподалеку от того места, где разыгрался бой, на вершине какой-то небольшой горы Смолин выдолбил небольшую яму, положил в нее Джека, забросал землей, присыпал листьями, посадил маленькую елочку.

Прощай, Джек! Прощай, дорогой!

Как мне понравились новые деньги? Не знаю, брат. Не успел рассмотреть их как следует. Получил и в тот же день отослал в Большое Болдино, матери. Они ей нужнее, чем мне. Я, брат, на полном довольствии у государства. Живу как при коммунизме. С 24 февраля 1941 года, с тех пор, как призвали в армию, деньги в моей жизни занимают самое последнее место. Вернее, никакого места я им не предоставил. Не заслужили. Питание — бесплатное. Обмундирование — бесплатное. Помещение и койка с постелью — бесплатные. Баня — бесплатная. Кино — бесплатное. Вакса для сапог — бесплатная. Почта — бесплатная. Газеты — бесплатные. «Беломор» только покупаю. Привык к такой жизни. И прекрасно себя чувствую. Никаким пережиткам недоступен, не то, что ты. Небось у тебя, Витя, каждого первого числа душа уходит в пятки от страха: хватит ли заработанных денег до аванса или получки или как они там у вас называются?

Вот такие пироги, дорогой мой.

Ну, а если серьезно сказать, так я очень доволен, как и ты, что поменяли деньги. Давно пора! У здешних спекулянтов полным-полно довоенных червонцев. А сколько их было у бандеровцев! В одном схроне мы обнаружили пять мешков со старыми деньгами. Немцы во время нашего отступления нередко захватывали целые миллионы.

Так что очень даже хорошо, что произошел обмен. Хапуги и ворюги не понесут в банк награбленные деньги. И в сберкассе они не хранили свой капитал. Обанкротились. Прогорели. А мы с тобой, как и весь народ, выиграли. Сегодня наш рублик звонкий, полновесный.