Следователь, Демон и Колдун

Они как будто спускались по низким и очень широким ступеням к бескрайней равнине внизу (это, как понял Фигаро, и было Белое море – сотни тысяч квадратных вёрст холодного синего льда). По левую руку горизонт постепенно заворачивался в сторону, исчезая за чёрной полосой леса – там была дорога на Кальдеру – а справа из снега торчали высокие редкие скалы странной формы: узкие и согнутые, словно надломленные щепки. Фигаро они казались каторжниками в серых робах, которых расстрельная команда поставила на колени, нагнула головами к земле, да решила разом отойти покурить, а каторжане так и остались стоять в снегу окаменелыми глыбами.

Короче говоря, мысли Фигаро в голову лезли мрачные. Он сопел, вздыхал, тоскливо рыскал взглядом по белой пустыне, но глазу не за что было зацепиться в бескрайней снежной пустоши. Френн спокойно шагал рядом с непроницаемым лицом, и было совершенно непонятно, что у инквизитора на уме.

Вскоре вокруг стали появляться островки деревьев: разлапистые сосны, кривые полярные ели и какой-то колючий кустарник, название которого следователь даже когда-то помнил. На снегу то и дело попались легко читаемые цепочки следов: лиса, заяц, а вот и олень прошел, причём совсем недавно. К этому времени окончательно рассвело, и Фигаро повеселел.

«Ну и эка невидаль – думал он, – Дальняя Хлябь! Зато кто может похвастаться, что был в этих краях? В Королевстве – да что там в Королевстве! – во всем мире! – про эти места ходят самые ужасные слухи. А тут, глядите-ка, цивилизация. Ну, холодно, это да. Ну, волколаки эти еще. Так в любой глуши такого добра выше крыши. Думаю, дело в каторжных историях. Но оно и правильно: колдуны этого места должны бояться пуще виселицы. И не только колдуны – не они же тут лес валят…»

Следователь достал сигарету, по привычке сложил пальцы в простейший Отпирающий жест… и тут же рванулся от неожиданности в сторону: так резко вцепилась в его рукав пятерня Сайруса.

– Не стоит, господин Фигаро. – Колдун пригрозил пальцем. – Держите зажигалку… Да, пожалуйста… Надо было сразу предупредить: не используйте колдовство без крайней нужды. Только если вот совсем припечёт. Понимаете, местные обитатели чувствительны к колебаниям Эфира. Конечно, прикурить «от пальца» – не то колдовство, что фонит на версту вокруг, но, всё же, отучайте себя от подобной вседозволенности. Это как… СТОЯТЬ!!

Сайрус выкрикнул это слово столь резко и неожиданно, что Фигаро замер на месте даже не особо понимая, что делает. Остальной отряд тоже мгновенно остановился. Инквизитор Френн так и остался стоять с поднятой правой ногой; его лицо напряглось, взгляд рыскал по сторонам. «Ударный Отряд есть Ударный Отряд, – подумал Фигаро. – Подготовка, не хвост собачий!»

Однако же следователь не понимал, зачем, собственно, «стоять». Ярко светило солнце, наводящие тошноту скалы остались позади, вокруг весело искрился снежок на кронах невысоких елей, и было совсем не страшно. Ничто не прыгало на Фигаро из кустов с рыком или без оного, не дрожал эфир, предвещая нападение элементальных спрайтов, да и волколаками откровенно не пахло. Тишь да гладь…

Сайрус медленно поднял руку вверх и резко сжал кулак.

Затрещало, сверкнуло голубое электричество. Вздрогнули лапы старой ели, и по ним, сшибая снег, покатилось что-то большое и тёмное, зашипело, булькнуло и шлёпнулось буквально в трёх шахах от следователя.

Фигаро почувствовал, как по его загривку продрал липкий холодок. Он не особо-то испугался, но, глядя на подыхающую в снегу тварь, испытал нечто вроде недоуменного омерзения: как? Как он мог пропустить, не заметить, просто шагать в…

– Видали таких красавцев? – Сайрус пнул сапогом тушу Другого, которого только что довольно ловко сшиб электрической дугой. – Зуб даю, что видали.

Следователь машинально кивнул. Он, конечно же, встречал этих Других: высокие уши с кисточками, плоская морда, глазки как у рептилии, переливающаяся чешуя, цепкий хвост, шесть крючковатых лап, заканчивающихся острыми ядовитыми когтями– такая себе мерзкая помесь ящерицы, рыси и таракана.

– Баюн. Правда, я в первый раз вижу такого мелкого. Обычно они сильно поболе, с телёнка, где-то. А есть и с крупного быка.

– Тут они, сударь, такими дебелыми не вырастают. – Зойза сплюнул в снег. – Жратвы, сталбыть, не хватает, вот и доходяги. Но дрянские – спасу нет. На наш отряд вот как раз такого хватило бы.

– На шестерых? – Следователь недоверчиво приподнял бровь. – Один баюн мог бы нейтрализовать отряд из шести человек?

– Мог бы. – Сайрус коротко кивнул. – На Большой земле баюны создают привлекательные миражи, заманивают одиноких путников, а потом усыпляют. Тут, у нас, эти твари куда хитрее: они о-о-о-очень постепенно усиливают псионическое давление на жертву. Поначалу у вас ни с того, ни с сего поднимается настроение, потом вы расслабляетесь, и постепенно скатываетесь в состояние идиотической эйфории. Но итог тот же: баюн делает вам аккуратный укол в шею своим жалом, и вы превращаетесь в живую консерву. Мягкие ткани которой Другой постепенно растворяет и высасывает из вас вместе с жизненной эссенцией. Короче, лучше, чем Зойза и не скажешь: дрянская дрянь.

– Ага. – Френн наклонился над тушей Другого (псведотело Другого оказалось неожиданно устойчивым, но уже постепенно истончалось, исходило паром, распадаясь на первоэлементы), – Так это и есть баюн? Никогда не видел вживую. Только на картинках… Как вы его вычислили, любезнейший Сайрус?

– Не поверите, господин инквизитор, – колдун усмехнулся, – амулет подсказал. У меня с собой и на баюна, и на лешака детекторы есть. И даже на кикимору. И не надо мне тут, пожалуйста, начинать, что доблестные королевские спецслужбы давно изничтожили кикимор – брехня это.

– Сам знаю, что брехня. А почему вы этого… ну… баюна просто не застрелили? Мне вот кажется, что пули у господина Зойзы в магазине железные. Пусть и не на крови. Да и у вас револьвер в кармане – вон как оттопыривается.

– Фигаро, – Сайрус бросил короткий взгляд на следователя, – почему я не застрелил баюна?

– Потому что железо против этих Других бесполезно. Хоть даже и заговорённое. Ружье вообще бесполезно, разве что солью его зарядить… Проверяете, любезный Сайрус? Пустое. Я родом из такой дыры, что про лесную погань вам всё без справочников расскажу.

– …ибо тварь сия, что баюном кличут, зело крепкая супротив железа, осины, зелий всяких, а также огня – печного, живого и колдовского, а посему надлежит ту тварь…

– …а посему надлежит ту тварь разить заклятьями из стихии воздусей, попервой же всего – молнией… Я вижу, Сайрус, вы знакомы с такой редкостью, как тексты преподобного Агафия Тульского. Что, конечно, делает вам честь, однако мне совершенно непонятно, где вы в этой глуши раскопали второй том «О Тварях и Явлениях».

– У меня и первый есть… Харт, двинули! Чего мы тут топчемся?

– И то правда. – Харт поднял руку и махнул куда-то в сторону сверкающего белым горизонта. – Идём дальше. Порядок тот же, и следите за вешками, а то поворот пропустим.

Тиккер крутанул ус, дёрнул рычаг на пузатом боку автоматона (маленький механик не терял времени зря, и уже успел завести свой клёпанный самовар-шагоход кривой рукояткой похожей на кочергу) и отряд зашагал дальше. Следователь заметил, что они постепенно забирают в сторону, оставляя Белое море по правую руку.

– И всё же, – Фигаро нагнал Сайруса, – откуда…