Следователь, Демон и Колдун

Тонкая фигура на другом конце стола засмеялась. Это был странный смех: лёгкий как перезвон хрустальных колокольцев, но глубокий, словно шорох реликтового излучения, что тихим шепотом пронзаем всё мироздание.

Маленький колдун, ты хочешь понять, как магия рождает звёзды, что рождаются отнюдь не из магии, но без неё не могут начать свою жизнь. Это забавное и немного страшноватое знание, сродни пониманию того, что происходит в чёрном трупе звезды, засасывающем в себя самое время и рождающем новые миры. Но ты привык к страшному. Ты дотянулся до таких бездн, что лежат за пределами упорядоченного мира и достал оттуда не силу, но знание. Это… здорово. Это круто.

– Думаешь, мой мозг от этого расплавится, Принц? – Артур нахмурился. – Он, всё же, не бездонный, но я думаю, ты сможешь как-то обойти физические ограничения моего тела.

Ах, это… Нет, нет, дело не в этих мелочах. Их я, конечно, учту. Внесу все нужные коррективы. Но меня веселит другое: никто не просил меня о таком. Я – Законы звёзд и Память мироздания, а смертные просят у меня власти, силу… не поверишь – даже денег, а-ха-ха-ха! Твой разум гибок и пытлив. Ты сможешь взять это знание. Ты изменишь мир. Мир, конечно, не скажет тебе «спасибо», но так уж устроены люди. Я дам тебе то, что ты просишь.

– И сколько… И чего мне это будет стоить?

Сколько? Да ровным счётом ничего. Я дам тебе знания просто потому, что это забавно. И мне интересно, что у тебя получится. Даже я не вижу всего, что ждёт тебя впереди, а я, поверь, вижу многое.

– Ничего? Я не понимаю…

Мириады червей ползают по шарику, что залит водой и чуть присыпан камнями. Считают своё обиталище центром всего, а себя – венцом творения. И вот один червь поднимает глаза к небесам и видит звёзды. И понимает, что-то. И хочет понять ещё больше. И отсюда вопрос, маленький маг: а останется ли он червём после этого? Или станет чем-то большим?

– Не знаю. – Сухо ответил Артур. – Но я… признаться, я растерян… немного.

Ага. Послушай, ты, что говорит с Могуществами как с равными, но, в то же время, знает своё место: не хочешь ли ты освободиться от оков своего тела и стать одним из нас?

Артур поперхнулся. Впервые за много лет у колдуна не нашлось, что ответить; его быстрый на колкости язык просто безвольно прилип к нёбу.

Хочешь знать, что ты получишь, маленький колдун? Чем ты сможешь стать? Каким из Могуществ ты будешь? На что окажешься способен?

– Нет, – быстро ответил Мерлин. – Не хочу.

Да?

– Да. Я не хочу перелистывать книгу сразу в конец. Я любопытен, не скрою. Но узнать ответ, минуя решение? Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.

Это именно тот ответ, которого я не ожидал. И это именно та причина, по которой я дам тебе то, что ты хочешь. Я же вижу тебя насквозь: ты ОЧЕНЬ хочешь узнать, каково это – не иметь никаких ограничений. Как это: знать вселенную как рука знает перчатку. И тебе до одури хочется узнать, кем из Великих ты стал бы. Ты сделал невозможное – удивил меня. Поэтому я тоже сделаю невозможное для тебя. Аудиенция окончена. Мы встретимся ещё, маленький колдун. Не в этих мирах и не в этом обличии, но… встретимся. А теперь я сделаю тебе маленький подарок сверх того, что ты просил. Я покажу тебе тебя. Того, каким ты мог бы стать, прими ты моё предложение.

Тень сжалась, свернулась в чёрно-алую точку и исчезла, а пораженный до самой глубины души Мерлин ещё долго, очень долго смотрел на сияющий в пустоте Лик. Лик того всемогущего и грозного существа, которым он мог бы стать, если бы был чуточку глупее.

Охота на охотника

– … и тут-то капкан и захлопнулся! А в капкане – ничего! Пусто! Морок, сталбыть, гонял. Хорошо, что сам жив остался.

– Да-а-а-а, – протянул Харт, – ну и богатая же у тебя, Зойза, биография. Даже как-то спокойнее делается ночью в лесу… Ладно, давайте по последней, и спать. Завтра трудно идти будет. Дорога почти сразу в гору, да и ветер у скал, обычно, неприятный… м-м-м-мдэ…

Потом все долго бродили, возились с тюками, убирали со стола, мыли в сенях руки, раздевались до нательного белья (изба к этому времени прогрелась, что твоя баня), бегали во двор до ветру, гремели сапогами, ругались за окном, и, наконец, улеглись. Одну из керосиновых лама оставили на столе и она, прикрученная почти в ноль, слабо подмигивала махоньким огоньком. Всё чаще налетали порывы ветра, от которых поскрипывала крыша, и Сайрус, повозившись в спальном мешке, нервно прошептал:

– Завтра, чую, будет буря. Ох, нехорошо это, если на перевале застанет. Снегом заметёт за час по самую шею… Ох, нехорошо… Ну да ладно, прорвёмся.

Фигаро только пробурчал что-то под нос. Он уже засыпал: день пешего пути, усталость, отменный ужин и выпивка оказали на следователя самое благотворное влияние. Еще чуть-чуть, чувствовал он, и сон придавит его так, что хоть из пушки пали. И хорошо, и правильно: отдых нужен человеку. Особенно такому неприспособленному к длительным путешествиям.

«Путешествия это как? – думал, засыпая, Фигаро. – Это когда на карете, или на корабле, а, лучше всего – на экипаже с бензиновым двигателем. А совсем хорошо – на паровозе. Сидишь себе в вагоне, проводника за водкой гоняешь, а рядом, обязательно, попутчик. Например, жандарм. Или фабрикант средней руки. Или даже колдун. Вот как Сайрус… И ты с ним познакомишься, сигаретку стрельнешь, а потом, конечно, за знакомство… И всё, разговорились… Артур… Удивительно, право слово… Поразительно. Я, кажется, знаю, кого из Демонов Малого Ключа он вызывал. Клин, значит, клином… А ведь Другой мог раздавить его как козявку. Хотя нет, зачем ему. С такой силой пакостить так по-мелкому – нет, нет… А вообще интересно: чего можно хотеть, если всё можешь? Как коротать вечность?..»

Фигаро снился обрывочный сон, из тех, что невозможно связать в единый сюжет, но которые, тем не менее, оставляют после себя приятное послевкусие. Он ходил по лесу в компании Артура (во сне колдун был вполне материален и снег скрипел под его смешными туфлями-чулками) и что-то искал. Точнее, искал колдун, а следователь честно ему помогал, заглядывая под кусты и тыкая палкой в сугробы. Потом они оба каким-то непонятным образом оказались на вокзале, и Артур затеял жуткий скандал с толстой тёткой в деревянной будке с вывеской «Булочная»: колдун орал, что бублики несвежие, а тётка утверждала обратное и грозилась треснуть Мерлина Первого скалкой по носу.

Следователю так и не довелось узнать, чем закончилась эта битва титанов: его несколько раз весьма чувствительно пнули в плечо, а затем голос Френна прошипел где-то рядом в темноте:

– Фигаро, подъём! Боевая тревога!

– А?.. Где?... – Спросонок Фигаро помотал головой, осоловело пытаясь рассмотреть хоть что-то в темноте горницы. Лампа всё так же горела на столе; в маленькие окна сочился едва заметный свет ночного неба, мерно тикал брегет в маленьком кармашке внутри спального мешка. Всё было как обычно.

За исключением одного: густой тяжёлой тьмы неумолимо быстро разливающейся вокруг.

Тьма текла через эфир, накатываясь липкими удушливыми волнами. Неудивительно, что Френн заметил её (Фигаро до сих пор не знал, спит ли инквизитор на самом деле, или впадает на время отдыха в некое подобие транса), удивляло другое: абсолютное спокойствие его голоса.

– Сайрус! Просыпайтесь!

– Я уже. – Тихо ответил колдун из своего спальника. – Чувствую, да. Что-то приближается. Зойза?

– Дык проснулся, как только господин инквизитор завозились. А что творится-то? Гадость какая к нам в гости решила заявиться?