Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
– Я в курсе. Но сможете ли вы запустить даже простую шаровую молнию, не отучившись в Академии? Не говоря уже о щитах – даже базового уровня? Чем вы будете пугать честной люд после краткого инструктажа в инквизитории? Кинетиками? Спичку взглядом зажжёте?
Фигаро вдруг понял, что князь прав. Опасным любого колдуна делали не сами колдовские способности, а академическое образование. Да и взять любого студента первого курса: чем он страшнее, скажем, человека с револьвером? Вот чароплёт уровня Стефана Целесты, конечно, стал бы огромной проблемой даже для Ордена Строгого Призрения, да только для того, чтобы достичь этого самого уровня новоиспечённому колдуну пришлось бы десятилетиями корпеть над толстыми пыльными книгами, бесконечно практиковаться, сдавать кучу нормативов, и то далеко не факт, что у него в итоге что-либо получилось бы.
– Колдун, – меж тем продолжал князь, – это то, что находится у колдуна внутри черепа. Это знания, талант, практика. Инженер-механик столичной
– И все бы жили долго и счастливо? – в голосе инквизитора явственно прозвучали саркастические нотки.
– Нет. Дальше мы занялись бы решением других задач. – Дикий откинулся в кресле, плеснул себе еще коньяка из бутылки (откуда она появилась и когда была откупорена, Фигаро заметить не успел). – Мы не строим утопию, господин инквизитор. Мы работаем над конкретными инженерными решениями. А романтика… Мне её и в жизни хватает. Я объехал полмира, опускался на дно океана, ходил по ледяным торосам Антарктиды, прорубался сквозь джунгли Амазонки. Вот этой самой палицей я выбил зубы льву. Я видел живого дракона… правда, после нашей встречи он довольно быстро перестал быть живым. Мне не бьёт в голову дурная кровь стремлений переделать мир. Я просто инженер. У того что я делаю есть название, формулировки и пути решений. Мир я переделывать не хочу.
– Совсем? – Фигаро приподнял бровь.
– Ага. – Князь оттопырил губу и глотнул коньяку. – У Квадриптиха было в разы больше времени и на порядки больше возможностей, но и они в итоге пришли к выводу, что мир лучше не трогать. А я не Мерлин Первый, и на судьбы Вселенной замахиваться уж точно не собираюсь. Я просто человек, получающий удовольствие от того, чем он занимается, и еще большее удовольствие от осознания того факта, что меня окружают такие же увлечённые люди… Не-е-е-ет, Френн, центр исследований Других наук и актуальной натурфилософии сегодня не в пыльных кабинетах Столицы, а здесь, на Хляби. Мы, мы – передний край науки, а не эти задохлики из Академии!.. Хотя того же Целесту, Рамзи и, конечно, мэтра Ализарда я читаю с огромным удовольствием. Но мы опять отвлеклись; я собирался рассказать вам про снежных львов. Они, как вы уже могли догадаться, продукт эксперимента, целью которого была стимуляция развития колдовских способностей. Понимаете, это не тот опыт, который можно поставить на белых мышках. И люди нам для этого тоже не подходили, хотя у нас тут целая куча сумасшедших добровольцев, всегда готовых привить себе чуму, чтобы затем испытать от неё лекарство. Нам требовалось существо с нервной системой достаточно высокой организации, но не разумное и при этом начисто лишенное колдовских способностей. Львы подвернулись случайно; мы узнали о них из старых записей кого-то из полевых исследователей. А вот документация по «Локсли» подвернулась совсем не случайно: наши сталкеры уже давно искали эти бумаги в Белой Башне…
– Стоп. – Следователь поднял руку. – Я прошу прощения, но… как вы сказали? «Локсли»? Это откуда?
– Так научная когорта Квадриптиха – первые умы Башни, объединенные вокруг Мерлина Первого – называла аналогичный проект. Или почти аналогичный: их целью, насколько можно было понять из сохранившихся документов, была стимуляция интеллектуальных способностей параллельно с развитием способностей колдовских. Создавали они суперколдунов или ещё какую гадость – без понятия. Но лаборатория называлась «Локсли», а её местонахождение было строго засекречено… А жаль: я бы руку дал на отсечение чтобы попасть туда хотя бы на пару часов.
– А эти… эксперименты Квадриптиха… – Фигаро прокашлялся и хлебнул коньяку, – они дали какой-то результат? Увенчались успехом?
– Насколько нам известно – да. По крайней мере, частичного успеха когорта Мерлина добилась. Почему проект свернули – непонятно, но, насколько мы поняли из сохранившейся документации, небезызвестный Луи де Фрикассо, например, который Лудо из Локсли – именно оттуда. Очевидно, были и прочие сверхсильные колдуны, однако об их судьбе нам ничего не известно… Хотя о Лудо, сами понимаете, нам ничего не известно тоже, но эта фигура историческая.
– Но таким образом, всё, что известно о Лудо…
– Враньё? Не совсем и далеко не всё. Вспомните основные факты его биографии: самый молодой выпускник Академии, получил полного магистра в двадцать три года, написал несколько классических трудов по квазиматематике, спас пару городов от чумы, грохнул несколько
демонов, а затем в один прекрасный день просто отправился путешествовать. После этого Лудо видели то там, то сям, но, сами понимаете, это уже из области легенд. Да что там: говорят, он даже на Хлябь захаживал! Враньё в его биографии лишь то, что он родился в маленьком селе Локсли на территории современной Британии. Он «родился» в лабораториях Квадриптиха, и его духовный папаша – Мерлин Первый.«Артур, сдаётся мне, сегодня вечером нас ждёт длинный содержательный разговор»
Артур-Зигфрид Медичи не ответил ничего. Но следователь знал, что его услышали: характерное потрескивание канала связи давало понять, что невидимое ухо Мерлина всё ещё торчит из Орба: Артур внимательно слушал.
При этом Фигаро не мог не восхититься Френном: на лице инквизитора не дрогнул ни единый мускул; оставалось лишь догадываться, почему Френн до сих пор не сделал себе карьеру карточного игрока в столичных салонах. Он спокойно откусил маленький кусочек бутерброда, задумчиво пожевал, промокнул губы салфеткой и, строго дозируя уровень любопытства в голосе, спросил:
– А как настолько секретные документы вообще попали к вам в руки? Не могли ли вы стать жертвой… м-м-м-м… дезинформации? Я слышал, старик Мерлин был большой мастак водить людей за нос.
– О, еще какой мастак! – Князь-колдун раскатисто захохотал. – Я, например, уверен, что старый прохвост по сей день жив-здоров, и шастает по миру где-то недалеко от Лудо. Если не вместе с ним. Но в том-то и проблема, что Башня – почти идеальный сейф. Почти, но не совсем. Войти в Башню и выйти из неё с чем-нибудь полезным – невероятная, фантастическая авантюра на грани фола, но, представьте себе, есть люди, которые этим живут и с этого кормятся. Разумеется, речь идёт о нижних этажах Башни; верхние, увы, для нас пока что недосягаемая высота. Но и на нижних можно найти крайне занимательные бумаги и приборы, поверьте.
– Но ведь все бумаги Квадриптиха и Старого Совета колдунов…
– …были уничтожены. Да, да, эту версию активно продвигали в массы атаманы Большой революции, которая, вроде как, снесла Квадриптих и ликвидировала власть колдунов. Но это враньё, как, впрочем, и абсолютно любые легенды абсолютно любой революции. Когда Мерлин, Моргана, Хаттаб и Альхазред свалили по своим особо важным делам, власть перешла к научной когорте Мерлина, в задачи которой, помимо всего прочего, входило также изображать Квадриптих. Ну, все эти двойники, заранее написанные указы… да вы и сами знаете, чего я вам буду историю колдовства второго курса пересказывать. Какое-то время всё катилось по инерции, но научная когорта сама по себе просуществовала недолго. Она состояла, главным образом, из стариков, а старики не вечны. Это молодёжь твёрдо знает, что будет жить тысячу лет, и перевернёт мир… В общем, как только обман Мерлина раскрылся, в Башне немедленно началась грызня за власть. Оставшиеся члены когорты не стали закручивать гайки – они просто упаковали чемоданы, и свалили восвояси. Как писал в своих записках один из приближенных к Мерлину академиков магистр Курасао, «…ничуть не жалею, что провожу свои последние дни на маленьком острове в Тихом океане окружённый зарослями душистых конопляных кустов, а не среди оглоедов, которые не умеют рассчитать элементарный блиц, но метят на трон». Ну, дальше вы, думаю, знаете: Второй Квадриптих, Третий Квадриптих – вот это всё… Так вот: хотя большая часть научной документации Башни осталась в надёжных хранилищах, данные экспериментов, служебные записки, отчёты лаборантов – такие горы бумаг просто невозможно было спрятать, а уничтожать их никто не думал. После начала эпохи борьбы за власть научный сектор деградировал с поразительной быстротой: всего тридцать лет понадобилось для того, чтобы государство запускавшее космические аппараты к звёздам превратилось в клептократическую помойку, которую, к счастью, сожгли на костре «запасные варианты» Первого Квадриптиха: их величества Фантик и Шарик, затем весьма ловко слив революционный актив в унитаз истории. А бумаги до сих пор валяются по всей Башне; никто из тех, кто резал друг друга в её тёмных коридорах, не то что не обращали внимания на эти тонны бесценных данных, но даже не могли понять, что это вообще такое. Проблема, однако, в том, что после революции Башня запечатала саму себя, включив какие-то системы защиты, и теперь попасть туда очень и очень трудно… А, может, оно и к лучшему, бес его разберёт. Мало ли, что можно найти в сейфах Мерлина – его научная когорта не знала берегов вообще: демонология, некромантия, эксперименты на людях…
– У вас тут, кстати, тоже довольно интересные книги на полочках-с…
– Такие же, как стоят на полочках в вашей родной Оливковой Ветви, господин Френн. Учебные материалы. Да, мы здесь используем труд автоматонов и труд некротов. Более того: труд автоматонов-некротов мы тоже используем. Сплавить мёртвую плоть с механизмом – каково, а? И это не садизм, не извращения больных на голову психопатов, которых вы ловите, это исследования, которые в перспективе подарят нам движущиеся протезы для инвалидов, искусственные кости, сердца… Мы тут наукой занимаемся, а не сшиваем некроморфов из кусков висельников украденных с кладбища в лунную ночь!