Следователь, Демон и Колдун

Колдуны что недавно пили чай, куда-то улизнули, но очень скоро вернулись с двумя увесистыми тележками. Тележки оказались хитроумными приборами с панелями, из которых торчали лампочки, какие-то рычажки, переключатели, но большая часть хитрой машинерии была скрыта жестяными кожухами. Поворот рычага, и тележки ощетинились прозрачными трубками, внутри которых поблёскивала сложная система линз и проводов. Трубки направили на Харта с Сайрусом (это выглядело многозначительно-грозно), князь-колдун поднял волочившиеся за тележками хвосты проводов и воткнул их в какие-то дыры в стене. Тележки загудели, и лампы на панелях стали постепенно разогреваться.

«Ничего себе, – присвистнул Артур в голове у следователя, – да у них тут центральное электропитание. Вот это новость. Интересные ребята тут живут, скажу я вам»

– Это что? – Френн кивком головы указал на тележки. – Часом, не полиграфы?

– О! – Князь Дикий поднял палец. – Вы в курсе? Инквизиция уже такими пользуется?

– Нет. – Френн поджал губы. – Бесполезные машинки для замера кровяного давления. Если знаешь, что это такое и как работает, то обмишулить приборчик может любой дурак.

– Любой-то любой. – Князь усмехнулся. – Да только наши брехометры поумнее будут. Давление меряют – раз! Фиксируют приливы крови в мелкие капилляры на лице – два! Следят за реакцией зрачков и микромимикой – три! И, наконец, набрасывают на клиента «небрехайку» – слышали о таких заклятьях?

– Блокираторы вранья? Да это, с позволения сказать, заклинание обойдёт любой ребёнок. Они делают ложь чуть более сложной, вот и всё.

– Это да. – Князь хитро прищурился. – Но для того чтобы, так сказать, прорвать действие заклятья, нужны серьёзные волевые усилия. Ваши теменные доли будут при этом искрить как трансформаторы. И это наши приборчики тоже регистрируют, считывая животные токи мозга.

«Фигаро, я бьюсь головой об стену. Вот прямо сейчас. Это гениально. Это, мать его, круто. Это идея, которую я в своё время просто упустил из виду. Я хочу выпить с этим бородатым типом. И о многом побеседовать»

– А вы, господа, не филоньте. Раз представители власти, так ведите протокол, ха-ха-ха! Ручки вона, на столе…

– …так, значит, наши львы вышли с вами на контакт?

– Я понятия не имел, что они ваши. – Сайрус коротко хохотнул. – Но основной посыл понял: мы охотились на разумных существ. Мне это, мягко говоря, не понравилось.

Даже под дулом «брехометра», сидя в жёстком кресле в блокирующих веригах и стальных фиксаторах на руках и ногах, колдун выглядел спокойно, даже затрапезно. Похоже, на Сайруса произвело положительное впечатление сам факт того, что князь-колдун привлёк к допросу Фигаро с Френном. «И то верно, – подумал следователь, – не дадим же мы, в самом деле, свершиться тут смертоубийству. Я-то ладно, а вот Артур, пожалуй, этого Карабаса скрутит… Но он какой-то совсем не злобный, Карабас этот. Даже юморной»

– И вы, значит, пошли с этой информацией к Харту?

– Угу. – Сайрус кивнул. – Пошёл. Только без толку. Харт выслушал меня, посмеялся, посоветовал меньше пить и на этом наш разговор закончился.

– Харт?

– Я этот разговор даже не помню. – Траппер зло ощерился. – А если бы и помнил, то в жизни не поверил бы. И сейчас не верю. Это какие-то особенные животные, а вы тут развели чёрт-те что. Честного человека связали по руками и ногам и допрашивают с пристрастием!

– Харт, – Князь Василий достал из изящной сумочки на поясе трубку вишнёвого дерева, аккуратно забил её душистым табаком, и щёлкнув пальцами, прикурил от колдовского пламени, – если бы я допрашивал вас с пристрастием, то это происходило бы в куда менее светской обстановке, без присутствия представителей законных властей, и, поверьте, это была бы болезненная процедура… Однако же, приборчик не врёт, господа: он действительно ни фига не помнит. В смысле, разговора с Сайрусом.

– Неудивительно. – Тиккер тихо захихикал. – Эти львы – живые мешки с деньгами. Да будь они хоть трижды разумными, это бы не помешало шефу потрошить их и делать чучела на заказ.

– Да вы оба ополоумели, что ли? – взвизгнул Харт, изо всех сил пытаясь вырваться из стальных скоб (ничего, кроме металлического дребезжания эти попытки не давали). – Это же животные! Звери! У них хвосты, лапы и крылья!

Тут внезапно подал голос Зойза. «Внезапно» потому что до этого бывший королевский лесничий спокойно сидел в своём кресле, флегматично поглядывая в окно, за которым ревела буря, швыряясь снеговой крупой.

– Не, – Зойза покачал головой, – чушь то всё, господин Харт. Я, как вы знаете, по всяким живым да разумным пострелять не против. Всяко было. Да только если в меня перед этим целились или ещё какую мразотность учинить задумывали. А эти, с хвостами… Они ж к нам первые не лезли. Я вот что думаю: ежели в лесу ко мне чудо какое о семи ногах и десяти рогах приползёт да помощи попросит, чего я ему в лобешник пулять буду? Чем я тогда лучше баюна или кикиморы?.. Хотя не, даже хужее, выходит, потому как баюн с кикиморой на охоту ходят только когда жрать хотят.

Харт сделал вид, что ничего не услышал. Однако щёки траппера заметно побледнели.

– Ну и решили мы, значит, шефа пугануть, – продолжил, как ни в чём не бывало Сайрус, – но так, чтобы, понимаете, без членовредительства. Самострел на него снарядить, по окошку пальнуть, ну и всё такое. Начинали с яда в пиво, как сейчас помню. Только перед этим, конечно, убедились, что противоядие в аптечке будет. Да и травили так, для острастки. Шеф бы не помер – как алхимик отвечаю.

– Получилось, натурально, здорово. – Тиккер, похоже, умел включаться в разговор с Сайрусом вообще бесшовно. – Шеф у нас параноик: вечно боится, что его денежки кто-нибудь свистнет. Детская травма: папаша заставлял колдовству учиться, а это ж, сами понимаете чего. Книги, уроки… А сынишка регалии папы перебирал, и всё мечтал, как на Большую Землю прынцем вернётся. Под звуки, значит, фанфар, и весь в парче и золоте.

…в какой-то книге Фигаро однажды попалась фраза «он стал не слушать ещё сильнее». Она показалась следователю несколько бредовой, но теперь, глядя на Харта, он лично увидел, как именно это происходит.

– Ну вот, – Тиккер явно получал удовольствие от возможности выговориться в присутствии шефа, – когда Харту, значит, масть чёрная пошла, у него, как говорится, башню и сорвало. Разогнал всю свою команду: было почти тридцать человек, осталось трое: мы с Сайрусом и Зойза. Зойза потому что он с шефом ещё за царя Гроха, а мы – и вот тут, господа, готовьте животики – потому что на нас Харт вообще не подумал. Ну, реально: бывший медвежатник, что с железками возится и Сайрус, который мухи не обидит. Всех разогнал, всех! А в отряде нашем такие рыла были, что прирежут тебя за сухарь, вот натурально вам говорю! Да только они-то как раз и не злоумышляли ничего, ха-ха-ха!

– Проблемы, – Сайрус печально вздохнул, – начались позже. Следить за корреспонденцией шефа было нетрудно: он себе приказал личный телеграф в дом провести, ну а Тиккер прилепил туда какую-то хитрую коробочку, которая нам на стол копии всех сообщений распечатывала. Мы знали, что шеф получил заказ – крупный заказ – сразу на несколько снежных львов. И что, так или иначе, но в поход за ними он отправится. И вот тогда…

– Тогда вы решили его пришить в подворотне. – Френн отхлебнул чаю и, развернув золотистую обёртку, бросил в рот шоколадную конфету.