Следы на битом стекле
Шрифт:
Если б не выходки того же самого клоуна, который, к счастью, хотя бы больше не пытался ко мне подкатить, я бы наверняка уснула.
А так… Было даже забавно наблюдать за его баттлами с учителями. Вернее, это вряд ли можно с уверенностью назвать баттлами, поскольку с его стороны, как я заметила, ни агрессии, ни грубости проявлено не было. Скорее наоборот, подчёркнутое почтение и вежливость, что, кажется, ещё больше раздражало учителей. Бесило их и веселило нас. Как и то, что он называл их «Мари-Ваннами», всех четверых, поголовно, на разных уроках…
Хотя… я с детства клоунов не люблю.
**
За окном грохочет
Мой папа не собирался умирать в этот знойный, убаюкивающий жужжанием пчёл, летний полдень. Его гибель стала настолько чудовищной и необъяснимой случайностью, что я до сих пор не в состоянии этого принять. Он просто шёл. Просто шёл пешком в магазин за чёртовым плюшевым единорогом с радужными пайетками на копытцах…
В нашем маленьком совхозном посёлке такой роскоши, как торговые центры, отродясь не водится. Тогда мы приехали в районный центр, чтобы прошвырнуться по магазинам и выбрать мне наряд на будущий день рождения. Это был праздник для меня, как и сам долгожданный папин приезд.
Папа работал вахтовым методом и поэтому редко появлялся дома. Тогда он возводил Крымский Мост и, возвращаясь, всегда рассказывал, что, как только его достроят, мы обязательно прокатимся по нему в Крым. Ещё рассказывал про море, которое я смутно помнила из раннего детства, когда у мамы с папой ещё всё было по-другому… И мы мечтали, как будем жить на его берегу, потому что он собирался купить дом где-нибудь в Феодосии или Керчи, дразнить чаек, ловить рапанов, кидаться медузами и зарываться с головой в песок…
Папа всегда делал мне подарки. Правда, мама этого обычно не одобряла. Они, хоть официально так и не развелись, но, кажется, давно стали чужими друг для друга, и лишь напоказ зачем-то изображали семейное благополучие.
Но в этот его приезд я чувствовала, что что-то изменилось. Я снова видела, как при взгляде на папу горят мамины глаза. И потому это лето обещало стать самым счастливым в моей жизни…
Это я во всём виновата. Мне так понравился этот проклятый единорог. Но мы уже истратили всю запланированную на мои обновки сумму, и огромная плюшевая игрушка так и осталась на витрине.
Чёрт бы его побрал! Чёрт бы побрал меня, большую глупую девочку, отчего-то захотевшую снова стать маленькой! Сдались мне эти радужные копытца!
Кто бы знал, как я винила себя потом…
Но уже ничего не вернуть. На следующий день папы не стало. Он снова отправился в Н-ск за моим идиотским капризом, и какой-то пьяный придурок на внедорожнике сбил его насмерть.
Глава 10
*Она*
Начало учебной недели проходит довольно спокойно. Как ни странно, я без проблем вливаюсь в новый коллектив и даже завожу себе парочку приятелей. А вернее, приятеля и приятельницу — они двойняшки, брат и сестра Алёхины. С братом, по имени Костя, меня посадили за одну парту, а сестра оказалась единственной из всего класса дружелюбно настроенной девочкой.
С остальными же представителями одиннадцатого А школы номер девять пока засада…
Сквозь серые клочья облаков невозможно разглядеть небо. Я иду, то и дело запрокидывая
голову и съёживаясь в подспудном ожидании дождя, а в ухо мне вливается знакомая до нотки мелодия.Как вдруг…
— Что тут у нас?
Кто-то выдёргивает у меня наушник, и не я успеваю даже среагировать, как чья-то холодная ладонь зажимает мне рот.
— Тихо… Спокойно, это всего лишь я, — произносит… Валентин?!
У меня аж дар речи пропадает от удивления. А он, прислушавшись к надрывающейся белой капельке в своих пальцах, продолжает абсолютно невозмутимым тоном:
— Это что, «Ночные Снайперы», угадал? Кто их вообще сейчас слушает?.. Тебе что, сорокет на днях стукнуло?
— Что? — только и способна пролепетать я. — Ты… ты… ты как вообще…
— Ну вообще-то так же, как ты, — перебивает он, возобновив движение. Я сама не замечаю, как шагаю, точно на привязи, следом. — Пешком. Из школы до дома. Мой дом вон там! — он указывает куда-то, но я не свожу глаз с его лица.
Такого серьёзного, даже хмурого, но одновременно магнетически привлекательного.
Погодите-ка. Что ему вообще нужно от меня?..
— Дождь начинается. Ты с зонтом?
Я снова не успеваю ничего сообразить и выгляжу, наверное, опять как идиотка, но самое поразительное, что Валентин, похоже, не замечает и этого. Решив почему-то за меня, что мне противопоказано мокнуть, он берёт меня под руку и тащит куда-то быстрым шагом, при этом не давая вставить в свой монолог ни единого предложения.
— Если мы поторопимся, то успеем до ливня. Переждёшь у меня в гостях, так и быть, напою тебя чаем…
Во чёрт. Что происходит вообще? С чего вдруг парень моей подруги решил вести себя со мной так, будто я его собственность? Не Милка — Я!
— Стой, Валентин! Погоди, я никуда с тобой не пойду!
— Почему это? — притормозив, спрашивает он таким брезгливым тоном, что я тут же начинаю сомневаться в его адекватности.
— Потому что…
Я растерянно озираюсь по сторонам. Где я вообще? Я не совсем хорошо знаю город и легко могу заблудиться во дворах. Да что там дворы! Я из тех бестолковок, что в двух соснах способны заблудиться. А тут целый незнакомый район!
— …Потому что… я тебя не знаю.
— Как это ты меня не знаешь? Мы, вообще-то, знакомы с начала лета. Снимись уже с ручника!
— Ну да, как бы знакомы… Но всё, что я о тебе знаю, это то, как тебя зовут, да и вв…
— А, да это не проблема! — он опять грубо хватает меня за руку и волочит вперёд. — Как раз и познакомимся. Я тебе покажу, какую музыку надо слушать, у меня дома есть все пластинки «Битлз»…
В этот момент на нас стеною обрушивается настоящий ливень, и, взвизгнув от неожиданности, я в панике оставляю попытки сопротивления и бегу едва ли не быстрее Валентина.
Когда мы, топая как табун диких лошадей, влетаем в его подъезд, с нас обоих ручьями хлещет вода. Мои спутанные космы превратились в зелёные сосульки, тушь наверняка растеклась, а чёрно-белые гетры и юбка забрызганы грязью… Вот так видок!..
— Ты как курица мокрая! — ухмыльнувшись, подтверждает мои догадки Валентин.
Сам он стоит, упершись ладонью в перила, и пытается отряхнуться и отдышаться.
Непроизвольно отвечаю улыбкой, а сама думаю: «Какого чёрта…»
Какого чёрта он притащил меня к себе? Какого чёрта он меня унижает? Какого чёрта я не могу ничего ответить, как какая-то размазня…