Слепящая пустота
Шрифт:
— Не дам! — неожиданно со злостью ответил Комбриг. — А за нарушение устава я тебя, чумазая харя…
Договорить глава сталкерского форта не успел, потому что из-за стола неожиданно вскочил одетый в грубую серую накидку старик. И не просто вскочил, а стремительно бросился к растерявшемуся Даньке. В руке его блеснул армейский нож. Не успели присутствующие в комнате опомниться, как старец был уже рядом с мальчиком.
— Я узнал тебя, дьявольское отродье! Сейчас ты сдохнешь!
Ухватив Даню свободной рукой за шиворот, безумец приготовился нанести колющий удар в горло.
Грохнул выстрел.
В виске старика появилось черное отверстие.
Тело
Зулус опустил ствол дымящегося пистолета.
— Ты убил нашего апологета! — ледяным голосом проговорил побледневший Комбриг. — Ты понимаешь, ЧТО мы теперь с тобой сделаем согласно закону?
Лежащий на полу Данила, ничего не понимая, таращил испуганные глаза на взрослых.
Почему сталкеры неожиданно схватили Зулуса?
Почему он не сопротивляется?
Куда его волокут?
— Комбриг, — обернувшись через плечо, обратился к коменданту мулат. — Присмотри за мальчишкой, а? Ради всего святого, пожалуйста, он должен найти отца…
Сталкер отвернулся.
— Куда вы его ведете? — рванулся было вслед за Зулусом Данька, но крепкие руки коменданта схватили его за плечи.
— Его расстреляют!
— Не-е-ет! — закричал Данька, вырываясь из рук державшего его мужчины. Но те слишком сильно сжимали плечи ребенка.
Мальчик не верил, вернее, не хотел верить в то, что сейчас происходило. Неужели Зулус, друг его отца, действительно погибнет из-за того, что спас ему, Даньке, жизнь? В глазах потемнело, жуткая злость на все и всех охватила мальчика, подкатывая к горлу комками слез. Хотелось плакать и кричать от досады. Получается, что все его злоключения были напрасны и единственного человека, который мог помочь найти ему папу, теперь не будет в живых?
Оглушительный взрыв сотряс все здание стадиона.
С потолка посыпалась штукатурка.
Отпустив мальчишку, Комбриг бросился к выходу из помещения.
— Пономаренко, что там?
— Товарищ подполковник, форт атакован силами неизвестного противника. У них Ми-24.
— ЧТО?!! «Крокодилов» ведь не осталось после Катастрофы!
— Тогда кто сейчас с'aдит по стадиону противотанковыми ракетами?
— Проклятье! Приготовиться к обороне!
Выкрикнув последнюю фразу, Комбриг нелепо растянулся прямо посредине забитого пылью от упавшей штукатурки коридора. Выбежавший следом Данька не мог ничего понять: вооруженные до зубов сталкеры валились на пол один за другим, будто сраженные невидимой силой.
Все новые взрывы сотрясали огромное здание форта. По стене побежала большая черная трещина. Ноздрей ребенка коснулся дразнящий сладковатый запах.
«Надо было не снимать в помещении респиратор», — запоздало подумал мальчик, медленно оседая на пол.
Глава 16
СЛЕПЯЩАЯ ПУСТОТА
— Ты видел ты истинно видел снег звезды шершавые руки ветра?
— Да видел… то были руки ТОЙ, которую я однажды утратил, как часть себя… утратил часть мира… жизни… света…
— Ты трогал ты подлинно трогал хлеб чашку волосы женщины которую любил?
— Я мог лишь смотреть… коснуться нельзя… разрушить… иллюзию того, что ОНИ вместе… рядом… ребенок и та, кто дала однажды ему жизнь…
— Ты жизнь ощущал словно удар в лицо словно мгновенье паденье бегство?
— Да, ощущал… Упав… в бездну… но не достигнув дна… я все еще там… падаю… и где то внизу… ледяные иглы… но дно падает вместе со мной… вечно… и потому его никогда не достичь…
— Ты знал каждой порой кожи ты знал вот глаза твои руки твои сердце твое необходимо от них отказаться… необходимо выплакать их… необходимо придумать их заново…
— Я отказался… от всего… лишь бы увидеть ИХ живыми… но это невозможно… потому что я жив, а ОНИ нет… Я ничего не могу больше придумать… кроме смерти… но ее давно уже выдумали без меня…
— Вера, это ты?
— Да, это я, Глеб.
— Мне нужно так много тебе сказать… но времени совсем нет…
— Я знаю. Нам нельзя разговаривать долго. Они разрешили увидеться… но лишь на короткий миг…
— Подожди…
— Я здесь, Глеб, не волнуйся. Я никуда не ушла… у нас с Егорушкой все хорошо…
— Как бы я хотел оказаться рядом с вами…
— Будешь, но нужно подождать… совсем немного… Нет-нет, не касайся меня, пожалуйста, нельзя…
— Это действительно ты?
— Да, Глеб. Ты больше не сможешь попасть в это место, мне очень жаль. Они хотели… они хотели, чтобы ты сделал выбор. Они могут воскрешать мертвых. Прямо из памяти. Твоей памяти.
— Зачем?
— Тот мальчик, которого нужно спасти. Он для тебя, как… сын…
— Мне не нужен другой сын, у меня он уже…
— У тебя его давно нет, Глеб, не обманывай себя.
— Меня использовали… обманули…
— Ты сам не понимаешь, что говоришь… Но ты все делаешь правильно… так, как должен… Ты выбрал единственный верный путь среди тысячи ложных.
— Выбрали за меня!
— Ты не прав, Глеб, то был только твой выбор. И еще одно… это очень важно… Мы живы, пока ты помнишь о нас.
— Я буду помнить. Всегда. Клянусь.
Третий форт догорел. С неба больше не сыпался пепел. На смену ему пришел снег. Тяжелые мокрые хлопья укрыли обагренную кровью землю, скрадывая следы страшного побоища, превращая изувеченные смертью тела в бесформенные сугробы.
Выбравшись из убежища, Харон медленно пересекал двор уничтоженного человеческого поселения, пятная белый снег свежими следами, в которых тут же собиралась не успевшая свернуться кровь.
— Глеб, сюда!!! — из снежного марева возник майор Жданов. — Скорее!
— Что случилось?
— Из руин вышел незнакомец, он требует встречи с тобой. Я еле удержал ребят, чтобы они его не изрешетили. Нервы у всех на пределе, а тут еще этот… Я, когда его увидел, подумал, что глюки начались.
— Локи! — догадался апологет и пошел быстрее.