Слеза дьявола (др. перевод)

Довольно-таки бесцеремонно сыщика рывком перевели в сидячее положение на краю тротуара. Слоан посмотрел на свои брюки. Мокрое пятно, похоже, не столько смутило, сколько разозлило его.

— Козел! — прошипел он, глядя на Кейджа. — У меня диплом юриста. Я знаю свои права. Я снимал, как вы тут плутаете в трех соснах. И никто не может мне запретить. Я находился в общественном месте и…

Лукас подошла сзади и опять склонилась к нему.

— Кто… тебя… нанял? — спросила она угрожающе.

Но Паркер теперь тоже подался вперед и попросил Кейджа не загораживать свет уличного фонаря, чтобы лучше видеть.

— Минуточку! — сказал он потом. — А ведь я его знаю.

— Откуда же? — спросила Лукас.

— Я уже видел его несколько раз. Он сидел за соседним столиком в кафе «Старбакс». И я замечал его в других местах за последние два-три дня.

Кейдж слегка пнул сыщика в ногу.

— Так ты следил за моим другом? А? Тебя для этого наняли?

«О, только не это!» — подумал Паркер, до которого наконец дошел смысл происходившего.

О Господи!

— Его клиент — Джоан Марел, — сказал он.

— Кто?

— Моя бывшая жена.

Ни один мускул не дрогнул на лице Слоана.

Паркером овладело полнейшее отчаяние. Он закрыл глаза. Черт, черт, черт… Ведь до сегодняшнего дня все, что мог наснимать частный сыщик, был Паркер в роли образцового отца. Участвовавшего в родительском собрании, проезжавшего по тридцать километров за рулем, чтобы доставить детей в школу или на спортивные занятия, готовившего еду, делавшего покупки, убирающего дом, утирающего детишкам носы и играющего с ними на электрическом пианино.

Но сегодня… И почему именно сегодня? Слоан стал свидетелем того, как Паркер дал себя вовлечь в самую крупномасштабную и, вероятно, опасную операцию правоохранительных органов. Он солгал детям и доверил их попечению соседки в праздничный вечер…

Мистер Кинкейд, как вам должно быть прекрасно известно, обычно наша юридическая система склонна оставлять детей матери. Однако в данном случае мы склоняемся к тому, чтобы доверить их воспитание вам при условии вашего твердого обещания суду, что ваша профессиональная деятельность никогда и ни в коем случае не пойдет во вред благополучию Робби и Стефани…

— Так это правда? — сурово обратился Кейдж к Слоану.

— Да, да. Меня наняла она.

Заметив выражение лица Паркера, Кейдж спросил:

— У тебя будут неприятности?

— Да. К сожалению, это для меня большая проблема.

Для меня это, возможно, вообще конец света…

Кейдж, продолжая сверлить частного сыщика взглядом, задал еще вопрос:

— Тяжба о праве на опеку детей?

— Да.

— Уберите его отсюда, — не скрывая отвращения, сказала Лукас. — И пусть забирает свою камеру.

— Она сломана, — заверещал Слоан. — Вы за это заплатите. О, еще как заплатите!

Кейдж открыл замок наручников. Слоан нетвердо поднялся во весь рост.

— Мне кажется, я вывихнул большой палец ноги. Болит, как ужаленный.

— Крайне сожалею об этом, Энди, — сказал Кейдж. — А как кисти рук?

— Тоже болят. Увидите, какую жалобу я на вас накатаю. Она затянула наручники слишком туго. Мне доводилось надевать на людей «браслеты». Нет никакой необходимости так их затягивать.

«Что же мне теперь делать?» — гадал Паркер, глядя вниз и сунув руки в карманы куртки.

— Энди, — продолжал между тем свою беседу Кейдж, — это ты следил за нами сегодня на Девятой улице? Примерно с час назад?

— Все может быть. Но я и тогда не нарушал никаких законов. Загляните в кодекс, агент. В общественном месте я волен делать что заблагорассудится.

Кейдж подошел к Лукас и что-то ей шепнул. Она скорчила недовольную гримасу, посмотрела на часы, но потом с видимой неохотой кивнула.

— Послушайте, мистер Слоан, — сказал Паркер. — Нам необходимо поговорить. Давайте найдем для этого более подходящее место.

— Поговорить? Нам не о чем говорить. Я передам запись своему клиенту и расскажу ей обо всем, что видел. И делу конец. Кстати, я, быть может, подам иск и против вас тоже.

— Вот твой бумажник, Энди, — сказал вновь подошедший к ним Кейдж. Потом высокорослый агент опустил голову и стал что-то нашептывать Слоуну на ухо. Сыщик пытался его перебить, но Кейдж жестом остановил его и продолжил говорить еще минуты две. Закончив, он посмотрел Слоану в глаза. Тот задал какой-то вопрос. Кейдж в ответ только с улыбкой покачал головой.

Потом агент подошел к Лукас и Паркеру. Слоан как привязанный тащился за ним.

— Так, — сказал Кейдж, — а теперь, Энди, сообщи мистеру Кинкейду, кто твой работодатель.

Все еще чувствуя абсолютную безнадежность своего положения, Паркер слушал его слова вполуха.

— «Северо-Восточное агентство безопасности», — ответил частный детектив, держа руки перед собой так, словно они все еще были скованы наручниками.

— И какую должность ты у них занимаешь?

— Эксперта по наблюдению.

— А на какого клиента ты работал сегодня? — спросил Кейдж.

— На миссис Джоан Морел.

— Какую работу она тебе поручила? — продолжал Кейдж, как на перекрестном допросе.

— Следить за ее мужем. То есть за ее бывшим мужем. И добыть компрометирующую его информацию для поддержки ее иска об опеке над детьми.

— И тебе удалось обнаружить что-либо полезное для нее в суде?

— Нет, не удалось.

Эти слова заставили Паркера встрепенуться.

— Напротив, наблюдение установило, что мистер Кинкейд… — Слоан осекся.

— Безупречный отец, — подсказал Кейдж.

— Безупречный отец… — послушно повторил Слоан, но потом задумался. — Знаете, я употреблю эпитет «превосходный». Мне это кажется более уместным.

— Годится, — кивнул Кейдж. — Можешь назвать его превосходным отцом.

— Да, он превосходный отец. И я не был свидетелем ничего… — Он снова задумался над формулировкой. — И я не был свидетелем каких-либо его действий, которые могли бы нанести вред его детям или помешать их нормальной жизни.