Слезы Огня

Гуннар ощутимо толкнул плечом Булата и очарование, и грусть, навеянные песней развеялись. Мужчина нахмурился, глядя на веселое лицо северянина. Тот уже во всю пил из чаши красное вино и глаза его светились каким-то почти детским азартом.

Затем он услышал, как музыка прекратилась и старик, поднявшись с места, подхватил арфу и пошел прочь, унося с собой и стул. А затем они услышали голос Потапа, который с неожиданной прытью оказался на том месте, где мгновение назад сидел певец. Хозяин таверны поднял вверх руки, призывая своих гостей к молчанию и на удивление, все послушно затихли и тогда голос Потапа, неожиданно сильный и зычный, разрезал тишину, как нож режет масло. Девушки подавальщицы задули половину из свечей, наполнив воздух дымом и зал погрузился в полумрак.

— У меня для вас сюрприз! — сказал Потап и улыбнулся загадочно, словно собирался сам продемонстрировать это чудо чудесное, — Вот она…

Булат подался вперед. Гуннар стал на удивление серьезным, когда за спиной хозяина таверны, словно из воздуха возникла тонкая фигура, одетая в алое платье. Плечи девушки были обнажены, а длинные волосы, огненно-рыжие, словно ожившее пламя, стекали ниже талии. Она шагнула вперед, ступив на место Потапа, который спешно отошел в сторону, предоставляя девушке пространство…для чего?

Булат плохо видел лицо рыжеволосой. Его скрывали от него длинные волосы, а затем она повернулась и резко вскинула вверх руки, отчего многочисленные тонкие браслеты на ее запястьях зазвенели, словно рассыпавшиеся на пол монетки. Булат услышал, как сдавленно охнул рядом с ним Гуннар, но даже не повернул головы, чтобы бросить взгляд на северянина. Он просто смотрел на девушку, стоявшую в паре шагов от него, босоногую, юную и красивую какой-то грешной вызывающей красотой. А она так же неожиданно стала двигаться, гибкая, тонкая, изящная… А откуда-то из темноты раздался монотонный стук барабана и больше ничего. Только этот стук и танец рыжеволосой. А затем она обратила свой взор в сторону столика, за которым сидели Гуннар и Булат и на короткий миг Булату показалось, что девушка остановилась и даже сбилась с ритма. Она какое-то время просто смотрела на столик, на кого именно из них, он так и не понял, отчего-то мечтая о том, что рыжеволосая красавица смотрит именно на него и ни на кого другого! Барабан призывно застучал. Громкий, наглый… А затем она продолжила свой танец.

В груди Булата что-то вздрогнуло, кольнуло болью, и он встряхнул головой, прогоняя видение рыжеволосой танцовщицы с ужасом и какой-то горечью осознав, что только что и думать забыл о своей Лорри. Впервые за долгие годы он забыл о ней…

Потап посторонился, пропуская меня мимо на стальной лист маленькой сцены. Я обвела взглядом собравшихся людей. Одни мужчины в зале, если конечно, не считать девушек, что разносили напитки и еду.

— Танцуй! — приказала я себе, хотя тело отказывалось повиноваться. Обычно мне всегда давалось легко танцевать перед публикой, кем бы она не была, от простых крестьян и рыбаков, что гнут спины с утра до ночи, до горделивых господ и князей, жаждавших развлечений не меньше чем простой люд. А тут ноги отказывались мне повиноваться. Все тело словно окаменело, и я не могла управлять им так, как привыкла.

— Да что это со мной? — удивилась я. Браслеты на моих запястьях призывно зазвенели, и я заставила себя танцевать, не глядя на публику, сидящую передо мной. Я просто не хотела видеть их, пытаясь сосредоточится на танце. Длинные алые юбки взлетали в такт рукам и барабану, в который бил Нечай. Я изгибалась словно кошка, качала бедрами и летящие волосы мои, я это знала, напоминали пламя. Я сама в этот миг была пламенем. А затем мой взгляд как-то сам нашел мужчину, что сидел прямо передо мной. Я сама того не желая, бросила на него взгляд и застыла, едва не споткнувшись. Глаза расширились, и я подавила в себе желание произнести:

— Кто ты!

Передо мной сидел мужчина из моего сна. И хотя я не видела его лица, я была уверена, что это именно он. Те же широкие покатые плечи, светлые длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам… и он смотрел на меня.

— Танцуй! — простучал зло барабан, и я опомнившись, продолжила танец, приближаясь к финальному моменту. Закружилась, словно юла. Платье поднялось, и я оказалась словно в огненном цветке. Мои ноги оголились выше колен, мужчины в зале дружно выдохнули, а я продолжала свое бешенное кружение и при этом не могла сосредоточится и выбросит из головы того человека, которого увидела несколько долгих мгновений назад.

Мой мужчина из сна!

Я плавно подняла руки, кружась в бешенном вихре. Все сплелось, мое платье, длинные волосы… Я сейчас была похожа на пламя, а затем я сама стала пламенем. Вспыхнул огонь, окружив меня со всех сторон. Обнял своими горячими руками, оберегая, храня и я остановилась, продолжая танцевать уже прямо, в пламени, которое породила сама своим танцем, своими мыслями.

Я позволила себе снова посмотреть на этого мужчину и огонь вокруг меня поднялся еще выше. Пламя лизнуло потолок, жадно и настойчиво, но я поспешила его утихомирить, затянула обратно, ниже. Взмахнула руками и остановилась. Алое платье облепило ноги и успокоилось, растянувшись складками вдоль тела, а в зале царила тишина. Барабан Нечая замолчал, а я продолжала смотреть на незнакомца, запоминая его черты, впитывая их в себя и медленно гася огонь своего сердца.

— Как он красив, — подумала я, понимая, что именно так он и должен был выглядеть, если бы обернулся в моем сне. Мужественное лицо настоящего мужчины, твердые скулы, волевой подбородок, чуть прищуренные светлые глаза, короткая борода, которая удивительным образом шла ему. А затем волшебство разрушилось. Толпа мужчин вскочили со своих мест, яростно аплодируя. За моей спиной кто-то тихо пробормотал:

— Я видел пламя. Оно было настоящим! — голос принадлежал Потапу, а затем в зале загорелся свет, все ярче и ярче — это девушки снова зажигали свечи, потушенные ранее.

Я заставила себя оторвать взгляд от мужчины и шагнула назад, как тут же налетела на грудь хозяина таверны.

— Как ты это сделала, маленькая ведьма? — спросил он мне в самое ухо.

— Обман зрения, — ответила я.

— Это ты слепому расскажешь, — произнес он, — Ну, да ладно. Я впечатлен! После поговорим, а пока ступай к своему старику…

Я не заставила себя просить дважды и рванулась в сторону, где укрывался Нечай. Мы встретились глазами, и старик поманил меня к себе.

— Те господа слишком пристально рассматривали тебя, — сказал мне Нечай, — Так что ступай в подсобку и не выбирайся оттуда до конца вечера, а я пока развлеку гостей песнями, — и он сунул мне в руки барабан и подтолкнул к нашему укрытию. Я бросила через плечо взгляд на столик, за которым сидел тот самый человек и тяжело вздохнув, поспешила исполнить наказ старика. Хотя впервые в жизни мне хотелось его ослушаться. Но я нырнула в каморку, радуясь тому, что из нее по крайней мере немного видна сцена и даже краешек стола, за которым сидел ОН.

Я как была в платье, так и села в нем на тюк с какими-то тканями, приготовившись слушать пение Нечая. За несколько лет, что мы провели вместе, я знала наизусть все его песни и баллады, но голос Нечая мне нравился и с возрастом он не становился слабее, напротив. Мне казалось, что в нем оживает какая-то сила, что выше всех нас. А когда старик пел о любви, я порой закрывала глаза и начинала грезить… Конечно же о нем. О мужчине из моих снов, только вот теперь, я была уверена, что он находится рядом со мной. И нас разделяла только тонкая перегородка каморки и несколько шагов через зал.

— О чем ты только думаешь! — мелькнула мысль в голове, и я покраснела.

А старик как нарочно, запел о любви, всепрощающей и страстной. О любви, которая сбивает с ног и заставляет сердце биться все сильнее и сильнее.

Асгейр дождался, когда Хранители уйдут на достаточное расстояние и вышел на лед. Его донимал холод, в отличие от оборотней, у которых кровь бежала по жилам намного быстрее, чем у колдунов и уж точно, чем у простых людей.

Асгейр был один. С некоторых пор, получив звание Первого в общине, он не опасался выходить один даже сюда, в место, где главенствовала Стая. Асгейр был силен. За те годы, что он провел во главе клана, он набрался опыта и научился вытягивать силу из подвластной ему стихии. Огонь слушался Асгейра. Сперва неохотно, но мужчина научился управлять им так, как ему заблагорассудится. Он почти покорил стихию. Почти. И для того, чтобы стать ее полновластным хозяином ему нужна была всего лишь малость.