Слезы саламандры

– Куда бежим-то? – пропыхтел Фири, поглядывая на спину неутомимого Ахмара.

Сын змеелова мчал впереди всех, только пятки сверкали. А что – дорога-то осталась только одна – в узком неуютном проулке не смогли бы разминуться даже два паланкина, попадись они навстречу друг другу.

– Сейчас уже… – Гудри махнул в сторону Белой башни, которая вновь показалась, пронзила сияющей иглой безмятежное чистое небо. – На старую стену полезем.

– Опять?.. – завопил Фири, а Сигвар зло сплюнул под ноги:

– Ты вновь потерял свой разум, Гудри? Мало тебе прошлого раза? Обещали же отцу – никаких стен!

Мальчишки остановились. Ахмар топтался неподалеку: путь окончился тупиком, где грубая кладка караван-сарая сошлась с покосившейся ветхой оградой. Над головами мальчишек нависла громада старой крепостной стены. Возмущению Сигвара не было предела: еще с той поры, когда их поймали подле Высокого города, они торжественно поклялись стражнику Сиграну, отцу Сигвара, что больше не будут залазить на городские стены.

– Так уговор про крепостные стены был, – не остался в долгу Гудри и ткнул пальцем в сущее недоразумение над головой. – А тут… огрызок какой-то!..

Гудри был прав. Еще прежний шайхиншах, Астан Восьмой – да не исчезнет память о нем! – на третий год своего досточтимого царствования повелел разобрать старую стену, которая осталась с прежних времен и рассекала Срединный город надвое. С тех пор минуло много лет, прежнего шайхиншайха сменил нынешний – да продлятся его дни! – поколения работников сменились новыми. Аккуратно, день за днем, год за годом, камень за камнем, спускаясь с верхотуры по высоченным помостам из дорогущей привозной древесины, они вручную разбирали прежнюю стену Астанапура. Работа была непростая – вокруг стены уже разросся Срединный город, где жили не самые последние люди. Даже один упавший камень мог наворотить столько дел!.. Однако милостью Велкве-Таар всё обходилось без несчастий, и прежняя стена таяла под равнодушными знойными лучами дневного светила.

После распоряжения главного вас-сирха два года тому назад из старых камней, которых скопилось уже предостаточно, строители начали возводить многочисленные постройки караван-сарая для дорогих гостей из всех уголков великой Велкве-таар и даже из-за ее пределов. Рачительный вас-сирх делал всё, дабы умножить городскую казну.

Разборка стены затихла. Однако повеление прежнего шайхиншайха отменять не стали, дабы не умалять его память, и потому иной раз строители появлялись, выковыривали несколько камней – и вновь спешили в караван-сарай. Куцый остаток старой стены так и остался торчать посреди города, словно единственный зуб во рту древней старухи. Мудрый вас-сирх решил – как настанет нужда в камнях для постройки, так разбор стены и возобновят. Не провалится же она, не рухнет, в конце концов! Простояла столетия, и еще столько же простоит!

– Там собаки… Тявкают, – подошедший Ахмар качнул подбородком в сторону ворот.

Ребята обернулись.

Створки из высохшего дерева, окованные широкими железными полосами, ушли в землю, повисли друг на друге, петли проржавели, и только маленькая калитка чудом держалась на массивном запоре. Неужто тут еще живет кто-то?

Приятели посмотрели по сторонам.

Проулок был пуст, но вот собачье сиплое рычание из-под ворот не прекращалось.

– Ну, и чего делать? – шепотом спросил Фири у приятеля. – Назад топать?

Чистый звук рога поднялся над городом, перепрыгнул старую стену, и покатился колючим пустынным шаром по переулку. На арене Чит-тая началась уже вторая схватка!

Гудри прикусил губу, уцепился за стыки камней ограды и в два счета оказался наверху. На плитах двора разлеглась кудлатая псина. Она подняла лобастую голову и глухо зарычала. Гудри вытащил из-за пазухи круглую лепешку и отломил треть. Кинул. Собака набросилась на угощение и замолотила хвостом, требуя добавки.

Эх, вот недаром лучшие хранители домашнего очага – кошки, а не собаки! Верно учат старые книги: пес по своей неразумности только и может, что привести к порогу юхрида! Гудри осторожно спустился и протянул на вытянутой ладони еще треть лепешки. Шерсть дряхлого пса вытерлась от времени, больные глаза слезились. Подволакивая задние ноги, он подобрался к Гудри и ухватил кусок.

– Что там? – над оградой показалась голова Ахмара.

– Залазьте, – шепотом скомандовал Гудри и почесал псину за ухом. Окинул рассеянным взглядом пустынный двор и обмер. Напротив него, у самой стены дома, под виноградным навесом в низеньком плетеном креслице виднелись очертания сидящей фигуры. Хозяин дома? Солнце плясало в разрывах виноградных листьев, било по глазам, и Гудри приложил ладонь ко лбу. Вгляделся изо всех сил, но человек не пошевелился.

«Маленький он какой-то…» – отстраненно подумал Гудри, продолжая трепать пса за ухом. Позади посыпались с ограды приятели, и Гудри нетерпеливым жестом махнул в сторону деревьев. Ребята неслышным шагом скрылись в зарослях. Не сводя глаз с замершей фигуры и не дыша, Гудри двинулся следом. Пес тяжело вздохнул и шмякнулся наземь. Гудри торопливо бросил ему последний кусок лепешки, завернул за угол и ускорился. Миг – и он уже среди друзей.

– Кто там? – вцепился в него Фири.

– Не знаю… старик какой-то, – подталкивая сына башмачника в спину, ответил Гудри. – Спит, наверное.

Гурьбой они пронеслись по мощеной садовой дорожке, засыпанной ветками и сухой листвой. Деревья разрослись, сплелись плотным пологом над головами, который то тут то там пронзали финиковые пальмы, развесив над садом свои длинные лофантовые уши. Надо бы сюда прийти, когда финики поспеют! Всем известно – в чужом саду всё завсегда слаще!

– Какой еще старик? Ты дом видел? Как тут жить?..

Гудри огляделся.

Среди листвы в пляшущих солнечных лучах то показывался, то пропадал неказистый домишко. Крыша зияла дырами. Угол поплыл, окна перекосило, штукатурка осыпалась, обнажая грубую кладку.

– Не знаю как, – буркнул Гудри. – Может он слепой, а может и вовсе…

Огромная стена выросла внезапно, словно выпрыгнул из кустов пушистый буйгурский кот. Камни торчали из нее, словно зубцы из обломанного гребня. Ха! Да тут с закрытыми глазами можно пройти! Гудри скинул положенный кувшин, умостив его подле дерева, снял сандалии и пошевелил пальцами ног.

– А ведь богатый тут сад… – невпопад заметил Сигвар.

– Это потому, что Чит-тай рядом, – подмигнул Гудри и ухватился за нижнюю ветку. Раз-раз – и он уже утвердился в развилке подле самой верхушки, а затем ловко перебрался на уступ старой стены. Во все стороны прыснули песчаные ящерки, втянули гибкие хвосты в стыки кладки.

Гудри вставил ногу в расщелину, ухватился за угол грубого шершавого камня и пополз. Снизу послышалась короткая яростная перебранка, а потом все стихло.

«Такие правильные тесаные булдыганы… Уж не из них ли стариковский дом построен?» – мелькнула в голове глупая мысль, когда стена вдруг закончилась, и Гудри перевалился через край, растянувшись на самом верху. Камень раскалился на солнце, и Гудри перекатился в тень крепостных зубцов.

Огляделся.

Широко! Пожалуй, две телеги разъедутся, и даже осями колес не стукнутся! Гудри представил, как здесь прогуливались, неся стражу, доблестные воины Астанапура, как высились балки камнеметных машин… Над краем показалась голова Ахмара, и Гудри подскочил, помог приятелю. Следом вылез Сигвар, а затем и посеревший от испуга Фири – он никогда не любил высоту.

Стоило выбраться из-под ненадежной защиты древних крепостных зубцов, как кусачее полуденное солнце мигом ухватилось за расцарапанные руки и ноги.