Слезы Вселенной

– Так, может, она и сдала вас? – высказал предположение Гончаров.

– Не, – тут же ответил Партыко, – не она точно. Она нам адвоката нашла. Хомяк ей сообщил, где общак нашей бригады заныкан. Она на эти деньги нашла дорогого адвоката, который потом отмазал одного Степана. А всем остальным по самый край влепили. Да и Степана-то он не особо отмазал, тот из своих шести четыре года отзвонил. Может, эта телка адвокату мало заслала, себе оставила – типа на учебу. А у нас там двадцать тонн бакинских припрятано было.

– Как звали ее?

– А я помню? – удивился Партыко такому наивному вопросу. – Двадцать лет прошло. Но имя было какое-то нерусское – типа Аманда или Амадея. И фамилия была неруская. Не помню какая, но у меня крутится в башке что-то вроде Вервольф. А такой фамилии ведь не бывает. Не так ли, гражданин начальник?

– Так ведь и фамилию Партыко тоже не встретишь, – напомнил зэку Гончаров.

– Ваша правда! И никто не знает, что это обозначает. И я не знал, пока один зэк с филологическим образованием не объяснил. Он тридцать три года на киче провел и сразу сказал, что Партыко – это погоняло. Какой-то мой предок был бандитом и всех в драке ножом тыкал. Как в песне, если помните: «По карманам часто смыкал, в драке всех ножом он тыкал». А нож на фене – это перо. Но погоняло Пертыко плохо звучит, так ведь и обидеться можно, а вот Партыко – в самый раз. Я понятно объяснил?

– Понятнее не бывает, – усмехнулся полковник юстиции, – так бы складно ты сообщил о тех, кому Пятииванов поперек дороги стоял.

– Знал бы, рассказал. И если чего вдруг вспомню, сразу сообщу местному начальству. Срок все равно мне не скостят, но за лучшего кореша я отомщу.

– Коньков, Кусков? – переспросил начальник колонии. – Вы сказали, что он осужденный за военные преступления? Был такой – лет пять как освободился… Или четыре года прошло. Левченко Алексей – бывший старший лейтенант. Действительно, он отбывал наказание за геноцид. В чеченскую был исполняющим обязанности командира роты. Во время передислокации рота попала в засаду. То есть не вся рота, а часть пулеметного взвода. Рота передвигалась на бэтээрах. А несколько бойцов забрались в кузов «ГАЗ-66» и помчались впереди всех, ничего не опасаясь, потому что территория была под контролем наших войск и никто ничего не ожидал. «Газон» попал в засаду: ребят расстреляли из гранатометов с небольшой высотки, забрали пулеметы и автоматическую гранатометную систему. Когда подошла рота, то увидела горящую машину и тела друзей на дороге. А еще две «Нивы», спешащие поскорее исчезнуть. Погнались за ними и вошли в село, которое считалось мирным. «Нивы» обнаружились сразу в одном из дворов. Когда пошли выяснять, что это за машины и кому они принадлежат, из окон этого и других домов по бойцам ударили автоматы. Два бэтээра были сожжены выстрелами из гранатометов. И тогда старший лейтенант Левченко принял, на мой взгляд, единственно правильное решение: на огонь ответить огнем. Бой был недолгим. Потери роты составили два десятка человек убитыми и еще больше ранеными. Боевиков было убито двенадцать. Но только потом специально созданная комиссия пришла к выводу, что это были не боевики, а мирные местные жители. А найденное возле трупов стрелковое оружие было подкинуто им по распоряжению старшего лейтенанта Левченко, чтобы оправдать свой преступный приказ. Трое из убитых местных жителей были подростками, и еще две женщины. Осужден был не только старший лейтенант, но и командиры взводов и отделений. Потом подчиненные Левченко были освобождены от наказания. Суд высшей инстанции отменил вынесенный приговор на основании того, что командиры подразделений действовали по приказу, преступность которого не смогли определить на месте, а потому являются невиновными. Короче, не повезло лейтенанту: действовал согласно боевому уставу, а вот как оно получилось. Мы тут особо к нему не цеплялись, но у него и своих недоброжелателей хватало: в колонии немало выходцев с Северного Кавказа, которые хотели бы отличиться перед своими земляками.

Начальник колонии посмотрел внимательно на Гончарова.

– И Партыко не верьте: трепло еще то. Но пользуется уважением других осужденных – непонятно только за что.

Глава шестая

Вагон был полупустым. В купе с Гончаровым ехал только один мужчина, да и тот, увидев вошедшего попутчика, тут же заявил, что в соседнем вагоне встретил приятеля, которого давно не видел. Приятель ехал с женой, и потому попутчик отправился к ним, предварительно достав из своего чемодана литровую бутылку водки и банку шпрот.

Перед тем как покинуть купе, попросил Гончарова:

– Последи за моим чемоданом. А можешь и не следить: там все равно теперь нет ничего ценного.

Прошло несколько минут, и в купе заглянула помятая личность явно уголовного происхождения.

– Может, банчок сообразим?

– Можно, конечно, но только моей колодой. А то у тебя все стиры подкованы. И ногти ты должен перед каткой подстричь, чтобы не царапать мои карты, делая на них отметки. А если я тебя поймаю на мухляже, то выброшу в окно. Ты понял?

– А с чего вы взяли, уважаемый, что я нечестно играю?

– А ты сними свои котлы и подними левый рукав повыше.

– А зачем вам?

– Да я не сомневаюсь, что у тебя наколка на запястье: три туза, пробитые стрелой. И ты не сам себе ее сделал, потому что западло в хате своих катать. На пальце наколот перстень с трефовой мастью: прошел через «Кресты». Случайно парусник себе еще не наколол?

Мужчина кивнул:

– Как раз собираюсь, потому что я и есть по жизни вечный бродяга. У меня еще и «кот» наколот.

– Коренной обитатель тюрьмы, – перевел Гончаров. – На зоне родился?

– Почти. Мать на поселение отправили, чтобы она не на киче, а типа на свободе могла родить… А какая там свобода, когда из деревни не уйти никуда: это еще в Казахстане было… Там я на свет и вылез.

– Первая ходка за что у тебя?

– А вы, уважаемый, в нашем мире кто, чтобы я душу открывал перед вами?

– Да я мент, но ты не переживай: я не по твою душу, а по особо опасным работаю. А ты, как мне кажется, начал с того, что валежник собирал [7] .

7

 Собирать валежник (уголов. жарг.) – обирать валяющихся пьяных.

– Ну да,– признался мужчина,– но это еще по малолетке. Меня тогда на спиногрызку отправили. А вторая ходка за то, что брал на бугая [8] .

– Сколько всего куполов на твоем храме?

– Малолетку за ходку не посчитали. Но вообще я рассчитываю скоро положенцем стать. Я с ворами знаком.

– Про Хомяка не слышал?

– Так он же не вор. Я с ним в одном отряде был еще лет десять назад. Он, конечно, здоровый мужик. А почему вы спросили? Я вообще не должен с вами базарить.

8

 Брать на бугая (уголов. жарг.) – обворовывать, используя для отвлечения внимания жертвы подброшенный кошелек.

– Так я же не при делах и не в форме. Я просто спросил: знал ли ты Хомяка. Дело в том, что его застрелили.

Зэк вытаращил глаза, а потом выдохнул, как будто собирался выпить полстакана водки.

– Во как получается! Я даже не знаю теперь, что и думать.

– А Партыко мог иметь к этому отношение?

– Кто?

– Партыко, он же Геныч.

– Он давно уже не Геныч. Он – Джага. Они с Хомяком в корешах были. Хомяк, конечно, погоняло не очень достойное. А вот Джага – уважаемое.

Гончаров удивился, потому что в личном деле осужденного Партыко об этом сказано не было. Возможно, свое прозвище он получил, уже находясь на зоне.

– Джага – это ведь означает «нож». Так он что, с ножом десантировал [9] ?

– Ничего говорить не буду. Я вообще не знаю, о чем базар.

– А кто смотрящий на зоне?

– Не знаю, о чем вы.

– А кто зону греет?

– Я даже не понимаю, о чем вы.

– Я не спрашиваю тебя, кто чай и траву поставляет, я хочу через того человека отправить Партыко посылку. Но сам понимаешь, как это будет выглядеть: полковник отправляет на зону…

9

 Выполнял распоряжение вора в законе.

– Полковник?! – удивился зэк. – Но я все равно не знаю.

– Да ладно! – не поверил Гончаров. – Да чтобы ты, такой уважаемый на киче весь из себя блатной, да не знал. Ты же видишь, что я даже имени твоего не спрашиваю.

– Да я и вправду не знаю. Раньше Каро Седой все поставлял, вернее его люди.

– С Кареном Константиновичем я хорошо был знаком. Брал его как-то. Но он не в обидках был – понимал, что у него своя работа, у меня своя. Так оно по жизни всегда: кто-то бегает, кто-то догоняет.