Слезы

Когда Адриану исполнилось три, Алиссия заболела, слегла в постель и вскоре умерла. Ей не было даже двадцати пяти лет. Девушка нашла свой последний приют на специальном пустыре, где все хоронили рабов. Джеральд приезжал на ранчо, чтобы навестить её могилу. И там он рыдал часами, целуя землю, поливая курган слезами.

Таким образом, после кончины Алиссии в поместье осталось всего два раба. Остальные жили в другом.

Адриан, хотя был тогда ещё совсем маленьким мальчиком, тяжело переживал утрату. Даже каменное сердце сэра Гарольда вздрогнуло. Семейная легенда гласит, что он захотел усыновить собственного внука, так как со своим сыном до сих пор оставался в страшной ссоре. Лилиан была резко против, угрожала мужу разрывом, но тот никогда её не слушал. Его Светлость не считался ни с чьим мнением, кроме своего собственного. Его супруге пришлось смириться. Об этом намерении милорда ни Даррен, ни Адриан не знали. Но выполнить его сэр Гарольд не успел — он скончался через год после смерти Алиссии, когда внуку было четыре года. Мужчина тяжело заболел, поехал лечиться на воды в Европу и там умер. Лилиан, родная бабушка Адриана, так и никогда не признала его. Она ненадолго пережила своего супруга и через год после него скончалась. Так они друг за другом и отправились на тот свет. Поползли даже слухи, что «подействовало» проклятие старого управляющего.

Джеральд все эти годы работал помощником у одного господина, у которого была дочь по имени Констанция. Она полюбила юношу, хотя, на её взгляд, он был до ужаса робким и нерешительным, а сама девушка всегда обладала сильным характером. Но ему и в голову долго не приходило взглянуть на неё, как на потенциальную невесту. Тем более у дочери начальника был друг Виктор, с которым общество их уже заранее поженило, хотя те официально ничего не заявляли.

После смерти Алиссии Джеральд смог полюбить второй раз, но ни так, как первую любовь. Его избранницей стала дочь начальника, Конни, которая не знала, что у будущего мужа есть ребёнок. А Виктор получил отказ. Многие пребывали в шоке: как так, такая сильная девушка, с характером, отказала активному и такому же сильному молодому человеку, а выбрала какого-то тюфяка, который только и умеет, что смущаться! Некоторые думали, что дело в титуле жениха, ведь невеста происходила из просто богатой, но не дворянской семьи. Но это было совершенной неправдой — Констанция любила Джеральда не из-за его благородного, аристократического происхождения.

Фелиция думала, что после смерти их отца брат осмелится забрать своего сына, но тот так этого и не сделал. Леди было жаль племянника, она очень его любила. И из-за того, что Джерри бросил мальчика, сестра прекратила всякое общение с ним.

Так прошли годы… Адриан превратился в прекрасного юношу. Все оглядывались ему вслед, не в силах оторвать глаз. Но насколько он был красив, на столько же и добр. У него было любящее, золотое сердце. Джеральд, став хозяином всего состояния отца, редко приезжал в поместье. Потом они с женой не документально удочерили двух её племянниц несмотря на то, что у одной был живой папа, и зажили, как семья. Но сердце несчастного отца болело, он безумно переживал своё горе, но никто даже не подозревал об этом… Родной сын не знает и не любит его… Сэр Джеральд всю свою жизнь проклинал тот вечер, когда смалодушничал и отказался от помощи сестры в побеге во Францию, где его могла ждать счастливая жизнь…

После обеда Констанция и Фелиция что-то долго обсуждали после чего помирились. Вчера они немного поспорили из-за того, кто заберёт Адриана, и обе были в обиде друг на дружку, но сейчас они опять дружили.

Вечером, когда Фил с кузеном гуляли по саду, когда Констанция и Фелиция пили чай в гостиной, вернулся Джеральд. Он вошёл к сестре и жене и грустно посмотрел на них, а потом быстро зашагал прочь, так ничего и не сказав.

— Джерри, дорогой, где ты был? — окликнула его Конни. — Мы так волновались!

— На могиле Алиссии! — ответил тот, не оборачиваясь.

Глава 11. Призрак

На могиле Алиссии… Так долго?! Почти весь день?!

Констанция заплакала. По её щекам покатились слезы.

— Дорогая, что с тобой? — сочувственно спросила Фелиция.

— Почему он такой? Наверное, он меня никогда не любил…

— Да нет же… Конечно, любил, и до сих пор любит… Просто он так любовь проявляет странно… Сейчас это всё обострилось… Воспоминания. Поместье. Письмо. Решение признаться. Это всё его измучило. Потерпи. Скоро он опять станет прежним.

— Кому-кому… А уезжать отсюда надо ему… — произнесла Конни.

— Нам всем надо отсюда уезжать… Нехороший это дом.

— Мой муж таким не был! Я помню, когда мы познакомились, Джерри был другим! Да, конечно, был очень робким, но это всё равно лучше, чем такой… А сейчас нервный, злой, жестокий стал… Родного сына не жалеет!

— Меня всегда раздражала эта его нерешительность! Но мне жаль его, было жаль, а сейчас нет. Я больше Адриану сочувствую, а ни ему!

— Да, бедняжка столько вытерпел.

— Ребёнок-раб… Я помню его таким. И это зрелище, дорогая, не то, что жалкое, а страшное!

— Да он и сейчас, хоть взрослый, но ребёнок.

— Наверное…

Меж тем Адриан по возрасту был всё же не ребёнком. Он юный, а ни маленький.

Договорить Фелиция не успела, ибо с прогулки вернулись их сыновья: один приёмный для одной, другой родной для второй. Фил вошёл с такими словами:

— Всё-таки я пришёл к выводу, что он дебил!

Адриан его не услышал, так как Люсинда просилась к нему на руки, бегая вокруг его ног, виляя хвостом, не давая и шагу ступить. Это всегда означало у неё: «Возьми меня на ручки».

Мать поинтересовалась у Фила, про кого он говорит. И сын ответил, что о дяде Джеральде. Вчера юноша винил себя в попытке родственника покончить собой, а вот теперь думает, что это — чисто его решение. Фелиция согласилась с кровиночкой в этом. И не потому, что просто хочет поддержать сына, как ещё вчера сказала Конни. Но сейчас она попросила оставить эту неприятную тему. Молодой человек, радостно улыбнувшись, согласился:

— С удовольствием! Вот могу поделиться с вами своим счастьем: мне пришло письмо от Мэрбл! Я ей писал, не надеясь на её ответ, а она ответила! — он сел, потом опять встал. — Адриаша! Садись! Опять тебя Люсинда заграбастала!

Конни нежно улыбнулась, сказав, что собачка любит Адриана, что и удивительно, ведь раньше признавала только свою хозяйку.

— И что Мэрбл пишет, Фил, милый? — спросила тётушка, которая про себя изумлялась.

Кажется, племянник влюбился в свою знакомую, а раньше ведь пытался добиться взаимности от Эйлин. Констанция сама не ожидала, но это малость обидело её: лучше бы он и дальше добивался её дочери! Теперь, узнав его получше, поняв, какой он замечательный, великодушный и смелый человек, то, наверняка бы, Эйлин ответила ему взаимностью! Её мать догадывалась о её симпатии к Адриану, но почему-то не воспринимала такой возможный брак всерьёз: всё-таки он бывший раб, а девушка воспитывалась, как принцесса, и им будет сложно друг с другом. Меж тем Филипп ответил, что у его подруги всё хорошо, что она нашла в книжке своей бабушки рецепт каких-то плюшек, и сейчас они пользуются большим успехом у покупателей. Мэрбл очень счастлива за Филиппа, что он со всеми помирился.

— Надо ей обязательно ответить, — закончил молодой милорд. — Как ты думаешь, мама, написать, что я скучаю по ней, или ещё рано?

Фелиция, сцепив руки, спросила, а скучает ли он. Ей пришлось вовсе не по душе, что сын, аристократ, влюбился, кажется, в простую продавщицу, у которой имя-то даже придуманное, и понятно, какое низкое образование у её родителей, если оно у них вообще имеется! Лишь Адриан смягчал сердце тётушки, будучи в прошлом рабом… Но всё же ответ сына на её вопрос показался просто плевком в душу:

— Да! Безумно скучаю по Мэрбл!

— Ты ей намекни, что скучаешь, — улыбнулась тётя Конни, тоже в душе преодолев себя. Он забыл воспитанную, богатую Эйлин и переметнулся к какой-то продавщице! Нервно сглотнув, женщина снова заставила себя улыбнуться и добавила: — И прямо не скажешь, и не промолчишь. В случае чего не покажется, что ты навязываешься.

Лицо юноши озарилось радостной улыбкой, и показалось на миг, что от неё даже стало светлее на душах.

— Точно! Спасибо тебе огромное, дорогая тётушка!