Слишком близко

Таксист — большой дядька — уже хотел тронуться, как я попросила:

— Подождите минутку! — открыла дверцу, высунулась и… послала воздушный поцелуй всем, кто сейчас (уверена на сто процентов, что весь персонал) злословил обо мне. Пусть не думают, что я побеждена. Наоборот, я счастлива как никогда. Ведь все могло сложиться гораздо-гораздо хуже.

Вспомнив об угрозах Максима, поежилась.

Красивый мужик, видный, а такой моральный урод. А ведь раньше, когда видела его — у меня дух перехватывало. Как девчонка юная дышать переставала. Вот же дурочка была.

— Вам холодно? — вырвал меня из раздумий бас таксиста.

— Нет, — покачала головой. — Почему вы так подумали?

— Да съежились вы, будто замерзли.

Только сейчас я заметила, что скрестила руки на груди и держу себя за локти. Дожилась! А меня всего-то прессовали совсем немного. Но мне и этого абьюза хватит на все жизнь.

От особняка до дешевой гостиницы ехать долго, и я всю дорогу переживала — хватит ли у меня денег? Эх, кто ж знал, что надо больше с собой носить налички. Но на сумму, озвученную диспетчером при оценке маршрута, должно хватить. И на гостиницу… А на еду?

Боже, как я привыкла к корпоративной карте. К хорошему так быстро привыкаешь. Теперь придется снова экономить.

Гостиница на окраине оказалась не такой плохой, как я ожидала. Цивильно, чистенько. Еще по дороге я видела продуктовый магазинчик. Сейчас схожу в него и куплю чего-нибудь поесть, а потом… потом схожу в банк, должна успеть. А завтра наведаюсь в клинику. Контракт же с Келером-старшим разорван при взаимном согласии сторон, а это хорошо! Теперь все будет хорошо!

Утром я встала достаточно бодрой. Вчера успела снять денег, перевести на моментальную карту, пока моя именная перевыпускается, а значит, жизнь налаживается.

Осталось разобраться с клиникой.

На такси не поехала, решила экономить деньги, поэтому пришлось добираться с пересадками, но это все мелочи. Главное — убедиться, что я могу продолжить работать.

На ресепшине Марика, увидев меня, улыбнулась.

— Какими судьбами?

— Да вот, контракт закончился, вернулась я.

— Уже?

— Ну да. Лилия Павловна у себя?

— Куда денется-то, — закатила глаза Марика и шепотом добавила: — Цербер стережет овец. Не дай Боже, лишний раз дыхнут. Мы же должны от счастья, что работаем здесь, дневать и ночевать на работе и не сметь уходить домой.

— Понятно, все у вас так же, — хмыкнула я.

— Ну да…

Клиентов было немного, и мы с Марикой успели обсудить последние сплетни. Так я узнала, что Лилия Павловна — управляющая частной клиникой — с некоторых пор пользуется особой симпатией у собственника клиники. Как уж так — никто не знает, но сути это не меняет: ее характер стал еще более скверным. Но мне нужна работа, а значит, придется дождаться, когда она освободится, и побеседовать.

Через полчаса в холл вошла «звезда». Высоко задрав нос, она прошла мимо, обдав меня недовольным взглядом. Что не к добру. Хотя… она всегда такая.

— Сейчас кофе ей отнесу, а потом позвоню и доложу, что ты жаждешь аудиенции, — подмигнула болтушка Марика.

«Яду я ей в кофе хочу», — пробухтела про себя. Так-то я добрая, но спесивым зазнайкам плачу той же монетой. Блин, даже жена миллионера, Анна Дмитриевна, не позволяла себе так обращаться с людьми, а эта мымра… От горшка два вершка, а спеси как у царицы.

Раздался звонок, и Марика взяла трубку.

— Да-да, сейчас, — пролепетала услужливо и поднялась с кресла. — Жди, сейчас замолвлю про тебя словечко! — Шепнула мне.

Я приготовилась к беседе. И когда Марика, вышедшая из кабинета управляющей, кивнула, встала, поправила костюм и пошла.

У Лилии Павловны светло, свежо. Через приоткрытое окно доносилось пение птичек. И только недовольный взгляд ее портил хороший день.

— Здравствуйте, Лилия Павловна, — я села на стул. — Мой контракт с клиентом завершился по взаимному соглашению сторон.

— И что ты от меня хочешь?

— Вернуться к работе, приступить к своим обязанностям, — опешила я.

— Самойлова! У тебя был длительный, хорошо оплачиваемый контракт, который ты прос-ра-ла!

У меня вытянулось лицо от хамства. Даже Келлер-старший и даже младший, бесясь, не опускались до таких выражений.

— Что на меня глазеешь как баран на новые ворота? Клиент больной, иначе бы такие бабки не платил. И он уж точно не выздоровел! Так что услуги ему до сих пор нужны. А он выпер тебя, не наняв новую медсестру. Не скажешь почему, а? — Лилия Павловна скривила тонкие губы, из-за чего перекосилось все ее лицо. — Молчишь? А я не буду молчать. Я сделаю все, чтобы ты у нас больше не работала!

Она кипела от злобы, хотя ни сейчас, ни прежде я ничего плохого ни ей, ни кому-либо другому не делала. Злобная сучка. Такая все равно не даст нормально работать, даже если я упрусь рогом. У нее спокойно работают лишь те, кто в милости.

Но я не из их числа, поэтому задерживаться и выслушивать злобное шипение не стала. Встала и, недослушав, покинула кабинет.

Не сошелся свет на одной этой клинике. Прорвусь! Документы только заберу, и все. И дипломы мои. Я хоть и медсестра, а всяких курсов прошла — хватило бы на вышку.

= 18 =

Максим

«Назвался груздем — возись дальше», — проворчал себе под нос и взялся за телефон.

Необходимость играть в мудака бесила, но с кротом, шпионящим в фирме, надо разобраться. Я собирался еще раз встретиться с Верой и обстоятельно расспросить про семью, сестру и всех подозрительных лиц в ее окружении, а потом сравнить с данными, что вечером должны прислать.

Однако вместо гудков в динамике раздался противный визг (какой недоумок додумался поставить его!), сообщивший, что абонент выключен или вне зоны доступа…

«Охренеть!» — поразился я наглости или глупости «беззащитного воробушка». Я не собирался издеваться над девчонкой, но какая наглость! Выключила телефон и думает, что решила этим все проблемы? Хотя, кто знает? Есть люди-страусы — спрятал голову в песок, подставил задницу — и все, жизнь удалась.

Если думает, что, сменив номер телефона, спрячется от меня — очень ошибается. Принципиально достану из-под земли, ибо считаю: если тебе нечего скрывать — бежать не будешь…

Успокоившись и поразмыслив, решил: Вера не из тех, кто может что-либо кому-либо подставить. Вот только куда же она делась? Еще поразмыслив, убедился: без одного старого козла Вера не решилась бы на подобное. А значит, надо спрашивать с него.