Слишком хорошая няня

Она поворачивается к нам, помахивая ключ-картой.

— Идем заселяться! Говорят, там нас ждет шампанское и фрукты! — провозглашает она. — Алечка опаздывает, я так и знала. Значит, обойдется без шампанского!

— Роб? — зову я.

И только тогда он приходит в себя. Но по пути к отдельно стоящему коттеджу, куда заселили бабушку с подружкой, никак не может успокоиться:

— Йога! Кислородные коктейли! Концерт оперных звезд! Лекция антрополога! Французская киноклассика в оригинале! Уроки японского! Мастер-класс по устрицам! Нахрена я пашу, как Папа Карло! Оплачу сейчас этот пансионат до конца жизни, у меня хватит — и кайф!

— Мест нет! — строго отрезает бабушка.

??????????????????????????Я сгибаюсь пополам в приступе хохота.

Что? Получил?

Думал, моя бабушка — божий одуванчик?

Роберт, однако, смотрит на нее влюбленными глазами и в тон отвечает:

— Подожду, пока освободятся, мне не к спеху.

Мы совместными усилиями уговариваем бабушку подождать с шампанским до вечера и угостить своих новых друзей, съедаем по кусочку сочного ананаса и удаляемся, чтобы дать ей отдохнуть. Несмотря на бурный темперамент, возраст все-таки сказывается, и она даже не встает с кресла, чтобы закрыть за нами.

— Я к вам заходить не буду, — говорит Роберт, останавливая автомобиль у ворот Писательского Небоскреба. — Сегодня суд, Сашка на нервах весь.

— Суд? Ох… — я прижимаю ладони к щекам и поспешно выскакиваю из машины.

Представляю, что там творится с Александром! И Дина наверняка все чувствует. Мне надо скорее к ним!

Роберт выходит следом и галантно открывает мне калитку.

Я прохожу в нее и поворачиваюсь к нему.

— Спасибо тебе огромное за помощь с бабушкой. Даже не представляю, как смогу за это отплатить! — говорю искренне.

— Это легко, — отвечает он каким-то чужим голосом.

Я успеваю только вскинуть на него глаза, когда он делает шаг ко мне и впивается в губы поцелуем.

37

Он неожиданности медлю секунды три, и Роберт успевает обнять меня за плечи и привлечь к себе, но тут я наконец преодолеваю шок и отталкиваю его, упираясь ладонями в грудь.

— Совсем охренел?! — Вместо крика получается писк из-за перехваченного горла.

Мне повезло — никогда в жизни ни один мужчина не посягал на мою, если так можно выразиться, женскую честь. Даже в автобусах не лапали. Не то чтобы это меня расстраивало — наоборот! Но только лишний раз подтверждало мою непривлекательность даже для пьяных бомжей.

Пожалуй, первый раз меня силой поцеловал Александр.

Но почему-то это не было таким шоком.

Я была возмущена, дала ему пощечину и отчитала — только потому, что так было положено.

Нельзя так делать с девушками!

Однако я помню, что мое сердце замерло, а потом забилось, как сумасшедшее в момент поцелуя. Помню, как разлилось что-то горячее в груди и захотелось податься к нему, нырнуть в объятия. Удивление свое тоже помню — неужели я ему настолько нравлюсь?

Сейчас не было никакого удивления — только шок.

Как. Он. Посмел!

Я же не хочу!

Он же мне не нравится!

Я… Я же говорила!

Выдохнув и едва удержавшись от порыва вытереть рукой губы, я быстро оглядываюсь по сторонам — никто не видел?

Увы — на скамейке с сигаретой сидит Таня и, судя по налипшему столбику пепла, даже забывает затягиваться, наблюдая за нами.

Устраивать сцену в ее присутствии после того, что уже произошло, хочется меньше всего.

Поэтому я вполголоса, но жестко сообщаю Роберту:

— Будь добр, уезжай и больше не звони мне. Деньги за пансионат я тебе верну.

Разворачиваюсь и иду к парадной. К счастью, он не пытается меня догонять и что-то доказывать. Когда за спиной слышится лязг закрывшейся калитки, я расслабляю плечи.

И ускоряю шаг.

Не знаю, почему Александр не сказал мне про грядущий суд, но чувствую, что сегодня буду особенно нужна им — и ему, и Дине.

Я предупреждала, что сегодня задержусь, и Александр обещал меня дождаться.

Но когда я захожу в квартиру — он даже и не думает собираться. Сидит за столом с чашкой кофе, уткнувшись в смартфон, пока Дина напротив него строит башню из сырников.

Бегу сначала в ванную — вымыть руки и умыться, оттереть с губ поцелуй Роберта, забыть о нем.

Водные процедуры помогают — я встряхиваю головой и выхожу навстречу летящей ко мне Дине уже совершенно успокоившейся.

— Ну что будем сегодня делать? — спрашиваю ее. — Домик достраивать? Елочные игрушки клеить? Или чему-нибудь поучимся?

В списке дел нет прогулки — мне почему-то неуютно от мысли, что Роберт мог еще не уехать, а остаться ждать у ворот. Я понимаю, что это глупо, но сегодня как-нибудь обойдемся.

— Игрушки! — решает Дина.

— Осторожнее с клеем, — замечает Александр, не отрываясь от экрана. — В прошлый раз скатерть пришлось выбросить.

— Нам не нужен клей! — гордо говорю я. — Неужели вы думаете, мы собираемся делать скучные картонные игрушки? Ну уж нет! До революции на елку было принято вешать угощения — пряники, золоченые орехи, конфеты. А потом снимать их и раздавать детворе. Это и были главные подарки.

Дина, которая тащила на кухонный стол коробку с красками, на мгновение замирает на месте, обдумывая информацию и сообщает:

— Не хочу орехи, хочу книжки.

— Не беспокойся, — смеюсь я. — Ты у нас королевская особа, а в царской семье, конечно, подарки были другие.

— Какие?

— Платья, украшения, игрушки, — начинаю перечислять я. — Книги, конечно же. Картины, фарфоровую посуду. Даже мебель! Мальчикам дарили мундиры, сабли, пистолеты, солдатиков. Говорят, в детстве будущий император Александр Третий захотел в подарок игрушечную кухню…

— Мы сами сделаем кухню! — заявляет Дина.

— А ты уже написала письмо Деду Морозу?

— Зачем?

— Ну, чтобы рассказать ему, какие подарки ты хочешь. Он ведь не знает, — приходится пояснить. — Подарит тебе вот игрушечную кухню, а ты уже сама сделала! И ты расстроишься, и он. Поэтому надо написать.