Слишком хороший мальчик

Мысленно Макс снова рвал на себе мокрые волосы и посыпал голову пеплом.

«Как красиво опустила! — невольно восхищался он. — Прямо мордой в грязь! Хоть снова ползай на коленях, вымаливая прощение».

Уайтер не бил женщин. Точнее, не так — он не избивал их, хотя иногда бывал грубоват. В этом он выгодно отличался от Бруно. Пощечины, которые холёный красавчик не раз отвешивал любовницам исключительно с целью приведения в чувство, в расчет брать не стоило. Во всех случаях они были виноваты сами: Макс не выносил истерик, в особенности — на почве ревности. К слову, дамы всегда оказывались правы, и подозрения в измене редко бывали беспочвенными.

Лия была не похожа ни на одну из них. После расправы над Бруно он понял, что надо во что бы то ни стало оторвать её от себя, иначе о привычной спокойной жизни можно забыть. Она занимала чересчур много места в его мыслях и доставляла слишком много хлопот.

Тот живой интерес, который проявляли к его жене многочисленные приятели, добавлял Максу головной боли. Ревность к рыжему Алану изводила и мучила его долгие годы: он не хотел снова ревновать.

Уайтер почти решился и охотно ухватился за ничтожный повод, чтобы вызвать в себе агрессию к молоденькой жене. Но что-то опять пошло не так.

А девушка, заметив его выражение лица, поняла, что выиграла этот раунд, но Макс готовил ей следующий.

====== Глава 220. ======

— Сначала иди, поздоровайся с Фрэнком, — голос Уайтера звучал нарочито строго, хотя ему уже хотелось обнять и утешить её. — Потом будет тебе мазь.

Лия встала с диванчика, покорно приблизилась к столу и произнесла:

— Здравствуйте.

— Здравствуй, детка. Очень рад снова тебя видеть, — толстяк вытер платком лоснящиеся от пота щеки. — Какая же ты хорошенькая! Приглашаю тебя ко мне в гости. Приедешь?

Девушка беспомощно посмотрела на мужа, ища поддержки, но тот лишь подлил масла в огонь, спокойно заявив:

— Да, Лия, я как раз собрался попросить Фрэнка присмотреть за тобой, пока я слетаю по делам.

Она не испугалась и сейчас напоминала безжизненную куклу.

— Ты правда этого хочешь, Макс? — в голубых глазах застыла глубокая боль.

Уайтер не смог выдержать этот взгляд и сорвался:

— Нет, черт возьми! Не хочу! Всю душу ты мне вымотала, маленькая дрянь! — почти зарычал он, сгребая её в объятия и впиваясь в губы жестким властным поцелуем.

Фрэнку оставалось только завистливо наблюдать за страстным примирением супругов, но эротическое шоу ему демонстрировали недолго. Перед тем, как на пол полетели блузка и юбка Лии, Макс предусмотрительно смахнул вирт-окно.

Он почти сразу почувствовал от жены холодок, и то, что происходило между ними, больше походило на изнасилование. Нет, Лия не сопротивлялась, просто муж не ощущал от неё прежней отдачи. Однако он был слишком возбуждён, и ему некогда было заботиться о том, чтобы она «оттаяла». Сейчас Макс думал исключительно о собственной разрядке и получил её довольно быстро.

Когда он, достигнув пика, вышел из неё, с глухим стоном кончил и отстранился, девушка встала, молча подобрала свою одежду и ушла в душ.

Смывая с плоского упругого животика сперму мужа, она думала о том, что впервые не хочет с ним близости.

Уайтер, словно прочитав её мысли и заподозрив неладное, бесцеремонно вломился внутрь душевой кабины.

Прикрыв за собой дверцу, мужчина отобрал у неё из рук душ и сунул его в держатель, так что теперь теплые струйки воды поливали их обоих, как из лейки. Он обнял её и крепко прижал к себе.

Лия вспомнила их первую ночь и заплакала. Навсегда расставаться с мечтами было невероятно больно, но она, наконец, осознала — этот жестокий человек никогда не перестанет мучить её.

Муж заметил её слёзы, но не стал, как обычно, кричать и хмурить брови, а принялся осушать их поцелуями, шепча на ухо:

— Только не плачь, детка. Прости. Я очень люблю тебя.

Его страстный шёпот прорвал плотину, и она громко разрыдалась.

— Я больше так не могу, Макс! Пожалей меня! Отпусти! Ведь я тебе совсем не нужна! — отчаянно кричала она, молотя кулачками по его мощной груди.

И снова из-за неё всё пошло наперекосяк! Обычно женщины кричали ему: «Не уходи!» А единственная, которую любил, — умоляла отпустить! Если бы он мог…

— Продай меня, наконец, этому мерзкому Фрэнку. Это ужасно, но, по-моему, я уже сама этого хочу. Надеюсь, что эти деньги принесут тебе счастье. По крайней мере, с ним я не буду питать никаких иллюзий и на что-то надеяться! А еще лучше — убей меня! Тебе ведь это не составит труда! Мне больно смотреть, как ты мучаешься, Макс! Я не виновата, что полюбила тебя, а ты каждый раз меня за это казнишь. У меня больше нет сил.

В ванной было жарко от воды и пара, но девушку колотил сильный озноб, а из глаз рекой текли слёзы. Ноги почти не держали её, и, если бы Макс не прижимал жену к себе, она давно сползла бы по стеклянной матовой стенке на дно душевой кабины.

Вот это да! Оказывается, его Лия тоже умеет закатывать истерики, но вот – парадокс: почему-то надавать по щекам Максу хотелось себе, а не ей.

Раскрыв дверцу, он сделал шаг назад, выходя из кабинки, осторожно вынул из неё девушку, завернул свою «драгоценность» в огромное мягкое полотенце и, легко подхватив на руки, вынес из ванной.

Сев на постель, Макс обхватил её поудобнее и принялся заботливо укачивать судорожно всхлипывающий «кулёк».

«Всё, бл…дь! Приплыли. Хорошо, что сверху текла вода и по физиономии катились капли. Иначе она бы заметила…»

Это был второй раз, когда женщина заставила его плакать, с той только разницей, что сейчас Макс уже не был зелёным юнцом. Он никогда бы не подумал, что ещё способен на такое.

В нём вдруг что-то надломилось, когда измученная его выходками девушка так просто и искренне решилась высказать всё, что было у неё на душе.

— Бедная моя девочка, — шептал он всё крепче прижимая её к себе. — Я — сволочь. Прости меня. Хочешь, я брошу всё к чертям, и мы вместе поедем к морю? Только ты и я.

Удивительно, но он сам верил в то, что говорил. Она подняла на него заплаканные глаза и, всхлипывая, горячо заговорила:

— Я мечтаю о том, чтобы мы всегда были вдвоем, Макс, потому что я не знаю, что с тобой происходит, когда появляется кто-то третий. Ты стыдишься меня? — он удивленно поднял бровь. — Просто я не знаю как иначе объяснить твоё желание непременно унизить меня перед своими друзьями. Пожалуйста, будь честным, укажи мне моё настоящее место. Я смирюсь, обещаю. Только не обманывай меня больше! Это так больно.