Слишком поздно

Джон тянется к моему креслу и пытается заломить мои руки за спину, но он глупее, чем я думал, если считает, что сможет меня удержать. Я вырываюсь из его хватки и начинаю снова пробивать панель. Я буду бить по ней, пока мои руки не онемеют или это дерьмо не перестанет течь из моих гребанных глаз.

Я не стану им. Я, блядь, не превращусь в этого жалкого ублюдка.

Я больше не хочу это чувствовать.

– Кто-нибудь, дайте мне что-нибудь!
– ору я.

Ощущения, будто мои кости пытаются прорвать кожу. Я тяну себя за волосы и бью по чертовому окну.

– Я не могу дышать!

Кевин опускает стекло, но это не помогает.

– Дайте мне что-нибудь!
– кричу снова. Разворачиваюсь и пытаюсь схватить Джона, но он откидывается назад и поднимает свою блядскую ногу вверх, как будто это защитит его от меня.
– Сейчас же!

– Все в багажнике!
– кричит Джон.
– Боже, Кевин! Остановись, чтобы мы могли успокоить его, блядь!

Я оборачиваюсь и снова бью по панели. Спустя несколько ударов, Джон возвращается на заднее сиденье.

– Дай мне две секунды, - говорит он.

Он гребанный лжец, потому что это больше похоже на десять секунд, прежде чем он протягивает мне иглу. Я снимаю крышку зубами и втыкаю шприц в руку.

Откидываюсь на спинку сиденья.

– Поехали, - говорю Кевину.

Закрываю глаза и чувствую, как автомобиль начинает двигаться.

Я не похож на него.

И не все они шлюхи. Слоан не шлюха.

– Она героин, - шепчу я.
– Героин - это здорово.

Глава 32 КАРТЕР

– Что хочешь поесть? – спрашиваю я.

Она захотела, чтобы на обратном пути за рулем был я, так что последние пять миль я ищу ресторан.

– Мне все равно, - отвечает она, - Все что угодно, кроме греческой еды.

– Ты не любишь греческую еду?

Она пожимает плечами.

– Нет, люблю. Просто греческий ресторан находится только в следующем городе, а я хочу есть. Если ты хочешь греческую еду, то я должна ждать слишком долго, чтобы поесть.

Я смеюсь. Она так чертовски очаровательна. Я тянусь, чтобы взять ее за руку, но получаю входящее сообщение. Обычно за рулем я не переписываюсь, особенно если в машине Слоан, но Далтон сказал, что предупредит меня, если они решат вернуться раньше.

И конечно же, это сообщение от Далтона.

Далтон: Пора возвращаться назад. Аса не в самом лучшем состоянии.

О, черт. Неужели мое желание о его смерти сбылось?

Я: Вы попали в аварию?

Далтон: Нет. Он просто выбивал дерьмо из своего отца и сейчас у него гребанный срыв.

Далтон: Он продолжает бормотать, что Слоан лучше быть дома, когда он вернется. Никогда не видел его таким.

Я удаляю сообщения и возвращаю телефон на держатель для чашки. Хватаюсь за руль.

– Прости, но мы не можем остановиться и поесть. Далтон сказал, что у Аса истерика, и они едут назад.

– Истерика? – переспрашивает Слоан.

– Да, что-то связанное с его отцом? Видимо, он избил его в казино.

Слоан смотрит в окно.

– Его отец жив?

Я поднимаю на нее взгляд. Она не знает, что его отец был осужден за убийство? Думаю, в том, что Аса не сказал ей, есть смысл. Это не совсем то, о чем бы ты хотел, чтобы знала твоя девушка.

– Он не знает, что ты со мной. Мы не должны возвращаться раньше них, я хочу есть, - говорит она.

Я ненавижу себя за то, что заставляю ее вернуться домой, когда ей нужно держаться подальше от него.

– Далтон говорит, что он настаивает на том, чтобы ты была там. Видимо, он не в самом лучшем состоянии.

Она вздыхает.

– Это не мои проблемы. А почему Далтон знает, что ты со мной? Я не доверяю Далтону. Или Джону. Или Кевину.

– Не беспокойся. Я могу доверить Далтону свою жизнь.

Я беру ее за руку и кладу к себе на колени.

– Я припаркуюсь у своей машины и заеду позже вечером. Думаю, что между твоим возвращением домой и моим приездом должно пройти какое-то время.

Она кивает, но не произносит ни слова, пока мы едем домой. Мы оба боимся неизбежной встречи с неуравновешенным Аса Джексоном. Он достаточно опасен, когда в хорошем настроении. Даже не хочу думать о том, как он будет относится к Слоан сегодня.

Когда мы подъезжаем к моей машине, я смотрю по сторонам, чтобы убедится, что нас никто не видит. Сегодня утром я припарковался в нескольких милях от ее дома, а остальную часть пути прошел пешком.

Прежде, чем выйти из машины, я притягиваю ее к себе и целую. Она целует меня в ответ и вздыхает, а это немного печально. Будто она устала прощаться таким образом.

– Почему, когда мы делаем шаг вперед, мы вынуждены сделать десять шагов назад? – спрашивает она.

Я убираю прядь ее волос со лба.

– Мы просто должны начать делать шаги побольше.

Она выдавливает улыбку и говорит:

– Я ненавижу то, что не смогу поговорить с тобой, когда ты сегодня придешь. Или прикоснуться к тебе.

Я целую ее в лоб.

– Я тоже, - говорю я. – Мы должны придумать знак, чтобы мы смогли поговорить сегодня. Что-то хитроумное, что заметим только мы.

– Например?

Я поднимаю руку и провожу пальцем по моей нижней губе.

– Это мой, - говорю я ей.

Она морщит нос, пытаясь что-то придумать.

– Ты должна накрутить прядь волос на палец, - предлагаю я. – Мне нравится, когда ты так делаешь.

Она улыбается.

– Хорошо. Если ты увидишь, что я накручиваю прядь, значит я хочу побыть наедине с тобой.

Она берет прядь ее волос и накручивает ее на палец.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, а затем заставляю себя выйти из машины. Жду, пока она не уедет, чтобы снова написать Далтону.

Я: Не оставляй его наедине с ней, пока я не приеду. Я боюсь того, что он может сделать.

Далтон: Понял. Не уверен, что с ним происходит. Он вырубился, поспал десять минут, а сейчас непрерывно говорит. Говорит без остановки, что хочет спагетти и что его волосы очень тонкие. В этом нет никакого смысла. Он даже заставил Кевина провести рукой по его волосам.

Черт. Он уже не предсказуем. Это плохо.

Я: Дай мне знать, как только вы вернетесь. Я подожду около часа и приеду.

Далтон: Хорошая идея. Кстати, он только что посмотрел на меня и сказал, что ты ЛСД. Как думаешь, что это значит?