СЛОМ
Шрифт:
– Эй, мальчик, ты цел?- спросил знакомый женский голос.
– Да, да! Осторожно: у него нож!- предупредил Игорь.
– Я вижу,- ответила девушка, и приказала,- эй, трус, брось перо, поранишься!
– Ты чо, курва, внатуре?- не унимался бандит.- Чо нарываесся? Я ж тя порежу, дура!
Девушка оттолкнула раненого противника, и тот, хрипя и увязая в снегу, поспешно пополз от греха подальше в лес. Игорь поднял свой рюкзак и приготовился оглушить последнего нападавшего, который теперь повернулся боком, пытаясь удержать двойной фронт.
–
Игорь услышал ряд хлопков, коротких и жестких. Будто кто-то быстро-быстро встряхивал вафельное полотенце. Это девушка обрушила на бандита целый каскад ударов. Нападавший сжался в комок, безуспешно пытаясь защититься. Нож вылетел из его рук, звякнул о какое-то дерево и рыбкой нырнул в снег.
– Все-все-все,- запричитал бандит разбитыми губами и прыгнул в сугроб.- Вот, на… бой-баба, ё…
– Вали отсюда,- пригрозила девушка.- И не попадайся больше: руки отломаю. По самые ноги.
Побитый Игорем, оклемавшись вторично, решил больше не испытывать судьбу и пополз в лес добровольно. Обезоруженный бандюг, прикинув свои шансы, подался вслед за ним, обтирая кровь комками снега и бормоча что-то нецензурно-нечленораздельное.
– Как в кино!- выдохнул Игорь, тоже приложив к разбитой губе снег.- Ну, вы мастер драться! Спасибо.
– Мастер спорта,- пояснила девушка.- По карате. Меня Полиной зовут. А ты – Игорь, верно? Игорь Левушкин.
– Ага. А как вы догадались?
Полина развернула Игоря и принялась отряхивать сзади его куртку.
– Да уж догадалась. Похож ты на брата. Сообразила, да поздно: ты уже убежал.
Адреналин в крови Игоря все еще продолжал действовать.
– А все-таки, ловко вы их, а?- снова восхитился он.- Раз, раз! Классно! А как у этого нож вылетел! Точно, как в кино!
– Ты тоже неплохо дрался,- сказала Полина, заправляя волосы под шапку,- молодец. Рефлексы слабоваты, а техника неплохая. Давно самбо занимаешься?
Игорь покачал головой:
– Да нет, я… Я на волейбол ходил года два. Самбо я никогда не занимался. А… у вас, кажется, рука разбита. Дать платок?
Полина облизнула сбитые костяшки пальцев.
– Ерунда. Ладно, идем. Я должна тебя проводить.
– Да что вы, спасибо, не надо. Вы и так меня вон как выручили.
– Это моя работа. И давай-ка перейдем на «ты». Если ты не против.
– Ну, ладно… Если… ты… не против.
– Не против. Идем.
Игорь галантно посторонился:
– Дамы – вперед.
– Отставить,- приказала Полина.- Я сейчас не дама. Я сейчас твой телохранитель. Поэтому кру-гом! Направление – на-хаус. Поменьше разговаривай, простудишься. Донору это совсем ни к чему.
– Вы… Ты… и это знаешь? Откуда?
– От верблюда…
Полина помолчала, вглядываясь в сумрак леса.
–
Я знала человека, который занимался самбо. И который дарил мне белые хризантемы.– И жонглировал апельсинами?
– Да… Я лежала в госпитале, и все наши мне апельсины носили. И яблоки. А Виктор ими жонглировал…
Игорь оглянулся и понизил голос, хотя вряд ли кто-то мог подслушать их здесь, ночью, в лесу:
– Послушай… Вся информация о донорах закрыта. Даже я не имею права знать, кого в меня подселили. Это вышло случайно. Но меня за нарушение могут поместить в стационар на весь срок. Понимаешь?
– Не бойся, я никому не скажу.
– Ты… любишь его? Ответь. Сейчас. Для него это важно. Очень важно.
Полина вздохнула.
– Я не думала, что…- она отвернулась.- Думала, у нас что-то получится…
Игорь взял ее руку и подул на сбитые пальцы. Потом достал носовой платок и осторожно приложил к ране.
– Брось,- тихо сказала Полина.- Зачем? Так засохнет.
– Он тебя любит,- ответил Игорь.- Я знаю это. Я чувствую.
– А ты понимаешь, чем это грозит и что это значит? Замещение моторных функций, раздвоение сознания? Ты ведь донор, ты должен это знать.
– Я знаю,- кивнул Игорь.- Это значит – фатальная экстракция имплантанта.
– Значит, у него нет шансов.
– Я этого не хочу.
– И я не хочу. Но выхода нет.
Игорь надел рюкзак и обернулся:
– Идем. Выход есть всегда. Но не всегда он легкий…
Глава 12. Интриги
Левушкин протянул руку и ткнул Ивана в бок:
– Не спи на посту, козленочком станешь.
– Умм-ф,- промычал Репьев, не открывая глаз.- Выходят уже?
– Напротив, кто-то войти пытается. Странный тип. Сам в штатском, а выправка военная. И щека дергается. Неспроста это он так разнервничался. Да проснись уже!
Иван поднял голову с руля, потер глаза и взглянул на экран инфракрасной камеры. Хотел еще спросонья зевнуть, но так и замер с полуоткрытым ртом.
– Ап!.. Черт возьми! Откуда он тут взялся? Он же все испортит!
– Кто это?
– Оставайся здесь.
Иван выскочил из машины и побежал по заледенелому асфальту к человеку, пытавшемуся найти вход в институт в шеренге одинаковых стеклянных дверей.
– Эрни!- окликнул он.- Сержант, это вы?
Человек обернулся. Он хотел улыбнуться, но нервный тик снова свел его щеку судорогой.
– Р-усски к-ка-апитан!- воскликнул он с заметным акцентом, и торопливо захромал навстречу Репьеву.
– Чертовски рад видеть вас на своих ногах, Форестер,- сказал Иван, пожимая руку старому знакомому.- Как ваша контузия?
– Есть п-пр-облемы,- сержант покрутил указательным пальцем у рта, намекая на заикание.- И н-нога. Но это пп-ройти. П-потом.