Сломанная кукла

– Меня заберут…

Я чувствую, на себе удавку Алишера. Он не отпустит, нет.

Татьяна Михайловна смеётся.

Мне становится неприятно. Но я все равно хочу с ней говорить дальше. Она как интересный фильм. С живым персонажем. Пусть и не самым приятным.

В моей жизни мало интересного.

Перед нами ставят жемчужные тарелки. Там красная рыба с веточкой розмарина, авокадо, дикий рис и руккола. Красиво сервировано.

– С вином - это всё враньё, - делает глоток из бокала.
– Едва ли там есть пара градусов. Только вкус. И ко всему прочему - сахарозаменитель...

Морщится терпеливо и недовольно.

Я разглядываю ее лицо.

Панорамное окно, у которого мы сидим, выходит в больничный скверик. Ворота все ещё открыты. Но машины там больше нет. Несколько человек гуляет.

– Ворота открыты...

– Петля примерзла и лопнула. Сегодня наша гиена орала на охрану. Починят завтра…

– Гиена?

– Главврач.

– Никто не уходит...
– шепчу я, разглядывая гуляющих.
– Задержат?

– Нет, иди...
– улыбается плотоядно.
– Можно гулять.

Недоверчиво и горько смотрю ей в глаза.

– Волки... Ночью воют волки. Говорят, есть ещё рыси...

Сердце мое стучит от ужаса. Потому что я пойду!

Там осталась колея от машины. И это "дорога" на полигон, я уверена! Я выйду туда. Я угоню эту машину. Не знаю как! Когда мне было десять, отец, развлекая меня, учил водить. Выжать сцепление, включить первую передачу… Я вспомню!

Что мне терять? Максимум, вернут обратно.

А волки... Я знаю хищников и пострашнее. Может, мне повезет, и я не встречу волков. Встреча с волками - гипотетическая, в отличие от встречи с Алишером.

И я налегаю на еду. Мне нужно много энергии и сил.

– Десерт...
– на выбор предлагают мне несколько стоящих на подносе.

Выбираю самый жирный.

Внезапно Татьяна Михайловна ловит мою кисть.

– Пальцы какие...
– цокает завистливо.
– Как веточки. Сожми и переломятся. А у меня всю жизнь колотушки были.

Показывает свои пухлые пальцы.

– Почему Вы здесь?

– Здесь все по одной причине - их близкие слишком добры к ним.

– Я не понимаю.

– Ты кому-то очень ценна. И поэтому ты здесь. Рука не поднимается убить. А убить надо. Это заведение - компромисс. Так что - наслаждайся! И не отказывай себе ни в "Счастье", ни в "Покое". Ничего другого все равно не будет.

– "Покое"?

– Наша вечерняя доза. Спишь после нее волшебно! Сны яркие, сюжетные. От эротических можно оргазм получить. Самый настоящий!

– Понятно. Счастье и покой.

– Именно. И никогда не ори, не протестуй. Вколят дурь, неделю будешь как в тумане.

– Хорошее место, - поджимаю я губы.

Я знавала и похуже.

Но я попробую отсюда уйти.

Нам приносят хрустальные рюмочки с таблеткой.

– Чтобы сон был комфортным, - сдержанно улыбается мне Ольга.

– Я очень плохо сплю. Можно мне две, - прошу у нее я, глядя в глаза.

– Только первую неделю, хорошо?

– Благодарю Вас, - шевелю губами.

Шептать мне трудно. Связки не слушаются.

Счастье - розовое.

Покой - голубой.

Тайга за окном белоснежная и бескрайняя...

Глава 4 - Доводить до конца

Стоя перед зеркалом, собираю свои тяжёлые волосы, скручивая в жгут. У меня редкий пигмент. Русый, выцветающий до скандинавски-светлых тонов. Искрящийся на солнце золотистыми и серебристыми оттенками. Мне никогда не разрешали их стричь. Мои волосы - гордость мамы.

Когда мне было двенадцать, меня заметила в балетной школе представительница известного дома моды. И предложила моим родителям контракт. Очень впечатляющий. И работу в Азии.

Но они даже минуты не думали!

Я единственная дочь отца, он как коршун охранял мою неприкосновенность. Сам он невыездной, а отпустить меня куда-то одну... Я никогда не выходила из дома одна.

А мама - для нее существовала только балетная карьера для меня.

Балет - это благородно! Модельный бизнес - грязь.

Мама, увы, ничего не понимала в балете…

Главное, чему учит балет, никому не показывать как тебе больно и сложно. Доводить до конца, даже если ты уже в мясо, в кровь, в судорогах. И улыбаться… Я умею. Есть такая шутка, которая вовсе не шутка: даже если ты умерла на сцене, всё равно дотанцуй.

Закручиваю жгут в огромную шишку на затылке. Морщусь, крепя волосы сеткой и длинными спицами. Как же я ненавижу их... они меня душат!

А Алишер их обожает.

Волосы отросли за эти годы ещё сильнее, и теперь они ниже бедер.

Смотрю в окно. На улице темно. Светит только один фонарь у ворот.

Я не знаю что такое тайга. Как там выжить. Уверена, и все "питомцы" обитающие здесь, не в курсе. И их действительно держат на месте не закрытые ворота. Охрана здесь не для того, чтобы удерживать нас. Скорее - от волков и посторонних.

Час назад меня проверили, я спала. Решила немного выспаться перед тем, как попробовать сбежать.

Над моей кроватью камера...

В ванной комнате тоже камера...

Есть только один угол, который не просматривается. Он у двери.

Поэтому, я одеваюсь там.

Ни одна моя вещь не приспособлена для того, чтобы идти по заснеженному лесу. Но... И тело человека не приспособлено для того, чтобы крутить фуэте или делать па де пуассон, удерживать баллон, тренироваться по десять часов, неделями питаться брокколи... "Вопрос мотивации", - как говорил мой наставник.

Я надеваю на плечо свою маленькую сумочку. Зачем? Не знаю... Там ни документов, ни денег, не телефона. Какие-то женские мелочи. Но они мои... Кроме них, я пожалуй, привязана только к своей маленькой электронной книге, там загружено множество библиотек. И я тоже ее забираю.

Это смешно - идти в тайгу с книгой и горсткой косметики? Возможно.

Алишер бы с удовольствием посмеялся.

– Глупая барашка… - шепчу его интонацией.

Может, я и глупая, мне сложно оценить себя. Мне не с кем сравнить, и не в ком отразиться. У меня есть только его мнение и своё.