Сломанная печать
Шрифт:
В доходном доме её так же никто не ждал и не любил, а случайные знакомые использовали в личных целях. Она старательно занималась лечением обитателей трущоб. Девицы-соседки хохотали над не по возрасту маленькой Марисой, дёргали за платье или коротко остриженные волосы.
— Папашка твой аристократишка!? А, Мариска?! Иначе откуда магия?! Нам простым она не даётся!
Обычно слова не менялись раз от раза, произносились громко, с ядовитым и злым смехом, с издёвкой, которую Мариса научилась пропускать мимо сердца.
— Деревенскую дурочку обрюхатил да выкинул?! Как же она удрать успела,
Мариса вздрагивала, скрывая, что начинает задыхаться, с силой прикусывала нижнюю губу, иногда до крови. Только бы не сорваться, не наговорить того, о чём потом пожалеет. А то и старательно сдерживала заклинаниями амарантовый огонь, готовый сорваться с пальцев вместо целебной силы.
Девицы унимались не сразу, высказывая до конца всё, что вмещал их незамысловатый разум.
— Чего таращишься!? Погляди, каждая вторая тут под знатными богачами побывала. Ни одна не умерла, но и родить никому не дали. Одна ты у нас хитрой оказалась, раз на свет появилась…
На этом часто все насмешки и обрывались. Женщины неожиданно умолкали, старясь отвернуться от остальных, скрыть заблестевшие от слёз глаза. Сочувствовать, как ей казалось, Мариса не умела. Она терпела ради малого заработка, что удавалось выручить за услуги лекарки. Такое соседство давно опостылело ей, как и постоянные разговоры о телесном ремесле со всеми грязными подробностями. Но за три года она поняла, что в трущобах многолюдного города легче скрывать опасную тайну. Только старик Крэнк понимал Марису. Он научил её азам запретного знания, чтобы укротить силу, бушевавшую в ней.
И тут беда пришла, откуда Мариса не ждала. Кто бы подумал, что в затхлом трактире её заметит кто-то из знакомых отца? Всё рухнуло, как это уже происходило два раза в её жизни. Сдерживая отчаянье, Мариса смотрела в приятное лицо русоволосого мужчины и не знала, как поступить. Каждая попытка побега проваливалась, натыкаясь на мягкое, но настойчивое сопротивление. Он был опытным эмпатом и легко справлялся с необученной девчонкой. И хуже всего — «друг отца» был решительно настроен забрать Марису с собой.
— Что случилось с Фростом? — Виктор старался говорить осторожно, тщательно подбирая слова, но постоянно попадал в самое больное. — Как ты оказалась в таком месте?
Он медленно выкладывал вопрос за вопросом, дожидался хоть какого-то ответа и продолжал пытку. Мариса хотела только одного — чтобы он оставил её в покое. И он, как эмпат, чувствовал её недовольство и метания, но не останавливался. К его чести, подобная жестокость претила Виктору. Только привык он работать с фактами, а не домыслами.
— Я не помню, — кутаясь в шаль, она бросала одни и те же фразы в лицо чужаку, пыталась показать тупое безразличие, которое быстро надоест собеседнику.
— Талесы… Почему ты не пошла к родне?! Я отведу тебя к ним. Кто-нибудь возьмёт на себя заботу…
— Нет, — Мариса никогда не стала бы умолять, поэтому потянулась через стол, впилась взглядом в светлое лицо мужчины и твёрдо произнесла. — Если вы и правда друг отца… Нет.
Её слова заставили магистра Дэя задуматься. За последние минуты он несколько раз мысленно
поклялся, что поможет дочери Регины.— Хорошо. А со мной пойдёшь? Не знаю, почему ты хочешь скрыть правду! Почему отказываешься от Талесов. Фрост и Регина были мне дороги. Позволь спасти хотя бы тебя. На твоих условиях.
— Забудьте обо мне. — После еды Марису начало клонить в сон, сил для сопротивления почти не осталось, а мужчина продолжал давить.
Она опять пристроилась в уголке, стянула на груди шаль, крепко прижала к себе котомку с провиантом, точно готовилась удрать.
— Никогда, — он был не менее упорен. — Я не смогу спокойно забыть обо всём, зная, что ты голодаешь и живёшь в подобном месте.
У него проступил румянец на скулах, эмоции захватили на краткий момент, пока Виктор не взял себя в руки. Его временная слабость придала девушке решимости. Она навсегда отпугнёт настойчивого незнакомца, чего бы это не стоило.
— Вам-то что?! — она усмехнулась и вызывающе уставилась на мага. — Увидели лёгкую добычу? Возьмёте в содержанки?! А я из благодарности стану греть вам постель? Чего ещё ожидать от богача!
Кровь отлила от лица магистра. Мариса, искалеченный эмпат, сумела точно понять характер Виктора Дэя. Слова хлестнули его оскорбительной болью, и она пожалела о сделанном.
— Простите, — Мариса опустила голову, чтобы не видеть помертвевших глаз мага. — Вы не стали бы… Но я…
Неожиданно он тихо рассмеялся.
— Хорошая попытка прогнать меня. Слом в даре не безнадёжен. Уверен, что мы сможем восстановить чувствительность.
Она выпрямилась. Почему-то стало легко и захотелось улыбаться. Давно никому не удавалось вызвать у Марисы смеха или даже тени улыбки.
— Я вас совсем не знаю. А вы меня. Вдруг я решила обмануть? Сделала вид, что Фрост и Регина родня мне. — Мариса прикрыла глаза.
— Обмануть эмпата? Ну-ну… В любом случае я помогу талантливой девочке с улицы. — Мягкую силу мага оказалось невозможно переломить.
Ресницы Марисы дрогнули. Она долго смотрела ему в глаза. Если бы не дурацкий надлом в ней, то она точно бы знала, говорит он правду или лжёт. Но случившегося не воротишь. Дар имел червоточину.
— Вы ошиблись. Я совсем не талантлива.
— Тебе нужно учиться. Понимаю, база слабая, но я проведу дополнительные занятия. В библиотеке Академии много книг. Ты сможешь развить дар.
— Вы отправите меня учиться в Академию?
Огонёк интереса в янтарных глазах, только что бывших сонными и безразличными, не укрылся от Виктора Дэя.
— Конечно! Как положено молодой девушке твоего возраста и происхождения. Скажем, что… — он быстро перебрал в голове варианты, — скажем, что ты моя племянница. Мариса Дэй.
— А документы?
Мариса не ожидала, что сердце отзовётся, забьётся настолько часто. Ей стало нехорошо, но она быстро справилась с волнением. Придётся набраться терпения и сил. Попасть в самое сердце столицы и ни разу не выдать себя. Это опасно. Только она накрепко запомнила слова старика Крэнка о библиотеке Академии. Может быть судьба даёт шанс разобраться в прошлом и построить нормальную жизнь? Если удастся запереть секрет достаточно глубоко, то у Марисы есть надежда.