Сломанная печать

— Оформлением бумаг я займусь сам. До начала учебного года осталась неделя. Успеем подготовиться. Согласна?

Виктор протянул через стол руку. Мариса чуть коснулась тёплой ладони. Вначале он извинился и крепко взял девушку под локоть.

— Не хочу, чтобы ты убежала испуганным зайцем. И уже темно. Это опасный квартал.

— Я знаю. — Губы Марисы иронично изогнулись.

— Не представляю, как ты справлялась! — В его голосе прозвучало столько искренней тревоги, что и дара эмпата не понадобилось, чтобы понять.

Они покинули трактир. Рядом с магистром Мариса казалась совсем девочкой, едва доставая ему до середины плеча. Сотня разных мыслей терзали девушку. После множества разочарований она и не думала, что бывают такие открытые и честные люди. Не верила, что кто-то станет заботиться о ней. Сердце отозвалось теплом. Она нахмурилась. Улыбка исчезла. Невольно Мариса отступила дальше от мага, но он не отпустил руки. Его сочувствующий взгляд неприятно царапал холодный панцирь, в который себя заковала Мариса. Иначе юная девочка не выжила бы. Они оба это понимали. Мариса собиралась сохранять защиту и дальше, никого не подпуская близко. В Академии её ждут новые испытания. О студентах из богатых семей она подумала вскользь, самое главное — попасть в библиотеку и добыть книги. Маг-изгнанник Крэнк посоветовал несколько учебников, но он был настолько болен и стар, что легко путал названия и авторов.

У Марисы никак не получалось привыкнуть к мысли, что она никогда не вернётся в доходный дом и ничуть не жалела о мелочах, оставленных под матрасом. Несмотря на это, каждое движение дальше от квартала, где она провела три года, давалось ей болезненно тяжело. Если человек, назвавшийся другом отца и магистром магии обманет, то Мариса найдёт силы дать отпор. Старый Крэнк научил девчонку нескольким несложным фокусам, запрещённым законом королевства более ста лет назад. Когда-то в момент опасности и ярости, она невольно уже выплеснула силу, не умея тогда сплести и слабенькой иллюзии. Ей придётся убить магистра Дэя. От этой мысли Марисе сделалось грустно.

4.

Город постепенно менялся. Перестали попадаться на пути подвыпившие прохожие и хохочущие компании. Настороженные и жадные взгляды из тёмных углов не провожали странную пару — состоятельного господина и маленькую оборванку, замотанную в бесформенную шаль. Фонари, наполненные магией стихийников, освещали аккуратные домики зажиточных горожан и вычищенные булыжные мостовые. Тихие и неназойливые прохожие встречались редко. В лавках призывно горели лампы. Покачиваясь, проплывали самодвижущиеся экипажи. Даже ветер показался Марисе не таким холодным и злым.

Она устала и шла медленно, смотря только под ноги, избегая чужих глаз. Магистр Дэй приспособил широкий шаг под её шажки, но часто сбивался. Кажется, он был готов взять девушку на руки, но лишь наклонился и с опаской заглянул в бледное лицо.

— Скоро придём, — мягко подбодрил он.

Мариса подумала, что таким тоном он обычно разговаривает с пациентами. Наверное, Виктор хороший лекарь, терпеливый, знающий и никому не отказывает в помощи.

— Мой дом.

Неожиданно они остановились, и она подняла взгляд от мостовой. Дом магистра Дэя выглядел совсем не так, как представлялось Марисе. Не особняк с парком, не огромный и вычурный, какие она видела в богатых кварталах, а узкий, в два этажа под потемневшей от времени крышей. Дом точно зажало между двумя соседними зданиями, более привлекательными и не такими мрачными.

Виктор постучал, а его спутница замерла возле порога. Что, если у лекаря есть жена?! Тогда скандала не избежать, а Мариса валилась с ног от усталости. Выслушивать ругань и попрёки не было сил.

— Совсем замёрзла? — Он заметил, как сильно она дрожит. — Или боишься? — Дэй улыбнулся. — Здесь тебе нечего опасаться. Веришь мне?

— Не знаю… — Мариса еле протолкнула слова — горло сжало, во рту пересохло.

Она уже представила, как жена лекаря гонит её на улицу, как придётся пробираться через трущобы назад в ночлежку, выслушивать рассказы девиц о выгодных клиентах и том, как их лучше ублажить. Марису затошнило.

Точно выгонят. Ни одна женщина не потерпит в доме молодую бродяжку. Дверь распахнулась.

— Ваша милость. — Женщина средних лет посторонилась, впуская их в дом.

На Марису она бросила только один взгляд, в котором было скорее удивление, чем недовольство. В прихожей мягко горели небольшие магические светильники. Обстановка показалась простой, потёртой, но опрятной. Не так уж и богат эмпат-лекарь, как думалось Марисе. Ей стало обидно за магистра Дэя. Какой-нибудь самодовольный негодяй жил бы намного богаче.

— Приготовь ванну для юной госпожи, Грета, — немедленно распорядился хозяин. — И что-нибудь из одежды. Завтра вы купите всё новое.

— Постараюсь подобрать, — служанка с любопытством оглядела гостью, дожидаясь прочих распоряжений.

На её лице явственно читалось: «Что решил учудить старик? Тащит в дом всякую гадость, а мне убирать». Никакой женой в доме и не пахло. Мариса быстро это поняла и с облегчением выдохнула.

— И помоги ей. Поужинаем, когда девочка приведёт себя в порядок.

— Она будет ночевать в доме? — совершенно ровным голосом поинтересовалась Грета, покосившись на Марису.

«Она ляжет в вашей спальне?» — послышалось в тоне служанки.

Почувствовалось, как Виктор немного напрягся, но также спокойно ответил:

— Постели в комнате рядом с моей. Она не так захламлена.

Мариса продолжала стоять посреди прихожей, прижимая к себе котомку с едой. Сделалось неуютно. Даже в скромном доме лекаря она в своих рваных обмотках на ногах и сотню раз перешитом платье выглядела нищей попрошайкой. И служанка подумала о девчонке гадкое. Захотелось немедленно выбежать на улицу и никогда не возвращаться, но Мариса наоборот выпрямила спину и задрала подбородок, глядя прямо в глаза Грете.

Магистр направился к одной из дверей на первом этаже, но остановился, обернулся, хмуря брови и кусая губы.

— Грета, — его лицо слегка покраснело, он подбирал слова, — Мариса дочь друзей, сирота, попавшая в трудную ситуацию. Она мне, как дочь, — маг особо выделил голосом слова «мне» и «дочь». — Ты поняла?

Отчитываться перед прислугой было необязательно, но Виктор сразу прояснил все сомнительные и неловкие моменты. Для Греты этого оказалось достаточно. Хозяина она знала очень хорошо, как догадалась Мариса, кажется, даже вздохнула с облегчением.

— Пойдём, милая. Сейчас всё устроим, — женщина повела девушку в другую часть дома. — Что у тебя там в котомке? Вещи?

Помотав головой, Мариса ответила не сразу:

— Еда.

— Еде место на кухне, — женщина протянула руку, чтобы забрать котомку, но наткнулась на решительный взгляд гостьи. — Хорошо. Пусть останется при тебе.

Все богатства Марисы так и лежали рядом, когда она, распаренная, нежилась в горячей воде. Она и забыла, когда последний раз мылась подобающим образом. Конечно, три последних года скитаний, она старалась держать себя в чистоте, но разве море или бочка с холодной дождевой водой сравнятся с настоящей ванной?