"Сломанная подкова" Таверна у трёх дорог

– Я буду беречь его, - пообещала, с интересом рассматривая красивый голубой камень.

После того, как Эндрю оставил на алтаре несколько монет, нам выдали по небольшому свитку, в котором указывалось о нашей с ним помолвке.

Если бы утром мне сказали, что к вечеру официально стану чей-то невестой, я бы только рассмеялась. Воистину: пути Господни неисповедимы!

Выйдя из святилища, мы остановились на его ступенях. А ведь городок не так уж и мал, храм располагался на небольшом холме и отсюда были отлично видны разбегающиеся веером улочки. Я видела его название на карте, но не обратила должного внимания, думая, что это всего лишь одна из деревень.

– Интересно, есть ли тут рынок?

– Конечно, есть. Только, боюсь, сейчас он уже закрыт. Торговля обычно идёт только до обеда.

– Жаль, - вздохнула я.

– У нас всё равно нет на это времени. Помниться, я пригласил твоих родственников на ужин в честь нашей помолвки!

Эндрю широко улыбнулся и вообще, он выглядел через чур довольным. Неужто, Оливия настолько допекла его с женитьбой?

Если в храм мы мчались так, что приходилось изо всех сил держаться за борта повозки, чтобы не вывалиться прямо на ходу, то обратно ехали уже не так быстро, и у меня появилось время подумать. Не поспешила ли я? Хотя, Эндрю упоминал, что помолвку можно разорвать в любой момент, это давало хоть какую-то видимость свободы. Может, стоит обозначить границы нашего общения?

– Эндрю, я хотела вас попросить…

– Тебя, - вдруг перебил он.

– Что? – не поняла я.

– Тебя попросить. Мы теперь жених и невеста, можно перейти на ты. Окружающие должны поверить в наши отношения, на людях нам придётся играть двух влюблённых.

– Хорошо, но только на людях!

– Как скажешь, дорогая! – обворожительно улыбнулся мой жених, поднося к губам мою руку.

Заметив нахмуренный взгляд, это наглец заявил:

– Должен же я потренироваться!

И мы оба рассмеялись. Я просто не могла сердиться, глядя на состроенную им умильную моську.

– Давайте с вами... с тобой сразу договоримся: ты не вмешиваешься в дела моей таверны, я не вмешиваюсь в твои.

– Нам придётся часто видеться, маменька, она не должна ни в чём сомневаться. Чаепития, семейные вечера, пикники.

– Хорошо, хорошо, я буду уделять время Оливии, если конечно она сама того захочет. Может, узнав, кого ты взял в невесты, твоя маменька погонит меня прочь.

– Оливия очень добрая и чуткая, - Эндрю тут же встал на защиту своей матери, - просто сейчас у неё очень сложный период.

Кстати, о защите.

– Не посоветуешь, какое оружие лучше всего подойдёт для женщины? Что-то не очень сложное в использовании, но способное напугать одним своим видом.

– Тебе, что кто-то угрожает?

С Эндрю вмиг сошла вся его весёлость.

– Пока нет, но сам понимаешь – таверна на перекрёстке трёх дорог, где проживают лишь две молоденькие девушки. Рано или поздно кому-то в голову придёт мысль поживиться за наш счёт.

– Ты права, нужен сторож и вышибала в одном лице.

– Я думала об этом, но брать мужчину в дом к незамужним девицам, слухов потом не оберёшься! К тому, я пока сильно ограничена в средствах, не смогу много платить за работу. А так никто не пойдёт?

– Если только за еду и жильё, - задумчиво произнёс Эндрю.

– Я была бы только рада!

Разговор пришлось прервать, мы уже подъезжали к усадьбе Сент-Хоффов. Ворота отворились, пропуская повозку во двор.

– Я должен подготовить маменьку, - Эндрю протянул руку, помогая мне выбраться из коляски, - и узнать, как там дела с ужином.

– Можно мне с тобой?

– К маменьке?

– Нет, на кухню!

Мне действительно было интересно, узнать, что за блюда тут готовят, возможно, я смогу подавать такие же в своей таверне.

Кухня была большая и светлая, трудилась в ней та самая кухарка, хозяйка белой кошечки, зазнобы Мейджика.

– Тётушка Санни, - позвал Эндрю, - тётушка Санни, это моя невеста Мари, она очень любит готовить и попросила, чтобы я показал ей кухню.

– Невеста? – охнула пожилая дородная женщина.

– Ага, - довольно ухмыляющийся Эндрю поднял мою руку, демонстрируя семейный перстень.

– Я ж думала, вы пошутили. Господи, радость-то какая! – повариха всплеснула руками, с которых тут же посыпалось белое облачко муки.

– Санни, я пойду к маменьке, пусть Мари пока побудет с тобой.

Тётушка Санни оказалась очень добродушной милой женщиной, она всячески хвалила «молодого господина», рассказывая, каким проказливым он был в детстве.

За разговорами я сама не заметила, как надела висящий у двери фартук и принялась помогать ей чистить овощи.

– Да что ж вы ручки мараете-то?! – опомнившись, накинулась она на меня.

– Мне это только в радость, - улыбнулась я, - всегда любила готовить, тем более все эти хлопоты из-за моих родственников. Если бы не они, мы бы обошлись обычным чаепитием.

– Эх, вот в былые времена мы такие пиры закатывали! Соседи со всех окрестных усадеб съезжались! А теперь, - она махнула рукой.

Так, за разговорами, я и узнала, что в тут не всё так гладко. После смерти мужа Оливия сама взялась за управление поместьем, но ничего не смыслящую в делах даму облапошили так, что она ещё и должна осталась.

– Все кладовые пустые, осталась одна мука да кое-что с огорода. Скотину-то ещё в первую зиму порезали. Когда молодой господин вернулся, полегче стало, он хоть охотой промышляет, а до этого мяса уж несколько месяцев как не видали. Тогда-то госпожа Оливия и заявила, что много есть – вредно для здоровья, но мы-то знаем, что всё это от безденежья! Ума не приложу, что сегодня на стол ставить, чем гостей порадовать!

Ничего себе, вот это новости! Я и сама подозревала, что тут что-то не чисто, но что всё настолько печально даже и предположить не могла.

– Может, я что-нибудь придумаю? Давайте, я посмотрю, что у вас есть.

Проверив кладовые, обнаружила пару тушек всё тех же кроликов, немного прошлогодних овощей и очень много муки. Это потом я узнала, что поместье специализируется на выращивании зерновых и эта мука собственного производства. Даже моя кладовая выглядела богаче.

За домом располагался небольшой огород, и что я там нашла? Конечно же, кабачки! Ими в поместье кормили кур. Значит и яйца тут есть.

Я собрала целую корзину кабачков.