Сломанная скрижаль

Вот Александэр — тот умел рассуждать на хозяйственные темы. Жилка управленца сидела в нём глубоко, глубже спеси.

— Прочь! — выдохнул Борн и уставился на Грабуса враз покрасневшими глазами.

Трусливый магистр опрометью кинулся из зала.

Ханна обернулась и только сейчас увидела мрачное лицо демона, стоявшего за спинкой трона.

— Не сердись, он просто глуп. — Ханна развела руками. — А сама я не знаю, с чего начать. Вопросами управления поместьем мой муж, Александэр, всегда занимался сам. Вот и в Йоре, несмотря на его паранойю, царил удивительный по нашим временам порядок. Я шла к ней ночной дорогой, но не видела ни разбойников, ни поборов стражи на входе в город. Если бы не виселицы возле ратуши, город был бы прекрасен…

Борн шумно вздохнул, и Ханна утвердилась во мнении, что он тоже мучим проблемами городского благополучия.

— А где сейчас Александэр? — вдруг спросила она. — Всё так же стоит, замерев в своей клетке?

Борн кивнул. Он совсем забыл про эту скульптуру в углу библиотеки.

— А что если… — Ханна замялась, стиснула кисти рук, но договорила. — Что если мы выпустим его и заставим заняться вопросами городского управления? Александэр мог бы возглавить новый совет…

Эти слова дались ей нелегко: на висках выступили капельки пота, глаза заволокло влагой. Неужели ей снова придётся видеть возле себя ненавистного мужа?!

Александэр был всё так же противен Ханне, но дело-то своё он знал… Демон грозен, он заставит мужа подчиниться и служить на благо людям!

Борн вскинул голову и посмотрел на Ханну с удивлением.

— Ты готова его простить?

— Я же не в спальню его возвращаю, — нахмурилась Ханна. — В конце концов, он же хотел стать правителем. Но быть правителем — это не задницу на троне просиживать! Пусть работает как правитель. Нечего торчать в клетке бездельником!

Борн заглянул в её влажные глаза и вдруг улыбнулся.

Радость озарила его лицо, как огонь, пробежав под кожей внутренним светом. Он стал похож на сосуд, в котором горел огонь.

— Да будет так, смертная! — провозгласил он. — Сегодня ты подарила мне надежду.

Ханна несмело улыбнулась его радости.

— Я стерплю, — прошептала она. — Мне придётся теперь говорить с ним и выслушивать его, как и других. Но я выдержу это, если он сумеет быть полезным Вирне. Если же будет неполезным…Я… Мы…

Ханна сжала пальцы в кулаки.

— Мы повесим его за саботаж, — весело закончил её фразу демон. — И это будет уже соблюдением первого нового закона, принятого новым советом. Виселица за саботаж и отказ трудиться на благо мира людей!

Ханна с облегчением кивнула.

Да, вот так она могла поступить с мужем — повесить его по закону! И она будет тщательно следить, чтобы этот мерзавец не оступился!

— Ты хочешь пообедать, госпожа, или мы успеем выпустить Александэра и посетить экзамены для новых студентов академии?

— Экзамены? — удивилась Ханна. — Разве они бывают не для тех, кто закончил учёбу?

— Это — особенная учёба, — пояснил демон. — Нам нужен отбор. Мы должны принять в обучение тех из детей, кто уже ощущает в стихиях хотя бы живость. Наука магии — сложная.

— Хорошо, — Ханна поднялась с трона. — Ну её, эту еду, я слишком взволнованна. Идём уже и закончим всё неприятное, а потом посмотрим на молодёжь. Может быть, там уже есть юные маги?

— Ну, один-то — точно есть, — усмехнулся Борн. — Я сам велел ему приехать в столицу.

***

Александэр растерянно моргал. Он сам не понимал, как вообще мог существовать в том замедленном времени, куда засунул его Борн.

Сейчас, когда ему вновь вернули возможность привычных ощущений, бывший бургомистр никак не мог обрести душевное равновесие.

От такого можно было и спятить — плотное, почти неподвижное время и попытка поднять руку, которая тянется часами.

От помешательства Александэра спасла приверженность магии. Он был привычен к её обрядам и ритуалам, и сознание его оказалось хоть немного, да подготовленным к страшному шоку временной «клетки».

Борн с усмешкой налил вина и протянул его бывшему бургомистру Йоры и мужу Ханны, неудачливому наследнику трона, Александэру, урождённому Сорену.

Несмотря на все эти «титулы», сейчас он был жалок. Даже одежда обвисла — видно, её носитель здорово похудел в клетке.

Александэр поднял руку так, словно она была каменная, с трудом сжал пальцы на бокале. Неловко поднёс к губам.

Ханна смотрела на него сурово, без малейшего сожаления, а Борн разве что не облизывался, и, выпив вина, Александэр совсем не взбодрился, а даже наоборот.

— Что, решили меня казнить? — спросил он, растягивая губы в жалобной гримасе, которая казалась ему усмешкой.

— Решаем как раз, — оскалился в ответ Борн, блеснув белейшими зубами. — Магия — тоже не бездонна. Не так-то дёшево держать тебя в клетке, человечек. Чем ты можешь быть полезен, чтобы сохранить тебе жизнь? Что ты умеешь? Чем славен?

От его улыбки глаза Алексанэра превратились в начищенные бляшки на колете стражника, что на всякий случай заглядывал в двери библиотеки.

— Ну? — поторопил Борн, наливая вина себе и Ханне. — Ты же понимаешь, смертный, что от глотка вина, до глотка… — он рассмеялся, видя ступор и замешательство бывшего бургомистра. — Что ты умеешь, признайся лучше сейчас? Годишься ли ты хотя бы для чистки конюшен и метения улиц? Чем ты занимался всю свою жизнь? Отвечай!

— Я… — выдавил Александэр. — Я…

— Ах да, ты мечтал править, — осклабился Борн. — А ума у тебя хватает? Чем бы ты занялся сейчас, бездельник, если бы управлял Вирной?

Александэр застыл в ступоре, и Борн сжалился.

— Расскажи мне, сумел ли ты что-то сделать на благо Йоры, где протирал штаны о тамошний трон?

— Там нет трона… — помрачнел Александэр.

Борн фыркнул и вспомнил Алекто, заточенную в древний трон правителей.

В конце концов, магия портала переварит и фурию. Пройти этим порталом будет непросто, но всё же легче, чем перехитрить Сатану и ворваться в ад через самодельный портал…

— Ну? — нахмурился он. — Я голоден, смертный.

Александэр беспомощно дёрнул узкими плечиками:

— Я… Я объединил оба совета, городской и магистерский, в один. Ввёл туда все городские фракции. Даже ведьминский ковен представлен теперь в совете Йоры. Ведьмы скандальные бабы, но неприятности они чуют получше магов. За счёт объединения всех городских сил я сделал подотчётным совету любого из власть имущих Йоры. Любого, даже самого родовитого жителя совет мог вызвать и заставить его держать честный ответ на своде торговых законов города. У нас не стало иной власти, чем свод законов торговли. Это было хорошо для… Для… — он замялся.