Сломай мой страх

Неделя выдалась насыщенная и довольно напряженная. Особенно три последних дня. Марсёма, как заноза в заднице, никак не хотел угоманиваться. Наверное, думал, что у нас проблемы с мышлением или логикой, и вычислить откуда ноги растут у новых неприятностей не сможем.

Нет, то, что кровь он успел попортить и Шуберу, и мне — бесспорно.

Внеплановые многоразовые досмотры автомобилей на таможне и мутная задержка с оформлением документов напрягли знатно. Особенно с учетом того, что деньги, как и ввозимый товар, были не только наши, но и о-о-очень уважаемых людей.

Разрулили. Об отсрочке договорились.

Пашка отсутствовал два дня, но ситуацию выправил. Нашел-таки рычажок управления, и груз, пусть и с задержкой, но растаможили.

Я, как чувствовал, что Маров закусился. Усилил охрану не только клуба и собственного дома, но и других наших объектов. В итоге ребята среагировали оперативно: успели предотвратить на начальном этапе «случайное возгорание» в трехэтажном бизнес-центре, а в двух автомастерских странные наезды с применением физической силы от «пострадавших» потребителей отыграли в обратку.

Вот Шубер после всех злоключений ко мне и приехал. Стресс снимать и праздновать. Благо, работа стабилизировалась, и неприятности подразгреблись.

А Марсеме «привет» полетел уже не от нас, а от тех самых о-о-очень уважаемых людей, которых по незнанию «чуть-чуть обидели». Таких, кого и без фамилии, только по имени-отчеству, кому положено — узнают.

И это — уже совершенно не наш уровень. И не наши заботы.

Не думаю, что Семёну Леонидовичу в ближайшее время будет скучно, или он про нас вспомнит. И сильно удивлюсь, если место жительства оставит прежним, не переселившись в другой конец нашей необъятной.

Вот и ладненько!

Наконец-то, уделю внимание собственной личной жизни, что сейчас сладко сопит в подмышку.

Целую Ёжика в висок и окончательно засыпаю.

По привычке просыпаюсь рано утром. Организму же не объяснишь, что в воскресенье можно внутренний будильник не включать и дать возможность кайфануть подольше.

Хотя…

Гляжу на аппетитную попку, что тесно прижалась к моему утреннему «подъему», и желание «давить на массу» окончательно уходит на задний план.

Есть идеи поинтересней.

Спящая, расслабленная, мягкая и нежная, Лера возбуждает одним своим присутствием.

Ну, а где появляется желание, да и возможность позволяет…

Переворачиваю малышку на спину, решая подарить ей незабываемое пробуждение. Тихонько стягиваю в ноги одеяло, прикрывающее вожделенное тело, и медленно, чуть задевая, касаюсь языком сначала одной вершинки, потом другой.

Идеальная грудь.

И вкусная… до охренения.

Вбираю сосок в рот и играю, пока и один, и второй не превращаются в острые пики.

Спускаюсь ниже, оставляя влажный след на бархатной коже, и останавливаюсь, только уверенно обосновавшись между точеных ножек.

Малышка пока не проснулась, но дыхание стало тяжелее, и губы разомкнулись, так и прося поцелуя.

Но, я пока займусь другими. Не менее шикарными и притягательными.

Чёрт, давно я этого не делал.

Лет сто, наверное.

А вот захотелось!

Мля! Сам в шоке.

Опираюсь на локти, чуть приподнимая женские бедра, и открываю для себя очумительный вид.

Мать его ети, я в раю!

Чуть раздвигаю нежные складочки и скольжу языком, одновременно отслеживая мимику малышки.

С каждым новым касанием и лаской дыхание учащается. Лера сама приподнимает попку и тихонько стонет.

И просыпается от своего же голоса.

Успеваю её удержать, иначе сбежит, судя по заалевшим щекам.

— Расслабься и наслаждайся, — опускаю голову вниз и уже не поглаживаю, а активно дразню распухший клитор. Втягиваю в рот и сжимаю губами.

Малышка выгибается дугой, вцепившись пальчиками в скомканную простынь, и кончает, издавая до рези в паху охренительный стон.

Накрываю её собой, желая, как никогда, оказаться внутри, и делаю первый толчок.

Да, мля!

Я точно в раю!

Еще движение!

Наклоняюсь, чтобы впиться в сладкие губы поцелуем, дать почувствовать маленькой её собственный вкус, и ловлю панический взгляд!

Сцука!

Найду тех тварей, что мою малышку обидели, и закатаю!

А её постепенно отучу бояться!

Делаю очередной толчок, входя глубоко и этим немного отвлекая, и, обняв за талию, резко нас переворачиваю.

— Эй, Ёжик! Ты теперь ведёшь! — приподнимаю её и опускаю на себя. — Давай, милая, я тоже хочу свой приз.

Приподнимаю бедра, показывая, какой именно.

Страха в голубых глазах становится значительно меньше, зато лидирует неуверенность.

— Закрой глаза и просто двигайся. Найди свой ритм. — Переплетаю наши пальцы, давая своеобразную опору и поддержку.

Сначала неумело, Лера постепенно втягивается и даже голову назад запрокидывает, когда я, не вытерпев эротической пытки, сам подаюсь вверх, вбиваясь сильнее.

Ёжику не хватает совсем чуть-чуть, тогда как я держусь уже на одной силе воли. Хочу вместе поймать волну. Приподнимаюсь, впиваюсь в сосок, что так призывно на меня смотрит, и жёстко его втягиваю в рот.

Есть!

Эффект достигнут!

Мы вместе. Одновременно.

Укладываю девушку на себя и, наконец-то, целую в губы.

— С добрый утром, маленькая!

Надеюсь, что Пашка успел отдохнуть хоть чуть-чуть и встретил утро таким же бодрячком, как и я. Иначе тяжко ему придётся. Потому что даже другу не позволю Ёжика обижать, а тем более доводить до истерики.

Понимаю, что стечение обстоятельств и вина косвенная, но лицо заплаканное то и дело перед глазами возникает. И мысль проскакивает: «А что, если бы сбежала?»

Нет, нашел бы, конечно. Но сколько могло случиться за время разлуки? Хрен знает, и проверять не планирую.

Однозначно, становлюсь параноиком, держа малышку взаперти. А по-другому не получается. Она рядом, и я спокоен. Её охраняют, я работать могу. Столько уродов кругом, страшно.

— Эй, ты чего стесняешься? — стягиваю одеяло с носа девчонки, что закуклилась, как гусеница, пока я принимал душ. — Может, еще поспишь?