Сломленные

– Нет, Томми, готовь свою пиццу сам.
– Она поняла – Томми не хотел идти на кухню, потому что в гостиной напротив сидел отец. Он не проявлял по отношению к ним физического насилия. Там витал вечный ядовитый туман безразличия ко всему, из-за чего их отец стал совершенно невыносимым.

Элисон сделала еще одну затяжку, ожидая ответа Томми. Его не последовало. Она догадалась, что он ускользнул в свою комнату, предпочитая остаться голодным, вместо того чтобы находиться рядом с отцом.

– Да пошел ты, папа!
– Прорычала она, и ее слова были поглощены неумолимым натиском саундтрека.
– Ты не имеешь права так поступать с нами!

Она скорбела по отцу не меньше, чем по матери. Когда-то он был полон жизни, всегда находил время, чтобы выслушать ее и рассмешить. Я не позволю папе отгородиться от меня, подумала она и хлопнула кулаками по ручкам кресла.

– Хорошо, Эли, - прошептала она, готовясь к предстоящему противостоянию.
– Ты сможешь это сделать.
– Слова казались ей бессмысленными, но она цеплялась за них, как за спасательный круг, молясь, чтобы они помогли ей пережить надвигающуюся бурю. Сердце заколотилось в груди, и она направилась к двери. Колесики ее кресла заскрипели в знак протеста. Сейчас или никогда. Если она не поговорит с отцом сегодня, то никогда больше не найдет в себе смелости.

– Вряд ли получится, - пробормотала она, выходя в коридор. В доме было жутко тихо, слышно было только далекий гул телевизора.

– Эй, пап?
– Неуверенно позвала она. Она остановилась, чтобы прислушаться, но услышала только пульсацию крови в ушах.
– Мы можем поговорить?

Ответа не последовало, и на какой-то миг Элисон почувствовала, как ледяная хватка страха сжимает ее сердце. Но когда она подошла к гостиной, то поняла, что произошло. Ее отец лежал, скорчившись, в кресле, рядом с ним на полу стояла пустая бутылка виски. В ковер впитывалась лужа рвоты.

– Черт возьми, папа!
– Выругалась она, глаза стали мокрыми от слез.
– Почему ты всегда такой?

Она смотрела на бессознательное тело отца, ища в нем хоть какие-то признаки того, кем она когда-то восхищалась. Но увидела лишь остатки человека, чья любовь и преданность семье были вырваны ужасной трагедией. От того отца, которого она знала, не осталось ничего. Теперь он превратился в пустую оболочку себя прежнего, утопая в море алкоголя и отчаяния.

Она повернулась спиной к призраку отца и удалилась в свою комнату, оставив его в одиночестве бороться со своими демонами.

ГЛАВА 2

Утреннее солнце окрасило выцветший фасад здания школы в уродливый цвет.

– Ну вот, опять, - пробормотала Элисон себе под нос и покатила коляску по пандусу, ведущему к входу. Когда она поднялась наверх, Харли и Дара уже ждали ее. Бри была рядом, периодически проверяя телефон и бросая взгляды в сторону подруг. Она ухмыльнулась, когда Элисон подкатила к ней.

Харли была прекрасна. Длинные светлые волосы струились по стройному, атлетическому телу, увенчанному лицом злобной пикси. Дара была очень похожа на нее внешне, только была значительно толще. Бри, напротив, была невысокой и невзрачной. До несчастного случая Элисон была лучшей подругой Бри.

– Смотрите-ка, калека, татуированный эмо-фрик, - усмехнулась Харли.
– Что за макияж? Пытаешься скрыть свои мерзкие слезы, Элисон?

– А может, у нее свидание с Дракулой, - вклинилась Дара. Ее полные губы скривились в надменной улыбке. Элисон стиснула зубы и сосредоточилась на музыке, звучащей из наушников. Впрочем, это не имело значения – их насмешки все равно успевали проникнуть в ее голову.

– Ты не пробовала помолиться Сатане или типа того?
– Сказала Харли, ее резкий голос умудрялся пробиться сквозь музыку.
– Знаешь, ты бы вписалась в шоу уродов. Может быть, тебя посадили бы в клетку и люди платили бы за то, чтобы поглазеть на эмо с перебитыми ногами!

– Отличная идея, Харли!
– Засмеялась Дара.
– Дай пять!

– Дара, почему бы тебе не отправить этого эмо-фрика в небольшое путешествие?
– Сказала Харли.
– Подтолкни ее с лестницы, а Бри снимет это на камеру. Это будет угарно. Не волнуйся за Элисон, она привыкла к авариям. Давай, толкай!

Дара схватилась за ручки инвалидной коляски Элисон и с силой толкнула ее вниз по бетонным ступенькам.

– Нет!
– Закричала Элисон. Ее сердце подскочило к горлу. Металлические обода кресла обожгли кожу на ее голых ладонях, когда она попыталась замедлить падение. Она отбросила свой вес назад. Но было уже поздно – гравитация взяла верх. Элисон кувырком полетела вниз по ступенькам. Мимо нее проносились размытые лица, в ушах звучал издевательский смех, служивший саундтреком к ее унижению.

Вслед за этим раздался тошнотворный хруст: кресло-каталка рухнуло на ступеньки, и Элисон подбросило в воздух. Ее изуродованное тело приземлилось на опрокинутое кресло. Ее тело пронзила мучительная боль, а обнажившуюся кожу словно содрали с костей сотней мелких укусов. Смех Дары и Харли достиг крещендо. Бри стояла в стороне с протянутым телефоном и записывала происходящее, как будто это был очередной вирусный контент для социальных сетей.

– Гляньте на нее, - гоготнула Дара, указывая вниз на обмякшую Элисон.
– Эта уродина-инвалид даже не может удержаться в кресле.

– Какая же она жалкая, - усмехнулась Харли, скрестив руки и глядя на свою жертву.

– Вставай, эмо-девчонка, - крикнул другой голос из растущей толпы, и к нему присоединился хор смеха.

Элисон подавила слезы и опустилась на пол. Руки дрожали от усилий, затраченных на то, чтобы поставить кресло обратно на колеса, но унижение и гнев подстегивали ее решимость. Она чувствовала на себе взгляды школьников, и каждый смех и издевка причиняли ей не меньшую боль, чем жестокое падение.

– Оставьте меня в покое!
– Выкрикнула она срывающимся голосом.

– Бедняжка, - издевалась над ней Харли.
– Может, нам надо открыть сбор средств, чтобы купить тебе кресло получше? Такое, которое выдержит твою неуклюжую задницу.

– А может, просто избавим ее от страданий, - предложила Дара, злобно ухмыляясь.
– Бросим ее в реку и будем смотреть, как она тонет.

– Хватит!
– Закричал кто-то. Толпа расступилась. Мистер Лэнгстон, учитель истории, спускался по ступенькам к Элисон, его лицо пылало от гнева.

– Отойдите от нее, все вы!
– Приказал он, и его голос прогремел на весь двор. Он поправил кресло и осмотрел его на предмет повреждений.
– Ничего не сломано. А ты?
– Элисон покачала головой, и он, опустившись на колени, осторожно поднял ее на сиденье.

– Спасибо, - прошептала Элисон, не в силах встретиться с ним взглядом.

– Ты ни в чем не виновата, Элисон, - негромко сказал мистер Лэнгстон, а затем повысил голос, обращаясь к толпе.
– Что здесь произошло?
– Его вопрос был встречен тревожным молчанием.
– Давайте отвезем тебя в медпункт, Элисон.
– Мистер Лэнгстон направил кресло-каталку по пандусу и через двор.
– Что случилось? У тебя отказали тормоза?

Элисон не хотела стукачить, но она не могла оставить девочек безнаказанными. Она могла серьезно пострадать. Их издевательский смех продолжал звучать в ее голове.