Сломленный король эльфов

– У меня пропал аппетит, Кайлани, – отрезал он, опуская руки и шагая через комнату. Он снял свой плащ с крючка на стене и, подойдя ко мне, накинул его мне на плечи. Задрав его, он начал сердито прятать мои волосы.

Я была ошеломлена его гневом, пока не протянула руку, чтобы коснуться его, и не почувствовала сильную защиту. Он напоминал мне бешеное животное, стоящее над свежей добычей. Дикое, безудержное чувство собственничества бурлило в Райфе, и оно охватило меня целиком. Защита была вызвана страхом за мою безопасность. Он бы убил за меня, умер за меня, сделал бы все, чтобы я была в безопасности.

Я схватила его за руку, и он замер.

– Со мной все будет в порядке, – сказала я ему.

Он выдернул свою руку из моей.

– Неважно, – вот и все, что он сказал, прежде чем выскочить из комнаты.

Я безуспешно пыталась сдержать слезы, уже струившиеся по моим щекам. У Райфа Лайтстоуна, несомненно, был интересный способ заботиться о ком-то. Все это было слишком запутанно, чтобы вынести. Накинув капюшон, я вышла из комнаты и прошла мимо стойки приемного отделения, даже не захватив приготовленную мной корзинку с ужином. Как мне казалось, медсестра отравила его. Теперь это была моя жизнь: страх от каждого шороха, и все из-за королевы Найтфолла и ее безумного желания избавить все королевства от магии.

У меня заурчало в животе. Курица и вареные яйца, которые я приготовила, сейчас звучали чертовски аппетитно.

И теперь я совсем не была уверена, кто из нас больше хотел смерти королевы, я или Райф.

Сообщив миссис Тирт, что у меня рано поседели волосы, и я хотела бы это скрыть, я попросила ее купить мне немного коричневой краски для волос. Я всю ночь красила их – дважды, чтобы скрыть яркие серебристые пряди, – а потом приготовила второй ужин, потому что умирала с голоду.

Я долго принимала ванну, а затем надела ночную рубашку и уткнулась в книгу. Героине было трудно смириться со своей новой реальностью – возможностью видеть царство духов. Это звучало знакомо. Я бы хотела отдохнуть от своей реальности прямо сейчас.

Раздался стук в дверь. Я накинула халат поверх шелкового белья.

– Да? – Я не открывала дверь.

– Это Райф, – раздалась слегка невнятная речь с другой стороны.

Я рывком распахнула дверь, и все мысли о нашей предыдущей перепалке были забыты, когда я посмотрела в его сонные глаза и на то, как он покачивался в дверном проеме. Его длинные светлые волосы были собраны в сексуальный беспорядочный пучок на затылке, и он поставил одну руку на бедро.

– Ты пьян! – сказала я обвиняющим тоном. Не знаю почему, но это сделало меня счастливой.

– Возможно, я слегка набр-ся. Набрался. – Он задумчиво нахмурился, не в силах вымолвить ни слова, и я не смогла удержаться от хохота.

– Ох, Райф, ты сделал мой вечер, спасибо тебе. – Я просияла, и тут меня словно оглушило. – А кто пробовал для тебя пиво?

– Мои лучники. – Он торопливо произнес эти слова, а затем шагнул ближе ко мне. На самом деле так близко, что мне пришлось отступить в свою комнату.

– Я тут подумал. – Его взгляд упал на мои губы. – Если мы будем целоваться только в день нашей свадьбы на глазах у тысяч людей, никто не поверит.

У меня перехватило дыхание, и я облизнула губы в предвкушении. Не было больше сердитого Райфа из лазарета. Он даже не посмотрел на мои волосы и ничего не сказал о том, что я благословлена.

– К чему ты ведешь? – спросила я. Если он хотел забыть о том, что я спасла маленькую девочку сегодня вечером, я была совсем не против.

Все эти разговоры о поцелуях, казалось, мгновенно привели его в чувство. Он перестал раскачиваться, его взгляд стал более настороженным, когда он опустил глаза на мою ночную рубашку. Я посмотрела вниз, проследив за его взором.

Упс. Мой халат соскользнул с плеч, и я снова укуталась в него.

– Я подумал, что для того, чтобы это выглядело естественно, нам следует практиковаться. Один поцелуй в день, – заявил он.

Теперь раскачивалась только я. Пьянящий порыв поглотил меня, и мое сердце бешено заколотилось в груди.

Целовать Райфа? То есть поцеловаться по-настоящему, чтобы наши фальшивые поцелуи выглядели настоящими? Я уже не знала что к чему, но, если честно, много думала о том, чтобы поцеловать этого парня, с того самого дня, как впервые встретила его. Большинству женщин было бы небезразлично, что он был пьян. Но не мне. Что бы ни потребовалось, чтобы заставить его признаться в желании поцеловать меня, я была этим довольна. Райф большую часть времени жил в своей голове. Ему нужно было время от времени заглядывать в свое сердце.

Я небрежно пожала плечами.

– Полагаю, это было бы логично. Особенно если у тебя это плохо получается. Тогда мне придется тренировать тебя.

Мои слова возымели желаемый эффект. Шок и гнев отразились на его лице, а затем ледяная решимость. Только что он стоял передо мной, а в следующую секунду бросился вперед. Одной рукой он схватил меня за поясницу и притянул мое тело к себе, а другой обхватил мой подбородок. Большим пальцем он приподнял его выше, на один уровень со своим. Когда он выдохнул, меня окутал аромат тыквенного меда, и я вздохнула в предвкушении.

Но он ничего не сделал. Он просто смотрел на меня сверху вниз, словно упиваясь моим рвением.

Сделай это! Мне хотелось закричать.

Затем он ухмыльнулся, и у меня подогнулись колени. Наклонившись, он коснулся своими губами моих. Они были такими нежными, едва касаясь меня. Все в моем теле одновременно оцепенело и стало горячее. Как раз в тот момент, когда я подумала, что на этом все и закончится, он подался вперед.

Когда он настойчиво прижался своими губами к моим, я застонала от облегчения и открыла рот, позволяя его языку пройтись по моему. Его пальцы впились в мою спину, что было очень приятно, и я сильнее прижалась своим тазом к его.

Наши языки танцевали согласованный танец, и я едва могла думать.

Это лучший поцелуй в моей жизни.

В этот момент я поняла, что каждый поцелуй до этого был жалким и должен быть забыт. Мне придется сжечь свои записи в дневнике о них, потому что они не шли ни в какое сравнение с этим поцелуем.

Я почувствовала головокружение и легкое опьянение, когда эмоции Райфа начали перетекать в меня. Ему тоже нравился этот поцелуй, больше, чем нравился, но в нем также была грусть, которая всегда лежала в основе его счастливых моментов. Я хотела бы забрать его боль навсегда, а не только временно.

Затем он отстранился от меня, тяжело дыша.

Я ухмыльнулась.

– С нетерпением жду возможности попрактиковаться в этом завтра.

Полуулыбка, которой он одарил меня, перевернула все внутри вверх дном.

– Я тоже, Лани, я тоже.

Развернувшись, он вышел и закрыл дверь, оставив меня гадать, действительно ли я встречаюсь со своим суженым.

В ту ночь я спала лучше, чем за всю неделю.