Слова на букву М

– Вам лучше, душенька?
– мисс Морпл стояла перед ним на коленях, прижимая его пульсирующую громче сердца руку то к своим губам, то к своей манишке - или как это у них называется?

– Да-да, уже лучше.

– Выпейте.

"Коньячку бы..."

– ......... Отчего же умер... мой сын? ("Надо было вставить "бедный" или "несчастный", или сказать "моё дитя" ну, да ладно").

– Всё, что я знаю со слов его лучшего друга и постоянного спутника, доктора Ватсона, - отвечала миссис Хадсон, жеманно присаживаясь к столу, - это то, что бедный мистер Холмс вступил в противоборство с гнуснейшим преступником нашего времени. Он настиг его в швейцарских Альпах у всё время забываю, какого, водопада, но у меня записано, и оба они там утонули - и мистер Холмс, и его убийца.

– Тела нашли?
– поинтересовалась мисс Морпл.

– Нашли только два пальта и записку. А! ещё очки...

– Я могла бы лично встретиться с доктором Ватсоном?

– К сожалению, нет, миссис Холмс. Доктор был так удручён произошедшим, что второго дня отправился развеяться в Америку на этого большоом немецком корабле, который доносится до Нью-Йорка за неделю. Ваш старший сын, мистер Майкрофт (в пальцах Холмса вторая чашка начала свой танец смерти на подмокшем блюдце) самолично приобрёл для него билет - это ведь очень дорого, а мои жильцы - люди среднего достатка.

– Он приходил сюда - Майкрофт?
– не чуждая наблюдательности и начатков дедукции миссис Хадсон по тону вопроса поняла, что эта мамаша из тех, что в одном сынке души не чают, а другого терпеть не могут; во французских романах это объясняется обычно адюльтером; миссис Холмс разом потеряла половину уважения честной вдовы мистера Хадсона.

– Да.

– Сколько раз?

– Не помню точно.

– Надолго?

– Нет.

– Захаживал ли он в отсутствие обоих ваших квартирантов?

– Последний раз, принеся билет, он не застал доктора Ватсона и около получаса поджидал его наверху.

– Один?

– Да, я решила, что он в праве осмотреть, если захочет, Холмса и мистера Ватсона?очку остановиться в команатах та.дал его наверху. себя, что эта мамамша нашего времени, иимущество покойного брата...

– Милая хозяюшка, - просочился в допрос елейный голосок мисс Морпл, - уже поздно, мы устали с дороги. Вы не позволите нам всего на одну ночку остановиться в комнатах мистера Холмса и мистера Ватсона?

– Конечно, мисс Морпл. Я провожу вас.

Тишина и привычная обстановка гостиной сразу успокоили Холмса. Он запер дверь ключами, сохранившимся у него, умылся, переоделся в халат, нашёл трубку, закурил у открытого окна, чтоб дым не загулял по дому. Ему вдруг вспомнились слова Мориарти о злодействах, творящихся по соседству. Он всмотрелся в окна противоположного дома - они были мертвенно пусты и грязны; здание пустовало, очевидно, предназначенное к сносу. Что-то в мозгу Холмса сжалось. "Вера в знаки судьбы и прочую дребедень, - подумал он, - это, верно, нечто утробно-спонтанное, вроде икоты", но от окна отошёл, зажёг свечи над своим архивным шкафом, подвинул стул, присел, пробежал глазами фасады выдвижных ящиков со вставленным в рамки под ручками крупными изображениями букв - и с необъяснимой злостью начал вынимать их, чуть не швырять на ковёр, оставляя в шкафу квадратные чёрные дыры.

– Помочь?

Холмс каким-то чудом поймал зубами за самый конец мундштука трубку, из которой уже посыпались искры и пепел, - позади него стоял Мориарти в халате вашего покорного слуги и с шарфом мисс Морпл на плечах.

– ПХХ!!!... Это всё-таки вы! Я знал...

– Вы купились за два пенса. "Мисс Морпл, вы чистая и добрая душа..."! Подвиньтесь.

Он опустился на колени, точно приступая к священнодействию, завязал себе глаза, как циркач-ножеметатель, и принялся суетливой ощупью извлекать ящики.

– Не рассорите!
– раздражённо подсказывал ему Холмс.

Мориарти, театрально утрируя беспомощность слепоты, начал заново затыкать квадратные отверстия и, вставив последний ящик, шарил по полу пока ему не крикнули: "Всё, больше не осталось". Тогда он снял шерстяную повязку, встал и с гордой улыбкой исполненного долга залюбовался новым алфавитным порядком, который был таков:

QW

ERTY

UIOP

ASDF

GHJK

LZXC

VBNM

– А что, не так уж плохо, - проговорил Холмс, - Может, по бренди?

– Может, мне ещё усы наклеить?

– И так сойдёте. ... Только обслужите себя сами. И меня, если не трудно.

Они заняли наше любимое место перед камином.

– Надо отдать вам должное, профессор: может математик и лингвист вы никудышный, зато актёр - превосходный.

– Это да. Моя обычная воскресная забава - вместе с дюжиной собратьев вломиться в какой-нибудь работный дом под видом отряда Армии спасения с благотворительной-де постановкой Шекспира или Шеридана.

– Армия спасения - и театр? Абсурд!

– Тюремщики не догоняют и рады нам до смерти, ведь мы забавляем прежде всего их, а с жильцами мы немного другим занимаемся - чем?

– Пропагандой, вербовкой, надо думать.