Случай на станции Кречетовка
Шрифт:
Арнольд встрепенулся, — интерес Воронова, похоже, выбил агента из проторенной в мозгах колеи:
— Будем считать, гражданин майор, что я продолжительное время жил там до революции, — на миг задумался и с теплотой в голосе произнес: — И уж если быть честным, то, — немец вздохнул, — обожаю этот город.
— Назовите тогда любимый костел в Вильне…
— Хотите подловить на слове… — немец усмехнулся, — ну, извольте — костел Святого Духа на Доминиканской. Я хотя и лютеранин, но частенько захаживал туда, общался, как бы приватно с Всевышним.
— Впечатляющий собор… — Воронов невольно подумал: «Сам случалось, сидя в полутемном нефе доминиканского
— Что тогда очевидно верующего человека, побудило столь жестоко расправиться с Семеном Машковым…
— Касательно веры — это исключительно личное дело… А так… хотел преподать урок излишне любопытным дилетантам, осведомителям НКВД, что шутки с Абвером заканчиваются печально.
— Как же узнали, что Машков сотрудничает с органами госбезопасности?
— На то имелись причины…
— Непонятно, например… — под маской простачка майор задавал ловко закамуфлированные под пустой треп, но, по сути, каверзные вопросы.
— Ну, проанализировал психотип и социальный статус снабженца, — не по чину малый интересуется. К тому же, да и сами знаете, непрофессионала выдает излишняя нервозность и несогласованность в словах и поступках. Потом выяснил круг приятельских связей Машкова и соотнес с прежде арестованными за шпионаж местными жителями.
— Точнее сказать Заславским и Григорьевым, что работали на оберст-лейтенанта Арнольда…
— Помилуйте, гражданин майор, — эти люди из другой колоды, отнюдь не персональные агенты… Конечно, знал о вербовке тех итээровцев, но остерегался использовать в собственных целях.
— Но ведь знакомы с ними…
— Ну, а как иначе… Григорьев старший экономист депо, коллега, так сказать… Заславский входил в руководство ДС, а депо со станцией в тесном контакте.
— Так думаю, что вы лично рекомендовали тех людей Абверу… Создавали на станции параллельную сеть… Я прав?..
— Не фантазируйте, гражданин майор. Слабые духом интеллигенты востребованы только для единичного задания.
— Разовое выполнение, никак не исключает повторного использования. Сами же привели пример с Пахряевым — коготок завяз… подцепили крепко, — и Сергей процитировал по памяти — «и обратно хода уже нет». Впрочем, по Заславскому и Григорьеву будут детально работать наши следователи.
— Повезете в Москву?
— А вы догадливый…
Воронов прервался и закурил. По-джентельменски предложил папиросу «Беломора» Арнольду. Тот не отказался, обрадовался куреву, как ребенок конфетке. Оба дымили и, молча, разглядывали друг друга. Между ними оказалась разительная внешняя схожесть: ростом и комплекцией, строением черепа и формой ушей, носа, губ и даже серовато-зеленой сталью глаз.
Сергею следовало уж если не ликовать, то хотя бы испытывать отрадное удовлетворение, что благодаря его усилиям изловлен столь махровый враг. Но душевного подъема, не говоря уже о сладкой эйфории, не ощущалось. Чекист понимал, что отловить зверя, еще не означает победить зло… Конечно, соблазнительно поглумиться над ним словом и делом, показать наличную власть, добиться физического подчинения. Но нельзя по взмаху руки, как волшебной палочкой, поработить волю и внутренне сопротивление противника, превратить врага в послушную игрушку в собственных руках.
Воронов доподлинно знал, что арестант или пленник, не сломленный духовно, легко прикинется смиреной овечкой. Человек подстроится под желания следователя, одним
словом, сумеет подыграть… И в то же время будет контролировать текущую ситуацию, а значит, манипулировать представителем власти.И еще Сергей понимал, что Альберт Арнольд звероподобной сущностью нелегала подготовлен к каким угодно испытаниям. Угрожать подполковнику бесполезно, да и на понт, говоря по блатному, немца никак не взять, агент на раз просчитает интригу и поведет собственную игру.
А надо, чтобы немец стал содействовать, — и это сотрудничество не стало кратковременным. Нужна полезная отдача с конкретными плодами. Одним словом, стояла цель перевербовки вражеского агента.
Но для этого следовало искать компромиссы. Каждый последующий шах в такой процедуре означал обязательную взаимную уступку, масштаб, которой соразмеряется с поставленной целью. Вот теперь требуется выведать у Арнольда подручных разведчика в Кречетовке, а еще лучше в объеме отделении дороги. А уж потом с ним будут работать другие люди, не в пример Воронову, съевшие собаку в том деле. Задача кадровых следаков выяснить пароли, явки, связников и прочую атрибутику шпионской работы, а если удастся, то и склонить вражеского агента на радиоигру с Абвером по нашим правилам.
И еще Сергей знал о необходимости завоевания доверия подследственного. Того желательно убедить, что полученные обещания не пустой звук, — в образовавшейся взаимной связке следователь честный человек, не шельмец и провокатор. В противном случае дело пойдет насмарку, и уже ни за какие коврижки, деликатно выражаясь, не добиться искренности и взаимного понимания у оппонента.
Воронов, как часто случалось, уже на уровне подсознания догадывался о факторах, способных вызвать доверие немецкого подполковника. Для начала, тот доложен видеть, что взятые обязательства в компетенции дознавателя, и никто не повлияет на принятое тем решение. Говорить об улучшении бытовых удобств и иных послаблениях арестанту здесь не имело смысла, кадровый разведчик заведомо подготовлен к лишениям и даже к физическим мукам. А вот моральные, душевные страдания редкий индивид сможет легко преодолеть, создать видимость стойкости — пожалуйста, но терзания собственного сердца никому неподвластны.
Разумеется, подопечный майора — отъявленный злодей и редкостный изверг, надо же придумать столь лютую казнь для снабженца Машкова и устрашающее сожжение жилища снабженца. Но, судя по виду, Альберта Арнольда нельзя назвать непробиваемой «нелюдью». Определенно у него имеются своеобразные этические принципы и нравственные установки, иначе бы офицер не удержался в разведке. Как у каждого человека, если тот не полный безумец, у немца есть чувствительные, болезненные струны в самосознании, — некие психологические привязанности, обнаружив которые получаешь желаемую ответную реакцию или даже сделку.
И Сергей отыскал такую лазейку…
— Подполковник Арнольд, я внимательно изучил ваше досье, да и наши сотрудники не сидели без дела, — Воронов сделал загадочно интригующую паузу.
Немец насторожился, сжал пальцы рук, и Сергей намеренно медленно, но проникновенным тоном, выложил деликатную ситуацию с женой Татьяной:
— Как известно, на днях вы услали супругу из Кречетовки, наверное, поняли, что оказались в западне. Определенно, уже давно приготовлено потаенное место, где теперь укрывается женщина. Но прошли сутки с тех пор, как Татьяна Ткач покинула поселок. За это время далеко не уедешь, радиус охвата территории не слишком великий.