Случайная девочка

– У меня вопрос, –сжимая мою ладошку в своей, удерживает меня Федор. – Кто тебя и где зажимал? Говори, кто посмел? Я надаю по ушам.

– Что? Нет! – охаю изумленно и готова сгореть от стыда. – Откуда вы взяли?

– Ты сама говорила своему хахалю… Что тебе по фиг, лишь бы не зажимали…

– А, это, – тяну с облегчением. Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Вы не так поняли, Федор Николаевич, – смахиваю слезы с глаз. – У меня проблема с деканом. Он на меня взъелся и подговорил нескольких преподавателей. Они меня зажимают. То есть ставят заниженные оценки…

– А ты типа отличница? – смеется Федор. – Никогда не целовался с отличницами, – притягивает меня к себе широкой лапой. Другой рукой ведет по спине и тихо шепчет на ушко. – Не бойся. Ты под моей защитой. С деканом твоим я порешаю. А сейчас – беги, иначе я за себя не отвечаю, – нехотя выпускает из медвежьих объятий.

Скрываюсь в комнате. Запираю балконную дверь и пытаюсь перевести дух.

Что это было сейчас? Я вас спрашиваю, Федор Николаевич, что это было?

Глава 22

Глава 22

Вот только отличниц у меня не было!

Вру, конечно, в школе одна на шею вешалась. Думала, если по всем предметам пятерки, и преподы бьются в экстазе от шикарных знаний, то и я паду к ее ногам.

А вот и не фиг! Мне никогда не нравились правильные девочки. Вечно по шаболдам носило. И первая моя, Лена, огонь-девка была! Потом, правда, вышла замуж за какого-то лошарика, детей нарожала. Глаза потухли и руки опустились. На мужика ее мелкая братва наехала. Требовали бабла. Видите ли, ларек не там поставил. Ленка тогда за помощью прискакала. А я не отказал. Вписался. Всем по ушам надавал. Велел не трогать.

«Мужик мне этот почти как родственник», – ухмыляюсь устало.

Захожу к себе в рабочий кабинет, плюхаюсь в кресло и все пытаюсь понять, чем менятак зацепила Оливия.

«Молодого мясца захотелось», – думаю, ощерившись. И тут же обрываю себя. Ляпнул бы кто другой, всек бы, не колеблясь. Зацепила меня малышка, ох, зацепила!

Плеснув в стакан виски, выпиваю залпом. Горло обжигает от элитного алкоголя, а в груди тут же расплывается огненный жар.

За что пью, непонятно. И Лайму помянуть надо бы, и за здоровье молодых жахнуть.

Мажу взглядом по Брайтлингу. Через час праздничный обед в доме жениха. Вот я после ЗАГСа домой и заехал. Все лучше, чем в свадебном кортеже, как г.вно в проруби, болтаться.

«Что им там пожелать?» – размышляю, прикрыв глаза. Надо бы какие-то слова подобрать. Теплые и добрые. А у меня в башке только одно вертится!

Плодитесь и размножайтесь!

И Оливия моя, девочка волшебная, все перед глазами стоит. Угорел я, что ли? Или из-за последних событий основной инстинкт обострился. Не знаю! Только одно понимаю четко. Надо как-то избавляться от этой зависимости. С хера ли я о девчонке все время думаю? Мозги поплыли, как у школьника. А дел до фига и все срочные.

«Клин нужно вышибить клином», – решаю, поднимаясь с места. Снова выхожу на террасу. Гляжу вдаль на реку и лесок на том берегу. И неожиданно принимаю решение.

Знаю я с кем переспать по-быстрому!

Маргарита пригласила на церемонию Лялю Сажину. В миру она, конечно, Лариса. Но такая выпендрежная зараза, что на простую Лару не реагирует. Стремно ей.

Ляля, бл.ть. Давно она ко мне клеится. Надо будет воспользоваться. Девок вызывать не хочу. А вот с манерной сисястой цыпочкой я бы подружил пару раз. Пока на Оливию перестанет стоять.

И в морг сегодня ехать не надо. Завтра – на похороны. Попрощались бы сегодня по-тихому. Так нет же! Маленький храбрый котенок решил вылезти из укрытия и нагло прогуляться перед парочкой живодеров. Откуда бахнет, понятия не имею. Но придется и мне тащиться. Надо Олю защитить, а меня мои бойцы прикроют.

Быстро спускаюсь к себе в спальню. Стаскиваю с себя мятую «пижаму» от Бриони и рубашку, заскакиваю в душ. Встаю под едва теплые струи и озадаченно разглядываю словно стальной болт, как камертон раскачивающийся из стороны в сторону.

– Вот что ты в ней нашел? – фыркаю, намыливая. – Нам к ней нельзя. Она еще маленькая, – увещеваю по-хорошему. – Будет тебе сегодня праздничный выход. Некто Ляля. Ты ее не знаешь, но она очень хочет с тобой познакомиться, – ухмыляюсь довольно. Передергиваю. Ну, куда деваться? И после небольшой разрядки, ополаскиваюсь и выхожу из душевой кабины.

«Главное, не думать об Оливке», – велю самому себе.

Уже в гардеробной натягиваю джинсы, шелковую рубашку и таким вот Джеймсом Бондом заявляюсь на свадьбу.

– Ты похож на цыганского барона, – целует меня в щеку сестра.

Кладу ей в белую пушистую сумку пресс бабла и шепчу скороговоркой.

– Праздник праздником, систер. Будут проблемы, говори. Поняла, Ритка? Рустамчик – мужик нормальный. Но если обижать станет, я вмешаюсь…

– Вот этого я и боюсь, – смеется сестра. – Как бы мне тебя нейтрализовать, Федечка? – льнет хитрой лисой.

– С Лялей рядом меня посади, – прошу хрипло.

– Да ну? – поднимает на меня точно такие же, как у меня, глаза.

– Ну да, – улыбаюсь во все тридцать два.

– Не фиг к моим подругам подкатывать, – шипит Марго.

– Она уже не твоя подруга, детка. Муж тебе точно с ней дружить запретит. А ты не станешь из-за глуповатой Ляли ссориться с Рустамом. Мажем? – обнимаю за плечи.

– О чем разговор? – улыбаясь, подходит новоиспеченный родственник. Вроде губы растягиваются в улыбке, а глаза смотрят строго и настороженно. Опасный противник Рустам. Лучше мирно с ним сосуществовать.

– Да вот хочу нейтрализовать вон ту красоту ненаглядную, – аккуратно киваю на Лялю, дефилирующую по садовой дорожке.

– Черный пояс по минету? – усмехается Рустам.

– Что? Русик, это моя подруга… Ляля. Вы оба, прекратите гнусные инсинуации! – шипит на нас Ритка. И я неожиданно понимаю неоспоримый факт. Рустам Асгаров – наш человек. И мне с ним легко общаться.

– Вот видишь черную бархатную ленту на шее у нашей гостьи? – вкрадчиво объясняет он Ритке. – Мы в молодости подобные украшения только так и называли. Черный пояс по минету. Зря ты ее пригласила. Не нравится мне эта женщина. Слишком дешево выглядит…